писать их до тех пор, пока меня отсюда не исключат!
– Он сейчас в комнате… – вздохнула дверь.
– Где его комната?
– Я последний раз говорю – не надо!
– Я последний раз спрашиваю! Где! Его! Комната!?
– Третья справа, номер восемнадцать.
– Он один?
– Да.
Я молниеносно умылась, убирая следы размазанной косметики, и пулей вылетела в коридор, проигнорировав взволнованное чириканье фальклира.
Комната нашлась быстро, и я даже не стала стучаться, распахнув ее и решительно входя внутрь.
Парень расслабленно сидел на кровати. На нем были только брюки и расстёгнутая рубашка. Пиджак же и галстук небрежно валялись на кресле. Там же лежал огромный белый кот, больше напоминающий маленького тигренка.
Я на минуту зависла, не ожидая увидеть такую шикарную обстановку: огромная двухместная кровать, широкий и массивный письменный стол, гостиная зона, огромные шкафы… Но я быстро вспомнила, зачем пришла, поэтому зло направилась к парню.
– Что ты себе позволяешь?
– Я? Заметь, я сейчас в своей комнате, поэтому могу позволять себе все, что угодно. Кстати, привет, не ожидал тебя здесь увидеть.
– Я про бал! Зачем ты подговорил Алишера?
– Подговорил? О нет. Я лишь предложил, а он с удовольствием согласился.
– Зачем тебе это?
– Скучно. А ты своим приютским поведением вносишь разнообразие.
– Фабиан, хватит! Ты прекрасно знаешь, что твой брат сам привез меня в академию! Сам поставил меня к тебе в пару! Единственная моя вина в том, что я не отказалась. Но какой надо быть дурой, чтобы отказаться от такого шанса!
– Чуть меньшей, чем такой, которая решит тут остаться, – шепотом произнес парень и резко встал, направившись в мою сторону. – Энрика, неужели ты думаешь, что ты первая девушка, которая приехала покорять академию из приюта? Я слышал о многих таких случаях, правда не в нашей академии, но какая разница. Знаешь, чем все заканчивалось?
Фабиан подошел настолько близко, что его дыхание буквально обжигало. Я начала пятиться назад, но уперлась в стену, оказавшись зажатой в опасной близости его тела.
– Чем? – почему мой голос так дрожит?
– Они все сбегали. Рано или поздно каждая понимала, что ей ничего не светит.
– Ты врешь!
– Неееет, – протянул парень мне на ухо, от чего по моему телу пошли мурашки. – Знаешь, что меня в тебе бесит?
Я сглотнула, не в силах пошевелиться или что-то ответить, наверное, стоило оттолкнуть парня, но я не могла. – Ты слишком наивная, слишком упертая, а еще слишком красивая… Будь ты аристократкой, цены бы тебе не было…
– Но я из приюта…
– Я помню! Я всегда об этом помню! – на этот раз парень шептал мне не на ухо, а почти в самые губы.
– Фабиан, пожалуйста, перестань. Дай мне возможность хотя бы попробовать тут продержаться. Я же ни у кого ничего не прошу…
– Как это? Ты сейчас сказала – «Фабиан, пожалуйста…», а значит ты просишь. Но, возможно, я могу об этом подумать…
Мне показалось, или дверь комнаты что-то пробурчала, я даже хотела осмыслить ее фразу, но не успела, так как Фабиан впился в мои губы поцелуем, а рукой притянул к себе и сжал в объятиях. У меня ушло несколько секунд, чтобы понять, что вообще происходит, и я уже выставила руки, чтобы оттолкнуть парня, но не успела, так как дверь распахнулась…
– Что тут происходит?! – я не видела ректора, но сомнений в том, что это был его голос, у меня не было.
Фабиан неспешно отошел от меня и взял на руки кота, начав его аккуратно поглаживать.
Наверное, мне стоило посмотреть на ректора виноватым взглядом, но я смогла лишь закрыть глаза и глубоко вздохнуть.
– Ганондорф, а тебя стучаться не учили? – деловито спросил Фабиан.
– Я спрашиваю, что здесь происходит?!
– А ты не понимаешь? Или тебе принципиально, чтобы мы озвучили то, чем собирались заняться.
Я только сейчас решилась открыть глаза и увидела, как Фабиан ехидно заломил бровь. Перевела взгляд на ректора: он стоял красный от злости, и, как мне кажется, готовый в любой момент испепелить комнату.
– Энрика, что это было? – обратился он ко мне, пытаясь сдерживать злость, но получалось плохо.
– Я… Я не знаю… Я пришла поговорить…
– Ганондорф, что ты хочешь от нее услышать? Она пришла поговорить, слова за слово… Я же тебе говорил, что она давно пытается ко мне в кровать прыгнуть, а ты мне не верил, все считал ее правильной и хорошей. А я, знаешь ли, тоже не железный, чтобы все время сдерживаться перед напором красивой девушки.
– Что? – я зло посмотрела на Фабиана, забыв про робость перед ректором. – Что ты несешь?! Ты подговорил Алишера выставить меня дурой, я пришла поговорить, попросить тебя дать мне спокойно учиться.
– И была готова ради этого на многое!
Я не выдержала и влепила Фабиану пощечину. Вот просто взяла и врезала, прям при его брате. Но этот наглец только улыбнулся.
– Говори и делай, что хочешь, – парень посмотрел на меня и перевел взгляд на Ганондорфа. – Ты же видел, что она даже не пыталась меня отпихнуть, к тому же подумай, как мы во время бала оба оказались в комнате…
– Я ушла с бала сразу после речи ректора. Что ты здесь делаешь, я не знаю…
– Зато знаешь, что я здесь. Хватит, Энри, ты завралась.
– Единственный, кто тут заврался, это ты!
– Хватит! – проорал ректор, причем так, что слышно было, наверное, во всех комнатах. Надеюсь, все соседи в данный момент находились в бальном зале. – Слушайте меня внимательно, оба! Нет, по-очереди! Сначала ты! – он повернулся к брату. – Я не сомневаюсь, что тут не обошлось без твоих игр. И я тебя уже предупреждал, что когда-нибудь ты доиграешься! Ты давно балансируешь на грани! Если ты думаешь, что я поверю, что в этой ситуации ты жертва, не надейся! Теперь ты! – и злой взгляд в мою сторону. – Я считал тебя адекватной и здравомыслящей. Но если ты действительно решила залезть в постель к моему брату, то ты дура! Ты у него будешь не первой, не второй, а очередной, и он тебе ничего не даст кроме нескольких ночей. А потом не то что не поможет, а будет еще сильнее рад избавиться. Поэтому метод «удержаться через постель»
