– Очнись, Эльза Коп! Соберись с силами! Пали его, Эль!
И вот он, новый импульс сил. Как вспыхнула в ней магия. Даже не в руках собралась, а будто из глаз выстрелила. И прямо в цель! Точно в саму себя попала, почувствовала на расстоянии, как напряглись мышцы спины Вальтброна, куда она ему запустила магический импульс. Бац! Полукровка на миг замер на месте. И дальше был резкий разворот в их сторону.
– Мамочки! – действительно пропищала это или только мысленно, так и не поняла.
Как магическое зрение включила, а может, так оно и было, только со страху не отдала себе в этом отчета, но Эльза увидела нечто. Будто нить протянулась от ящера и достигла их фигур, слепившихся вместе в тот момент. Ящер полукровка принялся не только на них щуриться, но и магически, не сомневалась в этом, прощупывать девушек. Невидимая простому глазу нить дотянулась до Мари, коснулась ее плеча, спустилась к груди. Всего пару секунд эти двое были связаны, и вот уже конец магической ленты-нити тянулся к ней, к Эльзе. Задрожала вся и хотела дернуться, но подруги поняли ее движение по-своему и принялись удерживать крепче, боясь, что снова упадет в обморок. Как удержала сознание на момент касания ее привязки к ящеру и не знала. Но пережила его, и вот уже магическое зрение Вальтброна потянулось к Аделине. Показалось, или нет, но глаза мужчины на миг прикосновения к девушке ярко вспыхнули, будто серебристый огонь в них зажегся. И тут же погас. И связь магическая в тот же миг оборвалась. А как нить исчезла, словно в воздухе истаяла, так Вальтброн от них отвернулся и зашагал прочь.
– Тебе совсем плохо, Эль? – услышала она голос Мари около самого уха. – Ты вся дрожишь. Лина! Ее надо домой отвести!
Эльза перевела глаза на Аделину, чтобы рассказать, что видела только что, но голос пропал. Только сип вырвался из горла.
– Не напрягайся, Эльза. Я поняла уже, что ничего не получилось. Что же, нет, так нет. Будем дальше думать, как этого монстра достать. Бери ее под руку, Мари, и повели домой. Сейчас отдохнешь, Эль, и все пройдет. Я понимаю, что ты пережила только что, и не осуждаю за промах. Кто знает, на кого сама бы была сейчас похожа, пытайся меня заграбастать тот ящер. Жуть! Ладно, подружки, остались свободными, и это уже немало.
Как вернулись в Дом Радости, так и повалились на свои кровати. Но прежде, чем разойтись по комнатам, девчонки помогли Эль раздеться, заботливо уложили ее и дали лекарство. Потому что ту начало трясти. Озноб по телу разошелся такой, что зуб на зуб не попадал и руки-ноги тряслись.
– Это ничего. Это пройдет. Последствия шока. Но сейчас должно все закончиться, и ты уснешь, – сидела на краю кровати Эльзы Аделина и гладила ее по голове. – Осталось чуть потерпеть.
– Лина. Я должна тебе сказать…
– Тшш! Не напрягайся вновь. Потом поговорим.
– Да нет же! Я ведь смогла… не так, как хотелось бы, но достала его. Только на этого ящера не подействовало. Вернее, подействовало, но не так, как хотелось бы. Этот Вальтброн почуял мою магию. Защита у него от нее имеется, что ли? В общем, в ответ он сам нас принялся прощупывать. Всех нас, троих.
– И как это выглядело? Я лично ничего не заметила, – с сомнением покачала головой старшая группы. – Возможно, что тубе показалось…
– Нет же! Мне видится, нет, уверена, что ящер почувствовал что-то не ко мне, Лина, а к тебе. Еле уловимая реакция у него обнаружилась именно тогда, как магическая нить связала вас вместе.
– Поняла тебя. И стану впредь внимательнее. А теперь отдыхать, девочки. Вечерний концерт отменять не имеем права. Поэтому надо срочно набираться сил. Всё. Пошли, Мари, в наши комнаты.
И оказалось, их всех как вырубило, то есть заснули почти одновременно и на несколько часов. Такой отдых дал хороший результат – проснулись девушки вполне бодрыми. После чего сразу же принялись готовиться к предстоящему концерту. Как ни странно, волнение и боязнь, что их прямо со цены могли бы теперь утащить в рабство ящеры, ушли. Все же главнокомандующий утром провел наглядную «воспитательную работу». И очень убедительно показал, что категорически против такого поведения соплеменников. Что же, оставалось ждать недолго, чтобы убедиться, что те его прекрасно поняли.
– А может, нас больше не станут терзать каждодневными приглашениями «отужинать» с тем или иным высокородным ящером, а? – обмолвилась Мари, когда уже были готовы выйти на сцену.
– Я бы на это не рассчитывала, – откликнулась Аделина. – Это же у этих мужиков считается самым первейшим ухаживанием за дамой. Пригласил ее поужинать, накормил, а потом…
– Ага! – тут как тут, встряла в их разговор вездесущая Кати. – Девчонки рассказывали! Все-то их застолья заканчиваются в постели.
– Вот! О чем и речь, – указала на говорливую девушку Лина. – А иначе эти существа ухаживать и не умеют – сразу в койку тянут.
– И что?! – не поняла помощница хозяйки, отчего от нее отвернулись и не захотели дальше обсудить поднятую тему. – Они же не просто так тянут, а деньги потом хорошие платят. А одна наша от ящера забеременела, так он на ней женился. Она потом родила ему мальчика, а он с ней за это обращается, как с королевной. Честное слово! Говорю, потому что знаю. Зита мне письмо прислала. Хвалилась, что живет в богатстве, и муж о ней заботится необыкновенно.
– Ну, это понятно, раз сыном его обеспечила, – пожала плечами Эльза. – Знаем мы про их проблемы с потомством. Но вот я бы не хотела такой жизни.
– А что, разъезжать по городам галактики лучше? Песни вот всякие петь да танцевать перед публикой?.. Нет, у вас здорово это получается, не спорю, но дальше-то что? До каких лет так будет продолжаться? Молодость она такая, сейчас есть, а потом и уйдет. С чем останетесь-то?
– С единственным и любимым мужчиной, – прервала поток слов Кати Аделина.
– Так и Зита!..
– Да нет же! – теперь Эльза решила сама объяснить собственную точку зрения. – Мне вот надо, чтобы и меня в ответ любили. А там гарем! Нет, я своего мужчину ни с кем делить не смогу. Скажешь, ящер от остальных жен прямо сразу отвернулся? Все свое внимание этой Зите отдал? Сына принял и, может, обожает его, это понятно. А женщину эту оценил только за ребенка. Мне бы хотелось, чтобы муж меня выбрал потому, что жизни без меня не представлял. И любил бы такой, как я есть. И чтобы мы вместе свое будущее строили. Сообща. И…
– Хотела бы хоть глазком взглянуть на это твое творение! – прервала ее Кати довольно вредным голосом. – Сказки эти ваши красиво звучат, взять хоть балладу эту, но в жизни все иначе бывает. И вроде бы не совсем уж малолетка, а рассуждаешь!.. Наши-то городские девушки, и то, посмышленее будут. Быстро смекнули, что и к чему, когда нашу планету ящеры оккупировали. А что?! Богатые же мужики! Подумаешь, не люди! Но суть в том, что родила ему ребенка, и все, дальше живешь в праздности.
– Да что ты нам!.. Сама-то, почему не стремишься таким богатством обзавестись? – не выдержала Мари. – И не рассказывай нам тут про мамку свою и подысканного тебе жениха.
– Ну!.. Если честно, то не приглянулась я пока ни одному чешуйчатому. К сожалению, им не каждая наша женщина подходит, а так да, думаю, и мать согласилась бы меня за такого-то богатея выдать.
– Все, хватит! Эти ваши разговоры могут тянуться бесконечно. А нам на сцену выходить. Шла бы ты, Кати, своими делами заниматься! Эль, Мари, за мной!
Сегодня Эльзе предстояло петь. Ее танцы, хоть они и имели успех у публики, отменили из-за самочувствия девушки. Все же перенесенный стресс дал себя знать, и некоторая слабость чувствовалась ею и вечером. Вот и вышла она на сцену с красивой лирической песней, а Аделина стала ей аккомпанировать.
– Умница, – шепнула украдкой Мари, что творила рядом гимнастический этюд. – Голосок звучит, как колокольчик.
А Эль пела, чуть прикрыв глаза веками, и из-под пушистых ресниц посматривала в зал. Да, все места снова были заняты. Не пустовали и массивные кресла по центру первого ряда, которые были поставлены для высокородных господ. А вот Вальтброна среди публики снова не обнаружила. Специально его поискала, но нет, похоже, не пришел и сегодня. Так же посчитали и Мари с Аделиной. Было дело, обменялись девушки взглядами во время короткого перерыва между номерами. И вот, четвертую песню уже исполняла Эльза, когда случайно застопорилась глазами на темном силуэте в дверном проеме на выходе из зала. И сердце ее сжалось в груди вмиг, пока еще даже до сознания не дошло, кому та тень принадлежала.
