Герцог удручённо помолился о том, чтобы подобная участь его миновала. Иначе, думалось ему, ребёнок двух умелых интриганов точно даст жару не только Мэнвуду и Оствудской торговой империи, а всему миру. Уж наверняка.
Глава 14. Условие
Хвала доброте работников Центрального мэнвудского банка – меня накормили. Глядя на мой голодный и скучающий вид, причём не знаю, чего было больше, Дастен, проходящий мимо, сжалился и принёс вкуснейшие булочки из ближайшего буфета. Другой мужчина в возрасте, один из штампистов (как я заочно назвала его должность или род занятий), заварил мне фруктовый чай, похожий на каркаде с нотками сельдерея. В общем, кислинка, горчинка, всё как полагается. Приятная пряность, голод и булочки с кокосовой стружкой сотворили со мной чудеса.
Я разоткровенничалась.
– Представляете, он такой, хвостиком дёрнул из стороны в сторону, собрался, значит, прыгнуть на стол. Но стул пошатнулся. И этот зараза был вынужден цепляться за первое попавшееся. Как назло, на пути его когтей оказались мои колготки…
Вовремя остановилась, потому что чуть не добавила слово «капроновые». А раз уж уровень добычи полезных ископаемых в нынешней империи до нефти ещё не добрался, то и слово капрон им явно будет незнакомо. Молчу, конечно, о том, что мелкий непоседа нечаянно мне всю ногу разодрал, неделю ходила в джинсах и штанах.
– Вижу, темы для разговора у вас пошли очень даже фривольные, – раздался за моей спиной недовольный голос герцога. Громкий топот подсказал, что мой босс быстро спустился по лестнице.
– Ничего фривольного. Всё в рамках приличий, я лишь рассказывала о моих котятах.
– Да‑а‑а‑а?.. – Сирейли протянул заинтригованно. – И как их зовут?
– Ой, а я уже не помню, – спешно отмахнулась, потому что чуть не попалась. За малым. Уж если бы этот цербер услышал какое лишнее слово, чую, вцепился бы мне прямо в глотку. Буквально, а не фигурально.
– Жаль. – Праудмор явно переигрывал. – Я бы тоже послушал.
– Как‑нибудь потом.
Но стоило взглянуть в его сторону вскользь, страх мой только усилился, потому что Сирейли продолжил пристально меня изучать. Нет бы делами занялся. Искал бы преступников, укравших казначейские облигации. А он?
Смотрит на меня, как на воровку, чесслово.
Так, подождите.
Неужели?
– М‑м‑м, – я последний раз откусила остаток наивкуснейшей булочки, аккуратно оттряхнула пальцы над бумажной обёрткой, – а можно вас на два слова?
Встала из‑за стола, где я и ещё трое мужчин дружно чаёвничали.
– Кого?
Дастен тоже поднялся.
– Мистера Праудмора, – пояснила я.
– Меня? – начальник явно удивился.
– Да‑да, я хочу опять поговорить с вами наедине, недолго, на пару минут.
Если кто‑то и позволил себе подумать что‑то сугубо неприличное, во всяком случае он оставил эти мысли при себе. Спасибо и на том. А Сирейли окинул взором ближайший коридор и быстро нашёлся с ответом:
– Идем, займём кабинет Тасия, сегодня всё равно не его день.
– Не поняла?
– Он занимает этот кабинет по вторникам, четвергам и субботам, когда привозит отчётность и сверяет списки переводов.
– Ясно.
Кивнула ему. Не знаю, зачем мне эта информация, но следующее уточнение просто напрашивалось само собой:
– А по понедельникам, средам и воскресеньям кто занимает кабинет?
– О, там разные люди, начальник торгового порта, главный таможенник и другие высокопоставленные чины города.
– То есть, это своеобразная гостевая комната?
– Рабочая комната, – согласился герцог, но с небольшой поправкой. – Правда, начальник порта сейчас в отъезде, должен скоро прибыть обратно в город. Но сегодня его в банке точно не будет, поэтому кабинет пустует.
– Ага.
Просто так, к слову пришлось. Но Праудмор сощурился, смотрит так подозрительно.
– Только после вас. – Я указала на дверь, намекая, что все разговоры только наедине. – Заходите?
Начальник ответа меня не удостоил, вошёл первый и пропустил вперёд, прежде чем повернуть щеколду на два оборота.
– Итак?
Он вопрошающе на меня уставился. Я окинула взором маленькую квадратную каморку, тёмную до жути. Мутное стекло узкого зарешёченного окна почти не пропускало свет.
– Может быть, свет вначале зажжём?
– А нам понадобится свет? – усмехнулся этот наглец.
Неужели он подумал, что я его тотчас начну соблазнять? Двадцать раз!
– Желательно, – процедила я сквозь зубы.
Пара секунд бесхитростных манипуляций, немного везения, немного сноровки, и вот уже одна свеча горела в подсвечнике, отбрасывая наши длинные тени в разные стороны кабинета.
– Так вот, – приступила я к главному, – неужели из‑за моей любознательности меня подозревают в краже?
Сказать, что герцог был удивлён – солгать нагло. Очень и очень нагло.
– Ты нас подслушала? – непонятно, как он пришёл к такому выводу.
Значит, я оказалась права.
Громко вздохнула и бесцеремонно уселась на стол.
– Это настолько очевидно, что мне даже не пришлось подслушивать, – разочарованно выдохнула я. – Ты смотрел на меня так подозрительно, что вывод напрашивался сам собой.
– Так значит, ты настолько хорошо разбираешься в людях, что смогла прочитать мои эмоции по одному лишь взгляду?
Н‑да. А самомнение у него ещё выше, чем я думала.
– То есть по‑твоему, нужно быть супер‑пупер специалистом, чтобы различить подозрительный взгляд от любого другого?
Так и хотелось рассмеяться ему в лицо. Пришлось прикусить губу, лишь бы не сказануть какую‑нибудь глупость, за которую потом буду очень сильно краснеть.
– А что ты делаешь сейчас?
Праудмор шагнул в мою сторону. Лицо ушло в тень и эмоции прочитать было почти невозможно.
– Я пытаюсь не смеяться, – честно призналась ему. – Если думаешь, что я преступница – то зря. Я к краже не причастна, во всяком случае нынешняя я.
– Нынешняя ты? – герцог в очередной раз прицепился к моим словам.
А мне уже всё порядком насточертело.
– Слушай, если ты поклянёшься, что поверишь мне и сохранишь условия моего найма и выкупа Доры, то я расскажу тебе всё, что знаю. Но ты должен поклясться, что не предашь меня и
