— Леон! — бросается на младшего Дамианиса и крепко его обнимает.
Сердце в груди начинает дико колотиться, вызывая головокружение. Я вцепляюсь в коляску стальной хваткой, чтобы устоять на ногах. Так ждала весточки от любого из братьев, но когда один из них появился, от страха хочется превратиться в песчинку и затеряться в траве.
Леон приехал вместе с хозяином дома. Что-то сказав Лее на ухо, он показывает ей, чтобы шла в дом, а сам направляется в мою сторону. С таким грозным видом, что невольно опять вспоминаю о своем сне и незаслуженно пострадавшей женщине из книги.
36 глава
— Я звонила тебе и Зену вчера, сегодня… Вы не отвечали… — На автомате отступаю назад, когда Леон приближается.
Внутри страх.
— Собирайся. Мы домой едем. — Несмотря на устрашающий вид Дамианиса, его голос мягкий и спокойный.
Будто с Зеном разговариваю.
— Домой — это на виллу?
— Домой — это в Грецию.
— А Зен? Где он? — В голове с огромной скоростью прокручиваются варианты, и каждый следующий хуже предыдущего.
— Позже объясню.
Происходящее чем-то напоминает события годичной давности.
— Нет, — отрицательно качаю я головой, делая еще один шаг назад. — Пока не услышу, что случилось, никуда не поеду, — заявляю в ультимативном тоне. — Тем более с тобой.
— А что не так со мной?
— Все! — не получается сдержать истерические нотки. — Все не так! Лили, наша няня, уехала, оставив прощальное письмо, Ванесса совала мне в руки билеты и говорила ужасные вещи. Что вы привезли меня в Россию не снять обвинения в махинациях Егора, а посадить в тюрьму и отобрать ребенка. Я доверилась Зену и что получила в итоге? Где он сейчас? Я хочу его видеть. Пока не поговорю с ним, никуда не поеду. А если притронешься к нам с Эмилем хоть пальцем, вызову полицию и напишу на тебя заявление. — Страх такой силы, что сковывает внутренности, мешая сделать полноценный вдох.
— Какие билеты? Какая тюрьма? — непонимающе хмурится Дамианис.
Протест внутри меня нарастает.
— Вы же все заодно, делаете общее дело, обсуждаете совместные планы. Позвони Ванессе и спроси.
— Окей.
Леон достает из кармана джинсов телефон, набирает Ванессу и включает громкую связь. Гудки идут, а затем вызов сбрасывают. Дамианис звонит снова, но результат тот же. Леон говорит какое-то ругательство на иностранном языке и убирает телефон обратно в карман.
— Молодец, что не поддалась на провокацию. Стив устроил проверку. Или западню.
Мне не легче от этих слов!
— А как бы я, по-твоему, улетела? Бросила Лею? Я больше никому не доверяю. Ни Зену, ни тем более тебе. И никуда не поеду. Останусь в доме подруги, пока твой брат не приедет и не соизволит объяснить, что на самом деле происходит.
Леон ругается теперь на русском. Маска холодности слетает с его лица, в глазах плещется злость. Надеюсь, не на меня, а на его протеже.
— Для тебя и детей сейчас будет лучше уехать. Если и впрямь не хочешь оказаться за решеткой.
Господи, неужели все, что сказала Ванесса, правда?
— Вы с Зеном действительно хотите отобрать у меня ребенка?..
— Не пори горячку! — Леон цокает языком и тянется за сигаретами. — Если бы хотели, давно бы это сделали.
Впервые я задаюсь вопросом, сколько ему лет. Что Леон намного младше брата — не вызывает сомнений. Выглядит молодо.
— Калиничева убили, со счетами опять какие-то непонятки. В тот самый период времени, когда ты появилась в России. Очевидно, это дело рук Стива. Давление на меня усилилось. Если раньше шантажировали только братом, то теперь добавились его жена и ребенок. Так что оставь свои истерики и недоверие, собери детей и уезжайте в Грецию. Дальше я со всем разберусь сам.
— А Ванесса?
— А что с ней?
— Я думала, она в вашей команде. Это не так?
— В нашей, но со Стивом бесполезно о чем-то договариваться. Зену нравится давать людям вторые шансы, а мне с первого раза все было понятно насчет Гибсона. Он нашел твою родственницу, которая помогла подделать результаты теста, и заставил ее признаться, что это моя идея. Твоего брата выдворили из Швеции обратно в Россию, тебе отныне дорога будет закрыта и туда, и туда. Не удивлюсь, если и убийство Калиничева — это распоряжение Стива. Он обставил все так, что удавка на моей шее затянулась еще туже. Я устал быть у него на побегушках. И вы не обязаны. Придется решать проблему быстро и кардинально.
Новость про Альберта словно ударяет меня под дых. Что значит «выдворили»? За что? И почему я больше не смогу бывать в России?
— Гибсону плевать, причастна ты к махинациям Калиничева или нет. Сам факт, что это может стать еще одним рычагом давления на меня, его очень даже мотивирует. Гибсон не хочет терять своих людей. До того как ты появилась, брат помогал мне в делах, всех все устраивало. Однако сейчас эти риски не оправданы. Эмиля у тебя отнимать никто не станет. Делать вам плохо — тоже. Но для твоей и его безопасности будет лучше уехать, чтобы я мог закончить со Стивом и накопившимися проблемами.
— Ты хочешь убить Гибсона?
Леон молчит, но по его глазам и так все видно.
— Сначала я поговорю с Зеном. В прошлый раз он не узнал о моей беременности. Уверена, может случиться так, что и про отъезд ничего не узнает, и это в итоге сыграет против меня.
— А ты упертая, — хмыкает Леон.
— Я не имею отношения к твоим проблемам.
— Еще как имеешь.
Дамианис разворачивается и идет к Шахову, чем вызывает у меня еще большее недоумение. Они о чем-то переговаривается, после чего Леон выходит за ворота.
Григорий кого-то набирает и, завершив разговор, направляется ко мне.
— Даша, Ася в положении, а у Анны Иосифовны не все гладко со здоровьем. Им бы немного набраться сил. Жена не против полететь в Грецию и отдохнуть. Вылет завтра.
Нет, у меня не спрашивают, что я на этот счет думаю. Меня просто ставят перед фактом, что лечу я вместе с подругой.
— У Анны Иосифовны сердце, ей никто не разрешит перелет...
— У нее давление. С вами поедет наш семейный врач. Ну и беременную жену я не оставлю без присмотра. В гущу каких-то неприятных событий тоже не отправлю. Выводы делать ты, полагаю, умеешь?
Вполне. Леон попросил Шахова повлиять на меня через подругу. Уж к Асе я точно прислушаюсь.
После заявления Григория и впрямь становится спокойней, но лишь на чуть-чуть. Потому что очевидно: у Зена проблемы и Леон останется их решать. Заодно устранит Гибсона. Ника говорила, что Дамианисы связаны с криминалом, а я не верила...
— Можно задать вопрос?
Леон не захотел на него отвечать, но, может, Шахов окажется разговорчивее?
— Да, — кивает Григорий.
— Как вы познакомились с Леоном?
— Свел общий знакомый. Я в то время изучал английский. Считается, что полиглоты не прилагают никаких усилий при освоении нового языка. Информацию они запоминают и воспроизводят очень легко. Этим меня и заинтересовал Леон. А потом выяснилось, что и с цифрами он дружит ничуть не хуже. Пара общих проектов помогла мне улучшить финансовое положение, на этом наши пути разошлись.
— Проекты были не совсем законные?
Шахов усмехается:
— Леон тогда был пацаном. Почуял первые деньги и охотно брался за любые дела. Я вытащил его из одной передряги и предложил альтернативу.
— А потом?
— Потом он встал на ноги, и теперь за помощью обращаюсь уже я.
Не доверять словам Григория у меня нет оснований. Больше не у кого спросить совета, как быть.
— И что бы вы сделали на моем месте?
— Улетел бы в безопасное место, раз здесь ситуация вышла из-под контроля. Пусть Леон завершит свое дело, поставит в нем точку. Со своей стороны я посодействую, связи есть. Знаешь пословицу «Не рой другому яму, сам в нее попадешь»? Туда и отправится Гибсон, — доброжелательно улыбается Григорий. — Ася через два часа вернется, соберете вещи, и организуем вам перелет.
Зен, вероятно, хотел решить общий вопрос мирным путем и уговорил на это Леона, однако закончилось все не очень благоприятно. Остается верить Дамианисам. На свой страх и риск. И надеяться, что Шахов прав: скоро неопределенность останется в прошлом и в моей жизни наконец-то будет спокойствие.
