Возможно, банально. Но татуировками скреплялись лишь магические браки, которые считались нерушимыми.
Марьяна слегка поморщилась, не понимая, рада она этому или нет. Верный муж – счастье для любой женщины. Но когда с мужем мало знакома и не предполагаешь, что от него ожидать в будущем, сюрпризы могут быть и неприятными. Как говорила местная поговорка: назвался магом, рисуй руны. И уж раз вышла замуж, придется терпеть и принимать его таким, какой он есть. Хотя пока о лучшем мужчине сложно было бы мечтать.
За дверями храма их ждали все обитатели замка Гольденброуков. Верес тут же слез с рук крупного мужчины в коричневом кожаном жилете, кузнеца, с которым мальчик успел подружиться, и бегом понесся к маме.
– Мама! Вере дядя у-у-э-э-эррр птинь-птинь! – восторженно рассказал мальчик.
– И что он сказал? – рыжая бровь герцога удивленно взмыла вверх.
– Как что? – Марьяна рассмеялась, подхватывая малыша на руки. – У-у-э-э-эррр птинь-птинь.
– Это понял, – Алан озабоченно потер подбородок рукой. – А что это значит?
– На стишок какой-то похоже. Точнее перевести не смогу, – она заливисто смеялась на зависть другим. Что-то в душе графини Розенталь наконец-то отпустило. И в этот момент она себя ощущала самой счастливой женщиной на свете.
Обсудить рассказ Вереса дальше они не успели, все кинулись их поздравлять. Алан выглядел тоже не менее счастливым. Он забрал ребенка себе, посадив его на одну руку, второй рукой обнял жену. И вид счастливого семейства вызвал у женщин умиление. Даже старая герцогиня промокнула платочком уголки глаз. Она, как никто другой, переживала за внука и с удовлетворением заметила, что жизнь-то, кажется, налаживается.
Любой дракон с потерей истинной пары начинает стремительно стареть. И детей у них от других женщин не бывает. И лишь у ее внуку по непонятной милости богов выпал второй шанс. У Алана исчезли седые волосы, вновь став рыжими локонами. Зажил жуткий шрам на щеке. Еще бы и огненная магия вернулась, было бы совсем отлично! Что Верочка сын Алана старая герцогиня даже не сомневалась. Мальчик был копией старшего мужчины.
Когда же все желающие поздравили новобрачных, руки герцога начали болеть от крепких рукопожатий, а щеки Марьяны начали гореть от обилия поцелуев, все пошли обратно в замок.
На широком замковом дворе были расставлены столы с закуской. На почетном месте возвышался бочонок с вином. Что вызвало радостные восклицания мужчин. Народ начал рассаживаться по местам.
– Для нас тоже приготовлен праздничный обед, – герцогиня повернулась к молодоженам. – Мы можем подняться и поесть.
Марьяна обвела двор взглядом. И поняла, что если они с Аланом сейчас уйдут, то часть веселья, несмотря на вино, все же потеряется. Поэтому робко уточнила:
– А мы можем остаться здесь со всеми?
Губы бабули тут же расплылись в улыбке:
– Конечно, мои дороги! – и она показала на три кресла в торце стола. Отдала коротко приказание. И туда же быстро доставили специальный детский стул, позволявший малышу сидеть за столом наравне со взрослыми.
– Бабушка, Марьяна хорошая, правильная женщина. Ты же знаешь, что я не мог полюбить другую! – рассмеялся Алан, целуя жену.
Лицо бабули на секунду помрачнело от неприятного воспоминания. Но тут же расправилось:
– Я верю, что это лучшая на свете жена для моего внука! А уж про правнука вообще молчу.
Позже, когда они сидели во главе стола на широком дворе и вместе со всей челядью пили вино и ели картошку с мясом, Марьяна все же решила уточнить у герцогини:
– А вы не знаете, что за стих повторяет Верес: у-у-э-э-э-ррр птинь-птинь.
Верес, услышав знакомы набор звуков, тут же радостно повторил сказанное матерью.
Женщина задумалась, а затем рассмеялась с выражением счастья, не меньшим, чем у молодой жены:
– Когда вы были в храме, народ пел старинную песню. Припев у нее на древнем драконьем языке. Переводится как «Здоровья, счастья молодым и полный дом детей!». Похоже, наш хулиган попытался воспроизвести этот забытый язык. И пожелал маме с папой еще целую кучу братиков и сестренок для себя.
Пир закончился. Слуги стали расходиться. Кто по домам. Кто-то на рабочие места. Даже магическое мытье посуды требовало наличие мага, который будет следить за процессом. Иначе заклинания же не понимают, что и как. И сколько было случаев, когда отмывались дорогая позолота или рисунки на чашках.
Старя герцогиня подхватила Вереса на руки и спросила:
– С бабой пойдешь?
– Птинь-птинь? – уточнил малыш. Марьяна не понимала этого древнего языка. Но судя по широкой улыбке сына, он понял то, что ему нужно. Или сделал свои выводы. А теперь собирался из бабули вить веревки. Ему пока было до лампочки и ее происхождение, и титулы, и положение в обществе.
– Птинь! – согласилась герцогиня. И напоследок кинула молодоженом:
– Медовый месяц я вам подарить, к сожалению, не могу. Но первую брачную ночь, думаю, получится!
Когда они остались вдвоем, Марьяна уточнила первым делом:
– Что означает «птинь»?
– Ты знаешь, я никогда не был примерным учеником. Поэтому драконий язык понимаю лишь на интуитивном уровне. А вот отдельные слова перевести не могу.
– Хорошо, – согласилась молодая жена. – Тогда переводи на интуитивном. О чем твоя бабуля договорились с нашим сыном?
– А, ты про это! – рассмеялся Алан. – Он уточнил, будут ли ему снова читать книжку с картинками, которая так понравилась в прошлый раз.
– И это все в одном слове? – женщина удивленно округлила глаза.
– Я же сказал, что это практически не слово. А лишь его интуитивная форма. Надеюсь, ты со временем тоже будешь нас понимать. Кстати, очень удобный язык! – улыбка герцога расползлась на все лицо. – Не волнуйся, бабка моя дама строгая. Она за правнуком хорошо будет присматривать. А у нас с тобой есть более интересные дела.
Но и интересные дела имеют свойство заканчиваться. Марьяна растянулась на кровати, отходя от жарких ласк мужа. А он лег на бок, разглядывая ее и рисуя замысловатые узоры на животе.
– Какие руны ты там вычерчиваешь?
– П-ф, какие руны? Пупочек у тебя смешной, – и с этими словами начертил еще один кружок, а затем поцеловал.
– Алан, все это здорово. Но меня сильно волнует вопрос, на который, надеюсь, ты мне честно ответишь, – она развернулась к нему лицом.
– Ты же знаешь, любовь моя, что я никогда тебе не говорил неправды. Спрашивай, чего уж там! – Гольденброук тяжело вздохнул, понимая, что пока не будут получены все ответы, ночь любви не продолжится. По Марьяне было видно, что ее сильно гложут какие-то сомнения. – Ты жалеешь, что вышла за меня замуж?
– Нет, что ты! Я даже и не предполагала, что замужем так хорошо! – ее слова вызвали самодовольную
