Женщины продолжали галдеть, пока Джеймс не прикрикнул на них.
— Тихо! — наступила тишина. — Прошу прощенья дамы, но если вы будете продолжать говорить все одновременно, я так ничего и не пойму.
— Давай ты Клауди. — обратились женщины к невысокой пухленькой даме.
— Граф Хертфорд, — начала леди Клауди. — Мы, это мои сестры и наша любимая племянница, вчера утром прогуливались в Гайд-парке. Была хорошая погода и настроение у всех тоже было просто замечательное.
Одна из женщин всхлипнула. Другая протяжно застонала и зарыдала. Барон Рул снова схватился за сердце.
— К нам сначала подошел барон Оливер Рутланд. И мы все подумали, как он подходит нашей дорогой Энн. Как они красиво смотрятся вместе. — леди Клауди прикрыла глаза, чтобы собраться с силами продолжить.
— Мы вели беседу и к нам присоединился мужчина. К сожалению, я не помню его имени и не опишу, граф, его внешности, потому что тот момент я помню очень плохо.
— И я! — воскликнула одна сестра.
— И я! — согласилась другая.
— Словно все в тумане. — подтвердила третья.
— Мы все помним одно. Рука незнакомца была перевязана, повязка была в крови. Объяснил мужчина это тем, что погнался за вором, а дружки вора его порезали. Он беженец из Франции и попросил отвести его к врачу. Барон Рутланд, наша Энн, — леди Клауди утирала платком слезы. — и дорогая сестра маркиза Клепфер, вызвались проводить мужчину. И больше мы их не видели.
Леди Клауди не смогла дальше продолжать и заплакала.
— Моя Энн. — прошептал барон Рул.
— Кровиночки наши. — запричитали женщины.
— Днем мы получили письмо от сестры, что она и Энн отправились во Францию. Но мы не поверили и надеялись, что наша сестра и Энн решили поближе узнать барона Рутланда. А когда ночевать домой никто не вернулся.
Леди Клауди зарыдала. Джеймс молчал. А нечего было здесь говорить. Преступники осмелели настолько, что похитили женщин в многолюдном месте при куче свидетелей.
— Вы принесли какую-нибудь вещь девушки и маркизы? — спросил граф.
— Да. — хрипло ответил барон, протягивая две женские перчатки.
Граф взял красную и закрыл глаза. Несколько секунд.
— Ваша сестра сейчас находится возле Ла-Манша, — граф оглядел дам зелеными очами искателя. В настоящий момент они светились изумрудным цветом и я облегченно выдохнула, а когда Хертфорд взял в руки другую перчатку, все замерли. Мы ждали и напряжение возрастало, а Джеймс, как назло медлил и когда искатель открыл глаза, барон Рул тихо застонал и повалился на диван. Женщины зарыдали и некоторым стало плохо. Я и Аннабель помогали дамам присесть кому на кресло, кому на диван, слуги принесли нюхательные соли. Джеймс на все взирал с нахмуренным лицом, о чем он думал? Возможно, о том же, что и я. О бедных девушках. О двух жертвах, которых нашли в лесу маркиза Холланда, когда об этом жители Лондона прочитают в газетах, что начнется в городе. Мне страшно было представить.
Я смотрела на плачущих дам и на бедного барона Рула. Жалела их и несчастную леди Энн.
— Барон Рул. Обещаю сделать все возможное, чтобы найти вашу дочь. Крепитесь, но сейчас, к сожалению, я должен вас покинуть. — Джеймс резко развернулся и направился к двери. Я и Арабелла переглянулись, а Аннабель кивнула нам.
— Идите дети. Я справлюсь.
Мы бросились за графом и догнали его уже в карете. Ехали все молча какое-то время. Потом граф сказал.
— Арабелла не покидай ни в коем случае госпиталь. Я сам заберу тебя или отправлю Вильяма.
— Только не Стэнли! — возмутилась сестра.
Джеймс нахмурился еще больше.
— Видеть его не хочу.
Мы подъехали к госпиталю и Арабелла поспешила внутрь здания.
Хертфорд проследил за сестрой, пока она не зашла в больницу и только потом крикнул кучеру трогать. Я боялась предстоящего суда и от волнения начала теребить завязки своего плаща. Неожиданно граф сел рядом со мной и обнял.
— Не переживай, все будет хорошо. — его уверенность передалась мне и я улыбнулась Джеймсу, а он прижался губами к моему виску и теплое чувство нежности разлилось внутри.
— Джеймс, а что … будет с леди Марианной?
Граф отстранился от меня, как-то грустно улыбнулся.
— У герцогини есть два выхода. Первый, она будет отрицать свою вину и сообщник все возьмет на себя, второй, признает себя виновной и навсегда лишиться привилегий. Как, ты думаешь, что она выберет?
Мы подъехали на Боу-стрит и опять я поразилась тому резкому контрасту, где находился полицейский суд. Его окружали театры и цветочный рынок. Публика покупала букеты и спешила на представление, а мы торопились на суд. Граф сказал, что мне будут задавать вопросы, я шла, как свидетельница. Представляла, как стану выступать перед незнакомыми людьми и мои ладошки сразу вспотели, тревожное чувство поселилось в груди и никак не хотело уходить.
На суд мы опоздали, граф был расстроен, он сильно сжал мои пальцы и я тихо охнула. Джеймс не замечал, что делал мне больно, и вел к свободным местам, которые любезно предоставили для нас два сыщика. Народу присутствовало много, Гарри Тейлора знали и любили. Это я для всех была неизвестной француженкой, неожиданно ставшей парой лучшего прокурора Парижа.
Суд проводился в достаточно просторной комнате с деревянным барьером, пересекающим посередине. По одну сторону барьера сидел магистрат, в парадном костюме, сбоку стола трудился его клерк в высоком завитом парике. Заключенных, итальянца, искателя и леди Марианну, охраняли два сыщика. Рядом с ними за столом сидел адвокат. Приятной наружности средних лет маг-чтец.
Осужденные стояли и я прекрасно видела растерянное лицо танцора, уверенный взгляд мага и бледную, но гордую жену деда. Леди Марианна была все так же прекрасна и лишь круги под глазами, выдавали, что она провела бессонную ночь. Джеймса заменил маркиз Стэнли, как прокурор он сидел за столом напротив осужденных.
— Что-то пошло не так, как мы хотели. — прошептал граф. Я тоже так подумала, когда взглянула на мрачное лицо Вильяма. — Суд закончился, сейчас объявят решение.
— Джеймс, меня не будут вызывать, как свидетеля? — спросила я. Среди публики было много модно одетых леди и джентльменов, я не хотела произвести на них впечатление заикающей особы.
— Нет. — покачал головой граф. — Их научили, как нужно действовать. Если осужденный признает себя виновным, то свидетели не вызываются.
Затаив дыхание я ждала какой приговор вынесут преступникам и когда услышала первые слова судьи, то стало ясно, адвокат леди Марианны оказался еще тем хитрецом. Мистер Адриано Баритоно, можно сказать, отдувался за всех, итальянец признал себя виновным и был осужден на семь лет пребывания в колонии Австралии. Маг-искатель, барон Пьер де Фуа, взял полностью всю вину на себя, обелив имя герцогини. Признался, что от любви к леди Марианны решил помочь трудному положению их семьи. «Всего лишь убив меня». Усмехнулась про себя и услышала, как возмущенно ахнула публика, когда судья назначил для барона де Фуа штраф в размере двухсот фунтов и единовременную выплату вдове Гарри Тейлора, шестьсот фунтов. Леди Марианна была полностью оправдана, ее адвокат потребовал от маркиза Стэнли публичного извинения, что Вильям и сделал сквозь зубы.
Кэтрин
Маркиза не спала всю ночь, вновь и вновь она возвращалась к воспоминаниям о графе. Их первая встреча на балу, когда она только научилась прятать свое прошлое. Френсис вел Кэтрин под руку, а она с восхищением рассматривала имение Джеймса. С леди Аннабель девушка была знакома и это графиня пригласила Кэтрин на бал, она представила маркизу своему сыну и дочери. Создательница, прикрыла глаза вспоминая, с каким восхищением графа смотрел на нее.
Первый поцелуй, оказалось мужские губы могут быть нежными. Ласковые прикосновения и горячий шепот, мешал думать и впервые Кэтрин потерялась в страстных ощущениях. Захотелось большего и девушка испугалась своих желаний. Оттолкнула графа, а увидев его нахмурившееся лицо, заплакала. Джеймс утешал и не мог понять причину слез Кэтрин. Пришлось придумать сказку про погибшего жениха.
