Она прокрутила эту мысль слева направо, потом по спирали и выстроила из нее ДНК.
— Тьфу ты, не гоже Разрушителю заниматься созиданием прямо на рабочем месте, помахала ладонью, раз воплощая ДНК.
Сейчас отправлю Цербера на разведку, а потом решу, что с ней делать.
Цербер почему-то не отправился. Ни с первого, ни даже со второго раза, что было неслыханным.
— А когда я кормила последний раз свою животинку, — не вовремя заскреблась совесть.
Это тоже было неслыханным. Пощупала лоб, может я заболела?
Ведь предпоследний раз пришлось уничтожать такой рассадник всевозможных болезней.
— Фу, даже передернуло от воспоминаний. Неужели такой длинный инкубационный период, заскреблось в другом углу. Или это в пятке?
— Когда я последний раз посещала божественный спа-салон? — перескочила мысль на приятное.
— Ах, да, сначала работа! — пообещать себе поход на релакс, записала в список ближайших дел, что бы не чесалось и не зудело.
— И песика я кормила! Точно — последним было уничтожение эвольвентного, револьвентного, тьфу, язык сломать можно от фантазии некоторых. В общем последнее время приходилось зачищать миры одного очень продуктивного Бога и при этом маниакальной личности, повернутой на экспериментах.
Мир, переполненный энергетическими шарами, сбивающими настройки пролетающих мимо космических кораблей, искривляющих пространство, и еще список из их способностей на пол разворота.
Вот тогда он и ел. От пуза ведь все равно добру пропадать, так чего не порадовать свою зверушку.
Богиня потерла подбородок, может он обожрался?
Воображение тут же подбросило картинку гадящего Цербера вокруг Олимпа.
Что-то в этой картинке позабавило и заставило улыбнуться. «Пес обделывает божественную клоаку», подписала воображаемую картину, щелкнула пальцами и водрузила её над столом в проявляющемся на физическом плане кабинете.
— Так, в каком образе выбраться? — залипла на свое отражение в зеркале. Возможность воплощать любую форму веселила по молодости. Хотя мужчины вон до самых седин то лебедем, то козлом земных дев соблазняют. И не земных, — зло проурчала память.
— Точно, точно, — это задание и релакс, покивала своему отражению заглядывая в полыхающие огнем глаза.
— Лично себе я нравлюсь такая как есть, — развернулась и вышла в дверь, если так можно было назвать светящийся овал посреди стены.
Если на тебя нападало желание потусить с себе подобными, то ты отправлялся на Олимп.
Горная планета, с потрясающими пейзажами, с возможностью окунутся в любые формы досуга.
Каждый уважающий себя Бог, обязан был прикупить на этой милой планете если не горное шале, то хотя бы апартаменты в поясе тропических островов.
Лично я предпочитала отдыхать совершенно одна и поэтому гонорары тратила на мини планетки.
А вот если зависала на подольше в этой клоаке, — усмехнулась, вспомнив картину на стене кабинета, то останавливалась у очень старого и близкого друга.
Еще реже могла переночевать у сестры, которая имела в этом мире пречудесный дворец на дне моря.
В этот раз я даже не сообщила ей, что буду пролетом.
Заберу Цербера и адью.
На Олимпе двухголового не ощущалось.
Это было несколько выбивающимся из концепции размеренности течения жизни, и я приняла гениальное решение — выпить амброзии.
Лучшую амброзию подавали в таверне старого и близкого.
Ну что ж, совместим приятное с полезным, поправила корону в курчавых волосах, потерла отполировывая белоснежные клыки в ожерелье на груди. Так, чуть- чуть помады на соски, обновим листья в юбке. Ах да, побольше масла на поверхность кожи, что бы могли увидеть свое отражение в черном зеркале, в которое она превратилась.
— Сёкаи, — встретил меня томный голос сразу же при входе, — дорогая, ты ослепительно прекрасна.
Я угощаю, — помахал он тонкой белоснежной ладонью в воздухе.
— И где он берет эти образы худосочных красавцев? — мелькнула мысль, — на эльфов вроде не похож, но кого-то он мне напоминает.
— Гипнос, ты опять перебрал щляясь по людским мирам?
— Что ты, дорогуша, это я так рад тебя видеть, ты птичка редкая.
Я колыхнула богатыми телесами перед его носом.
— И какая же? — чуть повысила градус угрозы в голосе.
— Что какая? — он переспросил вмиг осипшим голосом, не в силах отвести взгляда от покачивающихся красных кружочков сосков.
— Птичка спрашиваю какая? Может тетерев?
То ли он никогда не видел тетерева, то ли пытаясь найти ответ на поставленный вопрос, он поднял взгляд выше, зацепившись на клыках трофеев.
— Эм, ворона?
— Разве она редкая, но спасибо за комплимент, говорят, что самая умная птица среди пернатых. Среди людских планет.
— Пингвин? — предположил он.
— Гипнос, мы не в викторину играем, да и орнитологией у тебя не очень. Помнишь, в академии тебе зачет поставили только после отработки. Шел бы ты, отдохнул что ли. Вон как глаза блестят и бегают.
Бог сглотнул и облизался. Вот зря он так сделал, лучше во мне не будить зверя, тем более своего я потеряла где-то. Пахнуло жаром, приблизилась почти вплотную к лицу собеседника.
— Не передумал угощать, душечка?
Видимо что-то не понравилось моему воздыхателю, он икнул, прикрыл ладонью рот и проблеял — ой, что-то я засиделся, а у меня детки, жена, прошу простить и некультурно растаял прямо у меня из-под носа.
За моей спиной скрипнула дверь и в таверну зашел хозяин, с двумя амфорами.
— Лучезарная, — пролился его голос в пространство, — какая приятная неожиданность.
Надевая улыбку, я развернулась к нему.
— О, Аполло, зачем наделять меня собственным титулом? Или ты еще не раздал их все? И некоторые никто не хочет брать?
— Ты, как обычно жаляще-горячая, — окидывая мою фигуру ласкающим взглядом он пересчитал посетителей, разлёгшихся на подиумах вдоль круга, на котором выступали по вечерам музыканты.
— Никак не удается избавится от самых бестолковых, — зажестикулировал освободившимися ладонями, водрузив амфоры в отверстия на барной стойке.
— По маленькой? — и столько обещания промелькнуло в улыбке, сопроводившей это предложение, что я как обычно не устояла.
— А что, женщина я, али нет?
А дальше пошли сюрпризы. Нет они не пошли, они поперли, ломанулись и обрушились, потому что после третьей или пятой маленькой я неожиданно поняла, что разнарядка пришла на мой собственный мир, точнее на наш с сестрой.
Глядя в мои округлившиеся глаза, Аполло подхватил меня под локоток и с еще одной амфорой мягко увлек в защищенное от подслушиваний место.
Ну и что, что там была только одна кровать. Одна, да какая!
— Не отдам, — резко выдохнула, когда осознала подставу. Два пункта из вариантов для разрешения не подходили ну никак.
— Это же память, — всхлипнула, накатив протянутую рюмочку и прижав кудрявую голову к своей груди.
Голова возбужденно засопела в ложбинку, обхватив богатство с двух сторон. Даже и не заметила, что ожерелье оказалось на спине, не мешая эстетическому созерцанию прекрасного.
— Не плачь, голубка, — легкие поцелуи нарисовали волнительную дорожку к шее.
— У них что, мода новая? — мелькнуло осознание, что меня опять сравнили с птичкой.
— Это самый первый камушек в моей коллекции, — решила повысить градус.
Меня принялись активно оглаживать со всех сторон, стараясь прижаться поплотнее.
Не сказать, что я была против, но следовало получить помощь или решение данной проблемы. В чем Аполло не было равных. И как в ответ на мою безмолвную похвальбу, он спросил:
— Так что там сказано в задании, цесарочка моя?
Точно, мода новая, и, кажется, он очень соскучился, раз подгоняет, сначала дела — потом развлечения, любит повторять этот несравненный мужчина, а значит — там два пункта всего — на выбор Разрушителя.
Со временем, лежа на откинутой руке затылком и слушая, удовлетворенное дыхание Бога, я радовалась, что усмотрение можно трактовать таким широчайшим образом и это избавляло меня от необходимости уничтожить памятник примирения двух сестер. Ну вот такая я сентиментальная.
