В просторном светлом зале, отделанном деревом, на котором были выжжены незамысловатые завитки, мы расселись по разным столам. Алеро и Сент заняли место у самого входа, мы с Себастьяном пошли дальше, в самую гущу зала, а Пальтер и Ильтан нашли стулья у барной стойки.
Нашей задачей было не только пообедать, но и послушать то, о чем говорят вокруг. Сколько бы мы с Себастьяном ни тянули время, ничего путного нам услышать так и не удалось. Все гости заведения, как один, обсуждали новый гарем своего императора, а еще праздничные мероприятия, которые будут проходить в ближайшие три дня.
— Интересно, о каком празднике они говорят? — тихонько спросила я, осматривая зал.
В этой чайной, а именно чайной, а не таверной называлось это заведение, совсем не было женщин среди гостей, так что время от времени на мне скрещивались чужие взгляды, которые с легкостью прогоняли гвардейцы, занимающие соседний столик. С нами остались только двое, тогда как остальным было поручено пройтись по городу и разузнать, не творилось ли в последние дни чего необычного.
Впрочем, и среди персонала женщин тоже не было. Столики обслуживали молодые парни, которые умудрялись одновременно удерживать по четыре подноса в руках.
— Праздник специй, — ответил Себастьян, возвращая на стол салфетку. — В их культуре специи играют немаленькую роль, и не только в том, что касается еды. Они считают, что правильно использованные специи могут сделать жизнь человека счастливее.
— Магия специй?
— Нет, Сандра. Магии там нет. Всего лишь вера, но вера непоколебимая.
Первыми чайную покинули Пальтер и Ильтан. Таков был наш условный знак: если кому-то удается что-то узнать, то они первыми возвращаются к экипажам. Вслед за ними вышли и наши некроманты, а мы, в свою очередь, появились у карет последними, но между собой не говорили.
До тех пор пока не доехали до дома, который сдавался в аренду. И вот тут-то я и подвисла.
Раньше мне казалось, что воплощением роскоши является замок герцога де Зентье. В его доме было много картин, всевозможных статуй и всего того, что я могла бы причислить к музейным экспонатам. Золото щедро использовалось в рамах, в подвесных люстрах, канделябрах и прочих мелочах, придающих уюта. Но я ошибалась.
Настоящую роскошь я увидела только сейчас.
Это был не замок. Нет-нет, на язык так и напрашивалось слово «хоромы», ну или на крайний случай «палаты». В первую очередь меня привлекли размеры дома — в высоту этажей пять, не меньше, а уж в ширину и того больше. Сразу в глаза бросался еще и парк, от любопытных глаз огороженный высоким светлым каменным забором.
Белыми были и стены этого гиганта, а еще дорожки из мрамора, что, словно лабиринт, вели в разные стороны. Например, к овальному фонтану, к центральному входу или к тому одноэтажному зданию, что стояло словно особняком.
Яркий цветочный аромат заполнял все вокруг, что неудивительно. Все деревья и кустарники вокруг цвели, придавая парку яркости.
Белый мрамор дорожки сменялся на черные мраморные ступени. Высокие полукруглые двустворчатые двери отливали золотом, как и купола, что заменяли крыши. Мраморным был пол и внутри, но он терялся на фоне расписных стен, украшенных разноцветными фресками и мозаиками.
Вместо свечей использовались напольные подставки с факелами. Вместо привычных окон — открытые проемы. Потолки были настолько высокими, что я себе сразу начала казаться маленькой. А уж какими красивыми коврами местами был застелен пол. Я честно старалась держать рот закрытым, но он сам собою открывался от восхищения.
Мы держались обособлено. Пока ждали своей очереди, я не переставала крутить головой, чем заслужила насмешливую улыбку Себастьяна. Этот дом был что-то вроде гостиницы, но сдавались здесь не комнаты, а апартаменты. Как сказал Себастьян, они представляли собой тот же дом, имели отдельный вход, но при желании можно было обратиться к хозяину заведения и получить в аренду слуг или, например, повара.
Когда очередь дошла до нас, я уже изнемогала от нетерпения.
— Вам у нас обязательно понравится! — не переставая кланяться, щебетала молоденькая девушка в легком наряде.
Ее назначили нашей провожатой, вверяя ключ от двери, и ей же Себастьян передал увесистый кошель с деньгами. Чтобы попасть в арендованные апартаменты из центральной части дома, нужно было пройти по длинному пустынному коридору с множеством дверей и без единого окна.
Открыв предпоследнюю дверь, девушка передала ключ герцогу. Двое молодых парней внесли наши вещи.
Нас встретили простор, массивная мебель и множество ковров. Первое помещение наверняка выполняло роль гостиной. Из него еще одни высокие двери, что обнаружились ровно напротив, вели наружу.
Множество низких диванов, сотни подушек, цветы в вазах. Мое внимание привлекли две лестницы: одна уходила вверх, а вторая совершенно точно вела вниз, но была скрыта за первой.
— Здесь три этажа? — уточнила я, делая первые робкие шаги.
— Наверху должны быть расположены спальня и кабинет, а внизу кухня и комнаты для прислуги, — отозвался Себастьян, зачем-то разглядывая стену под лестницей.
— А удобства? — нашла я то, о чем мужчина умолчал или нарочно обошел стороной.
— А удобства здесь общественные. Умываются при помощи кувшина и тазика, что стоят в спальне. Моются в чадах — это отдельное здание, разделенное на женскую и мужскую половины. А туалет заменяет глиняный горшок и ширма.
— Неразвитые они какие-то, — вылез из моей сумки ворчливый аух. — О!
Удивляться было чему. Там, где только что стояла ровная стена, вдруг появился сквозной проход. По ту сторону прохода показалась голова веселого Сента, жующего что-то похожее на розовый виноград, а по эту замер Себастьян.
— Ну наконец-то, — заглянул к нам и Алеро, пока в моей голове вертелась подленькая мысль, что в случае чего бедность герцогу не грозит. Он так и в банк легко зайти может.
— Что вы узнали?
А узнали Сент и Алеро то же самое, что и мы. Народ яро обсуждал предстоящие празднества и новый гарем своего повелителя. Гораздо больше удалось выяснить Пальтеру и Ильтану, а точнее беловолосому. Это именно он разговорил хозяина чайной, и тот ему поведал о том, как несколько дней назад в Видалию без сопровождения мужчин небольшой группой прибыли одаренные женщины и девушки от мала до велика.
Шуму они здесь навели столько, что слухи об их удивительных способностях дошли и до владыки Ридальской Империи. По приказу императора всех их пригласили в столицу — погостить во дворце и показать свои умения повелителю. Падок он, этот повелитель, на все необычное. Больше эти женщины в Видалию не возвращались, а у императора появился второй гарем.
— Только навряд ли этот гарем — загаданное императором желание, которое феи выполнили. Гораздо больше мне хочется верить, что это и есть плененные повелителем феи, — усмехнулся Ильтан, не скрывая своего отличного настроения. — Так им и надо.
— Закон бумеранга, — поддакнула я, впервые хоть в чем-то будучи согласная с беловолосым. — Что? Закон такой есть. Если сделал зло, то оно к тебе обязательно вернется.
— Раз феи в столице, во дворце повелителя, значит, вместе с ними и артефакт, и дочь маркиза… — задумчиво размышлял вслух Себастьян, очень по-свойски поглаживая мое колено прямо поверх юбки.
— А значит, феи больше не представляют собой угрозы. — дополнил Пальтер, с надеждой глядя на друзей. — Может, и ну их? Пусть местный император с ними и разбирается.
— Паль, Чаша Желаний — это оружие, как ты не понимаешь? — вскипятился Алеро, подскакивая на ноги. Заходив по гостиной из стороны в сторону, он время от времени пинал подушки, чеканя слова: — Представь. Артефакт достался императору, у которого немало земель, большое войско и много золота. У этого человека, а он именно человек, есть все, но в то же время ему наверняка хочется большего. Да, он сам может загадать лишь одно желание, но стоит ему приказать — и все его подданные под страхом смерти загадают для него сотни, тысячи, миллионы желаний. Этот артефакт — уникальный. Можно загадать абсолютно все что угодно, и желание сбудется. Как долго, скажи мне, просуществуют наши королевства, прежде чем этот человек захочет стать повелителем мира? И как кто-то сможет его остановить, если, например, он пожелает стать бессмертным? А что будет, если про артефакт узнают? Сотни попыток выкрасть его рано или поздно закончатся успехом, и к власти придет новый тиран, а за ним еще один и еще. Мир, наш с тобой мир погрузится в хаос.
