— Там нет выхода!
— А где выход?!
— Его нет! Мы запреты здесь. Все. И ты и я. Но если ты хочешь вернуться домой, действительно хочешь, то я расскажу тебе как…
Он знал, что мне не сбежать. Потерев виски, которые уже раскалывались от боли, я решила все же вернуться в комнату.
Поднявшись по лестнице, я заметила знакомую фигуру лекаря-прислужника, который плавно скользил по коридору, словно не касаясь пола. Он исчез за дверью, откуда ранее вышел Кайлар. Загадочная комната располагалась прямо под моей. Убедившись, что прислужник не собирается выходить, я осторожно поднялась по ступеням и посмотрела на мозаику перед дверью.
У каждого принца на входе был выложен герб, но перед этой комнатой рисунок был затерт. Еще одна загадка.
Можно было бы расспросить лекаря, но от одной мысли о прислужнике демонов к горлу подступила тошнота. Зато теперь я понимала почему: он тоже существо из другого мира, настолько далекое от нашего, что становилось мерзко. Его нахождение здесь противоестественно.
Демонами и таким, как он здесь точно не место.
Я поспешила укрыться в своей комнате, чтобы не пересекаться с ним. Бросила взгляд на циферблат. День на два часа дольше, чем дома. Вот почему я не могу освоиться.
Ночной сон здесь чуть короче, я не успеваю отоспаться. Пожалуй, дневной сон и правда обязателен. Нужно было лучше слушать Элизабетту. Интересно, она тоже знает, что я из другого мира?
Не сбежать…
Мысли снова парализовало. Сейчас бы поспать, но время упущено. Совсем скоро очередной урок. Я рассеянно взяла в руки книги, перебирая их. Коснувшись обложки учебника по географии я замерла. Гладкая поверхность была словно расцарапана.
Ну конечно! Я же использовала книгу как подложку, когда перечерчивала символы. На обложке, под определённым углом света виднелись полосы.
И пусть знаки наложились друг на друга и были немного смазаны, но вполне различимы. Это уже хоть что-то. Тот, кто жил здесь раньше тоже искал ответы, возможно, нашел их.
В этот раз я решила действовать осторожно. Книгу нужно будет прихватить с собой, а потом тайком в библиотеке перевести рисунок на бумагу. И спрятать. Только где?
Мои мысли прервал перезвон часов. Проклятое местное время сводило меня с ума. Зато благодаря учебнику появился хоть проблеск надежды. Противник силен, но явно не всемогущ.
Значит, есть способ победить.
Я гордо вскинула голову и отправилась на урок биологии.
Из комнаты я уже вышла с уверенностью, что все будет хорошо. Если каждый день я буду собирать по крупицам эти символы, ответы сами найдут меня.
Когда я спустилась по лестнице к учебным классам, там никого не было. Голоса принцев доносились снизу. Похоже урок проходил в оранжерее. Я видела ее из окон столовой, но не бывала внутри потому, что витражные двери всегда были закрыты и я принимала их за часть стены. Но сейчас, высокие прямоугольные створки были раздвинуты гармошкой.
Витражные окна, выложенные зелеными и оранжевыми стеклами, отбрасывали на пол затейливые узоры. Легкий аромат влажной земли смешивался с запахом зелени, исходящей от роскошных растений, обступивших стены. Вдоль металлических каркасов, покрытых окисью, переплетались лианы с тонкими листьями, создавая занавес из мелких, сверкающих, словно капли, листьев. На стеллажах вдоль стен стояли горшки с незнакомыми цветами: крупные белоснежные соцветия соседствовали с плотными тёмно-зелёными листьями, покрытыми пушком.
Возле стен высились папоротники, такие водились и у нас в низинах, их листья, словно резные перья, тянулись к свету, отражая мягкие блики витражей.
В центре оранжереи стоял темный, вытертый от многолетнего использования стол. Он резко отличался от всего, что я до этого видела в Люминосе. Стол был прост и основателен, стоял на четырех бревнах, таких огромных, что я и представить себе не могла дерева, из которого его изготовили. Поверх бревен лежали толстые посеревшие от времени доски. Местами они рассохлись и покрылись щелями. Резкий контраст с изящным обрамлением витражей.
По обе стороны широкого прямоугольного стола стояли принцы, каждый увлеченно возился со своим горшком. В горшках росли небольшие деревца, довольно похожие на те, что водились у нас в горах.
Дерево Дариэна было тонким, с изящно переплетёнными ветвями и пышной кроной, как тонкая сеть ручейков, сливающихся воедино. У Салазара из горшка торчало что-то жалкое и сухое. Поблекшие ветви тянулись вверх, будто в молитве, казалось, несчастное вот-вот лишится последних листьев. Валиан увлеченно подстригал листья на дереве с толстым стволом. Возможно он растил подобие дубины?
Вокруг стола песчаным скатом кружил учитель с изумрудной бородой. Имя его я так и не спросила, а надо бы. Я так и осталась стоять у входа, наблюдая за работой принцев.
— Подойдите, принцесса, — заметил меня учитель и подозвал к себе.
Я послушно подошла.
— Сегодня мы работаем над озари.
Я смутно помнила это название, кажется, из одной легенды про сотворение мира. Таких легенд было больше сотни, словно каждый клан, каждое поколение соревновалось в конкурсе «выдумай свое». Правда теперь я уже не была уверена, что все так просто.
— Древо жизни? — переспросила я.
— Верно. От него пошли все другие виды. Оно может накормить каждое живое существо нашего мира. Оно — символ. При рождении каждому благородному дарят семя, как символ и дальше он бережно взращивает его, придавая форму. Это требует терпения и концентрации. Вы уже взрастили свое семя?
— У нас нет такой традиции. В горах деревья просто растут.
Учитель всплеснул руками и вздохнул:
— Даже не знаю, как быть.
На стеллаже в тени одиноко стояло чье-то дерево. Оно вымахало уже прилично и, похоже, никто за ним не ухаживал. На ветках вперемежку со свежими болтались засохшие листья. Из них уже кучка собралась у корней.
— Я возьму вот этот, — сказала я и подошла к горшку.
Он оказался тяжелый, но вполне подъемный. Я подняла дерево и понесла его у столу, пришлось двигаться бочком, так как из-за листьев ничего не было видно. Водрузив горшок на столешницу, я отошла, окидывая его взглядом. Приличный размер, и хуже от моего огородничества ему явно не будет. Я потянула на себя пожухлый листик
