– И нам бы хотелось задать вопросы… вашей сестре. Мы зайдем попозже, – Тина говорила быстро, преследуя одну цель – чтобы брат не обидел сестру. Она была убеждена в том, что он остался недоволен заявлением Магорова о том, что Лайла провела время в номере с парнем.
Только когда?
Или… это тоже обман?
– Завтра. С утра. У нас еще дела, – бросил следар и, ухватив Тину за руку, подтолкнул к выходу.
Стоило оказаться на улице, следар вышел вперед, перехватывая девушку за руку.
– У тебя есть двадцать минут на опросы соседей. Управишься?
– Да, но к чему такая спешка?
– Нам нужно успеть к острову.
– Хорошо, – проговорила девушка, двигаясь за мужчиной к дому. Ей хотелось уточнить, почему именно успеть, но решила, что поймет на месте.
Дом стоял ровно. Тина предположила, что подделывали периодически. Дверь открыла старуха. Худая, сгорбленная с бородавками на лице. Она тяжело вздохнула и с недовольством буркнула:
– Что нужно?
– Здравствуйте. Мы следователи из Дестора. Если можно, мы зададим несколько вопросов… – ответила Девер, выдвигаясь вперед.
– Опять? Были уже ваши. Уходите.
– У нас всего несколько вопросов.
– Не помню я этого предпринимателя. Ну, ходил, кричал, требовал, потом тишина. Сомневаюсь, что вам скажет кто-нибудь больше. Теперь все, идите.
– Дело касается главы семьи Сорных, Захара.
На лице женщины появилось удивление, сменившееся волнением и грустью. Она выглянула из-за двери, оглядев мосты и дома, а потом грубо дернула подбородком.
– И что за вопрос?
– Скажите, вы верите, что отец плохо обращался со своей дочерью? Есть предположение, что Захар применял физическую силу, осуществлял действия сексуального характера…
– Что говоришь-то? Где набралась такого? – в двери показался седой старик. С бородой и бакенбардами, низкого роста в кирзовых сапогах. – Хороший мужик был. Грамотный.
– Тогда почему все считали, что он…
– Да он никогда бы не обидел свою дочь! Он заботился о ней, ведь очень похожа была на жену его. А свою бабу он любил, это точно.
– Но слухи.
– Ложь! Захар был толковым мужиком. А жена… слишком мягкая, жалела звереныша, защищала.
– Но со своим сыном он не был таким добрым… – Тина уже видела картину перед глазами, но хотела доказательств.
– Да он… – начала женщина, махая рукой.
– Зайди, старая, в хату.
– Но они же…
– Зайди, я сказал!
Старуха кивнула и исчезла за дверью.
– Отец и мать хорошими были людьми, а больше ничего сказать не могу.
– Но разве калечить сына…
– Это их дело… – старик с опаской посмотрел в сторону избы Сорных и других домов. – А вы бы девку отсюда увезли. Не место ей.
– Почему?
Дед облизнул потрескавшиеся губы и вновь посмотрел на дом.
– Мы старики, нам ничего не нужно, а вот молодым нужны нормальные условия. Тут не жизнь для них.
– А если…
– Уходите! – сказал старик и отвернулся. Он открыл дверь, но задержался. Не поворачиваясь, бросил слова: – Семья Сорных много сделала для деревни, родители и дети толковые… а что происходило неладное, решали без нас… на своей территории.
Дверь захлопнулась.
Тина сглотнула и обернулась, всматриваясь в ожидающее лицо следара.
– Нужно ехать на остров. Она побежала туда. Там их территория.
Следар лишь кивнул и, уже привычным жестом ухватив девушку за руку, повел по мосту к берегу.
* * *
Громкое карканье настырной вороны раздражало. Стоило появиться солнцу, и к ней присоединились другие птицы. В небе слышался свист машущих крыльев. Утро на острове проходило под неугомонные голоса пернатых жильцов.
Тина посмотрела на часы и проговорила:
– Мы уже здесь тридцать минут.
– Скоро будут.
– А если мы ошибаемся, и она не придет сюда? Пойдет к тому, с кем была в гостинице?
– Не пойдет. Я придумал эту историю, чтобы разозлить пацана.
– Но она повела себя так, будто действительно там была.
– Потому что знает, что он ей не поверит.
Тина не удержалась и выдала стон. Ей было искренне жаль девушку. Жить с больным деспотом не пожелаешь и врагу. Надо же… и он еще кидал гневные слова про приют. Это жизнь с ним – вот настоящая трагедия.
– Но почему сюда?
– Здесь раньше находилась пасека. Ульи он разбил и сжег, остался лишь вагончик. Напоминание и место наказания.
– Отец уводил сына сюда, чтобы никто не слышал… – с горечью проговорила Тина.
– Да. И ты должна знать о важных документах. В департаменте я нашел заявление главы деревни Воронец. Захар Сорный подал требование о ликвидации деревни. Когда через неделю приехал представитель с целью подписать документы на переезд жителей, председателя уже нигде не было. И еще есть запись о зачислении Анатолия Сорных в военный лагерь для трудных подростков.
– Какая жестокость… – прошептала Тина, ощущая холод. У нее в голове не укладывалось то зло, что творил больной псих. – Сколько жертв вы нашли?
– Двадцать пять.
Девушка закрыла глаза и покачала головой.
– Я не понимаю, почему она не сбежала…
– Жертва насилия.
Шаги и учащенное дыхание заставили обоих обернуться.
– Лайла…
– Пойдем, – следар направился к небольшому вагончику. Заброшенному и грязному. Они уже заходили внутрь. Кровать и стул до сих пор находились там. По надписям на стенах можно было понять, что подростка часто закрывали в нем.
Следар приблизился к кустам, ближе к дереву и притянул Тину, выставляя впереди себя.
– Так нас не будет видно.
Ощущая тепло от его прикосновений. Тина смутилась, но вырываться было глупо. Их не должны заметить. Дерево было большим, но не настолько, чтобы стоять рядом.
– Туда, где убивали мужчин, она не пойдет. Только сюда.
– Почему? Она ведь знает, что он придет…
Сильная рука обхватила девушку за талию, вбивая в мощное тело мужчины.
– Он с десяти лет насиловал и издевался над ней. Она не знает
