— Я обещала тебе заняться с тобой любовью, и хочу сделать это сейчас.
У Тина перехватило дыхание. Она понятия не имела, как он хотел её. Отчаянно.
— Не здесь, — прошептала она. — Я хочу тебя в постели.
— Как пожелаешь, — он крепче сжал её попку и приподнял, чтобы она обвила ногами его талию. — Не холодно?
Дороти провела губами по его шее.
— Я надеюсь, ты согреешь меня.
О, Тин так и сделал. Он буквально ворвался в спальню и уложил свою драгоценную ношу на середину кровати. Несмотря на пульсирующую боль в члене, он встал на колени, чтобы посмотреть на Дороти, распростертую перед ним. Её соски затвердели под его пристальным взглядом, влажный блеск между ног не имел ничего общего с ванной, это было из-за него, она хотела его.
— Поторопись, — выдохнула она.
Тин рассмеялся.
— Ты обещала мне медленно.
— Я покрываюсь инеем, — ответила Дороти.
Тин лёг на неё, опираясь на локти. Он нежно поцеловал, встретившись с её языком в медленном танце. Он улыбнулся в её губы, прежде чем отстраниться и смахнуть локон с её лба. Тин изучал её идеальные черты лица, и не смог не сказать:
— Ты прекрасна.
Дороти обвила ногами его талию и притянула ближе.
— Ты тоже.
— Я никогда не делал этого раньше, — признался он, и Дороти подняла бровь. — Трахать — да, но не… Не это.
— Как и я, — она приподнялась на локтях и прижалась лбом к его лбу. — Я думаю, нам стоит попробовать. Прямо сейчас.
— Какая нетерпеливая, — пробормотал он. Но и он тоже не мог больше ждать.
Их губы снова столкнулись, его член нетерпеливо поддрагивал у её входа. Тин проложил дорожку жадных поцелуй вниз по её шее, а когда вернулся к её губам — вошёл в неё одним толчком.
Дороти застонала, обвивая руками его шею и зарываясь пальцами в волосы. Движения Тина были неторопливыми. Беря её медленно и неторопливо, он ощущал каждое её прикосновение, слышал каждый её стон и видел, как она прекрасна, когда на её лице страсть. Они изучали друг друга несколько часов, меняя позы и находя то, что нравится другому. Это была долгая и изысканная пытка Тина, пока он сдерживался, чтобы доставить Дороти удовольствие. Когда она последний раз выкрикнула его имя, кончая и вздрагивая всем телом, Тин взорвался в ней с громким стоном.
Тин положил голову на плечо Дороти, пытаясь отдышаться.
— Я не знал, что так может быть.
Дороти удовлетворённо хмыкнула, не в силах говорить.
— Я хочу повторить это, — сказал Тин, и когда услышал удивлённый писк, поспешно добавил: — Позже.
— Сначала сон? — спросила Дороти.
— Сначала еда, потом сон, — Тин поцеловал её во влажное плечо. — А затем ещё раз. А потом ещё, но в ванной.
Она рассмеялась и нежно провела по его спине кончиками пальцев. Тин скатился в сторону, и Дороти уютно устроилась у него на плече.
— Сначала сон.
Тин прижал её тело ближе и накрыл их одеялом. Если она хочет спать — пожалуйста. Он даст ей весь мир, если она попросит, но он знал, что она никогда этого не сделает. У его Дороти слишком доброе сердце. Она гораздо лучше его. Её не волновало, что в его жизни и на его сердце слишком много чёрных пятен, ей было достаточно, что оно билось.
Он крепче сжал Дороти и набрал в лёгкие побольше воздуха.
— Мне кажется, я люблю тебя, Дороти Гейл, — Возможно, было слишком рано об этом говорить, но чувствовал это всем сердцем.
Она поцеловала его в губы, а затем прошептала на ухо:
— У меня есть секрет, который узнаешь только ты. Моё имя не Дороти. Это имя никогда не принадлежало мне. Телия Тунок Туролла моё имя, и я дарю его тебе, потому что тоже люблю тебя.
Он замер. Она назвала ему свое имя, доверила его Тину. Ему показалось, что его сердце разорвёт от переполняющих его чувств.
— Мой топор — твой, Телия. Мой топор, моя жизнь и моё сердце — твои.
— Я обещаю беречь их, — ответила она с глазами, полными слез. — Обещаю.
Эпилог. Телия
— Телия, — прошептала она. Имя казалось таким естественным. Как только она узнала свое настоящее имя, оно подошло ей больше, чем когда-либо Дороти. Затем, когда она услышала, как оно скатилось с языка Тина, она поняла, что это имя ее и никакое другое. Накануне вечером с Тином все было иначе — это было началом чего-то большего, чем она могла вообразить. Несмотря на то, что Оз все еще был в разрухе, Юг и Запад теперь могут быть свободны, но Локаста все еще правила Севером и Востоком.
Она осмотрела пустые стеклянные ящики. Больше никаких голов.
В комнате послышались шаги, она обернулась и обнаружила, что Кроу что-то несет в руке.
— Тебе нужно поесть, — он протянул Телии пирожное, покрытое густой белой глазурью и разноцветной посыпкой.
— Спасибо, что позаботился обо всем здесь, — сказала она, принимая от него теплый десерт.
— Я сказал тебе, что мне не сложно, — он провел остаток дня, раскапывая землю и закапывая каждую голову, включая голову Глинды. Никто не знал, что Ленгвидер или Лион сделали с ее телом, но, по крайней мере, теперь она могла покоиться с миром.
— Я хотел побыть один, — он быстро сменил тему, прежде чем она успела задать ему ещё один вопрос. — Где, Тин?
— Еще спит, — когда она проснулась, Тин лежал на животе, обняв ее рукой. Она накрыла его одеялом и дала ему отдохнуть, она не смогла найти в себе силы разбудить его, ведь впервые видела его таким умиротворенным.
— Я это не одобряю, — сказал Кроу, осматривая пустые шкафы.
— Почему? — Телия склонила голову на бок. — Потому что он убийца? Каждый из нас кого-то убил.
— Нет, меня это не волнует, — ответил Кроу с легкой улыбкой. — Ты моя дочь. И никто не сможет быть достаточно хорош для тебя.
Телия подавила усмешку.
— Он тебе нравится.
— Нет, просто не торопись, — усмехнулся он.
Поднеся пирожное к губам, она отведала восхитительную сладость.
— Итак… ты уже говорил с ней?
Телия видела гнев Ривы, но теперь, когда у ее матери было время подумать, она, возможно, немного успокоилась.
— Нет…
— Иди, постучи в её дверь! — воскликнула Телия. — Чего ты ждёшь?
— Я с ней не разговаривал, но я стучал в ее дверь. Три раза!
— Тин бы выломал дверь, — сказала она, скрести руки на груди.
— Прости, но я не таскаю с собой топор, — не сдержав улыбки, парировал Кроу.
— Ах, но у тебя есть когти. В следующий раз воспользуйся ими, — Телия откусила еще один кусок пирожного. — Я собираюсь поговорить с ней.
Кроу обнял её.
— Даже если я лишился её, то обрёл тебя. Это больше, чем я желал, — он лгал, и она знала это.
— Я счастлива, что ты мой отец, и я жалею, что не сказала об это раньше…
— Знаю. Поговорим позже, — он сделал паузу. — А теперь иди к Риве. Я знаю, она будет рада тебя видеть.
Девушка кивнула и широко улыбнулась, прежде чем выйти из комнаты и направиться к лестнице. Спустя столько лет Кроу все еще любил ее мать. Ее грудь сжалась от мысли о том, что им пришлось пережить.
Взявшись за перила лестницы, она остановилась и осмотрела гостиную. Вся кровь была смыта — это сделал Кроу, и она знала, что он сделал это для нее и Ривы. Трещины в полу, стенах и потолке были едва заметны. Осталась только тонкая трещина. Каким-то образом магия дворца все исправляла.
Телия поднялась на верхний этаж и сразу смогла определить, какая дверь принадлежала Глинде. Ее дверь была единственной ярко-розовой с серебряными цветами по всей ее поверхности.
Ее сердце быстро забилось — она собиралась снова увидеть свою мать. Будет ли это странно? Возможно, неудобно? Подняв руку к двери, она тихонько постучала.
— Это я, Телия.
Через несколько секунд дверь распахнулась, и Рива стояла перед ней с улыбкой. Она больше не была одета в черную ткань, покрытую дырами. Вместо этого она была одета в сверкающее розовое платье, облегающее сверху, и пышную юбку, ниспадающую до щиколоток. Рукава были прозрачными с тканевыми манжетами на запястьях. Ее волосы того же цвета, что и у Телии, больше не были птичьим гнездом, а спадали до талии длинными шелковистыми волнами.
