Во время учёбы в университете я мало появлялся во дворце — по сути, приходил только спать, всё остальное время проводил в стенах учебного заведения или в городе, общаясь с однокурсниками. Арена я почти не видел. Тогда же я стал гораздо меньше общаться с Аароном и Анной, несмотря на то что мы учились в одном университете, просто на разных курсах и специальностях. Аарон выбрал государственную безопасность, Анна — бытовую магию. Наши интересы разошлись. Спустя примерно шесть лет — я тогда был стажёром — погибла моя невеста. Возможно, ты слышала эту историю, Айрин?
Я покачала головой, испытывая необъяснимую неловкость.
Невеста… У Арчибальда была невеста. Да, очень давно. Но всё же…
— Что ж, это было давно, поэтому не удивительно, — кивнул его высочество и продолжил: — После гибели Брианны я нырнул в охранительство, как в омут. Во дворец я практически не переносился. А потом скоропостижно скончался мой отец — главный судья Альганны. И я был вынужден приехать на церемонию прощания. Арену тогда было около восьми лет, и я как сейчас помню собственное удивление, когда я его увидел. — Арчибальд улыбнулся, и я заметила, что его глаза потеплели. — Я-то думал, что он до сих пор лежит в коляске, а тут вдруг — такой большой мальчишка. Серьёзный, вдумчивый. А ещё… — Его высочество хмыкнул. — Демонски талантливый. Ему было восемь, но он уже тогда обращался с нашими родовыми заклинаниями лучше, чем мы с Аароном и Анной.
Я подняла брови, не понимая, шутит Арчибальд или говорит серьёзно. Между Ареном и остальными почти пятнадцать лет разницы… Разве мог он в восемь лет уметь больше, чем Арчибальд в двадцать три?
— Я говорю о родовых заклинаниях, — пояснил его высочество, правильно истолковав мои эмоции. — Хотя Арена тогда и классической магии уже учили. Но родовые заклинания — это несколько иное. И он создавал, а главное, развеивал их виртуозно уже тогда. Да… ещё в то время стало понятно, что Арен на порядок сильнее всех нас как маг. Хотя по магоктавам он равен Аарону и Анне, но количество силы и мастерство — вещи разные. Впрочем, я отвлёкся… Арен подошёл ко мне после церемонии прощания, но не для того, чтобы выразить соболезнования. Он поинтересовался, могу ли я научить его чему-нибудь из арсенала охранителей. Мечтал им стать, когда вырастет.
Мне оставалось только ещё сильнее удивляться. Мечтал стать охранителем? Как можно мечтать добровольно рисковать жизнью? Достаточно было посмотреть статистику ранений и смертей среди охранителей, чтобы навсегда потерять желание этим заниматься.
Но, наверное, люди, подобные Арчибальду и Арену, рассуждают как-то иначе. Так, как мне никогда не понять и не постичь.
Но можно хотя бы постараться…
— И ты стал его учить?
— Нет, — Арчибальд даже засмеялся, — в восемь лет рановато. Но я начал переноситься во дворец, до этого всё время пропадал в ставке — там ведь и столовая есть, и комнаты отдыха, при желании и жить можно. Вот я и жил. А тут… Чем-то Арен меня зацепил тогда. Стало интересно, на что он способен, и я начал наведываться во дворец как минимум раз в неделю, чтобы пообщаться с ним. Рассказывал о демонах, смотрел, каким воодушевлением у него горят глаза… И постепенно словно пробуждался от долгого сна. Ощутил вкус к жизни. Даже иногда приводил Арена вместе с собой в ставку, чтобы он смотрел, как там всё устроено… Мечтал, как мы будем вместе сражаться, плечом к плечу. Но в один отнюдь не прекрасный день эти мечты оказались разрушены. Венец выбрал Арена.
— Да, я помню тот день. Я тогда ещё жила с отцом. Кажется, даже мама тогда была жива… Все очень удивлялись, что императором стал не Аарон.
— Я не удивлялся, — покачал головой Арчибальд, и его глаза вновь заволокло пеленой воспоминаний. — Точнее, я был удивлён только первую минуту. Но потом… Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — Арен сильнейший. Это было заметно сразу, но многие продолжали продвигать дурацкую теорию, что Аарон и Анна старше, а значит, Венец выберет кого-то из них. Ну или Алвара — это наш троюродный брат, — он тоже силён как маг, сильнее меня в том числе. Просто по причине возраста Арена. Я точно не знаю, как работает наш родовой артефакт, но ему, по-видимому, безразличен возраст императора. Он учитывает что-то совсем иное.
Мы некоторое время молчали — Арчибальд задумчиво пил вино, а я доедала заказанное блюдо. Оно удивительным образом совсем не остывало, хотя я долго его ковыряла. Скорее всего, тоже магия…
— Объясни мне, — попросила я, отставив в сторону пустую тарелку. — Как это возможно… мечтать быть охранителем? Я не понимаю, как можно мечтать о риске для жизни…
— Я лучше покажу тебе, — вдруг сказал Арчибальд, поднимаясь с покрывала и протягивая мне руку.
— Покажешь?..
— Да, покажу. Не бойся.
— Я не боюсь, — возразила я, хватаясь за поданную ладонь, и его высочество улыбнулся, тепло глядя на меня:
— Немножко всё же боишься. Не нужно. Пойдём, переноситься здесь можно только из холла ресторана.
— Переноситься?
— Да, — кивнул Арчибальд, но больше ничего не сказал, а я решила не переспрашивать, опасаясь, что испугаюсь ещё сильнее.
Потому что уже чувствовала, что именно он собирается мне показать…
.
Когда мы с его высочеством переносились, я зажмурилась. Он сам попросил меня это сделать, но я бы и так не открывала глаз — слишком уж очевидным мне казалось то, куда именно мы переносимся.
Я ожидала жара или хотя бы повышенной температуры вокруг, но ничего подобного не было. Чуть теплее, чем в столице, — но не более чем на пару градусов. Удивительно, ведь Геенна — огромная стена из огня, от неё должен идти жар, разве нет?
— Можешь открывать глаза, Айрин, — шепнул Арчибальд мне на ухо, и я замерла в смятении. Да, я не протестовала, когда его высочество решил перенести меня сюда, потому что было любопытно, но это не значит, что я не испытывала страха. Я видела Геенну лишь на иллюстрациях, и каждый раз меня била лёгкая дрожь. А магпортретов с ней вовсе не существовало — отчего-то аппараты не могли её запечатлеть. — Открывай, не бойся. Ничего страшного не случится.
Я послушно приподняла веки — но передо мной было только лицо Арчибальда. Он улыбался, глядя на меня с иронией, как на забавного котёнка, у которого от страха шерсть встала дыбом.
Я заглянула принцу через плечо, но ничего толком не увидела, кроме деревьев, в основном хвойных. Единственное, что настораживало, — земля под ними. Травы было мало, а сама земля больше походила на пепел. Серая, слегка потрескавшаяся, будто от недостатка воды.
А потом я обратила внимание на запах… И по позвоночнику побежали липкие и противные мурашки.
Этот запах… Я хорошо помнила похожий. В день похорон мамы я ощущала его в зале прощания. Сразу после церемонии, когда лежащее в гробу тело вместе с цветами закрывается досками, а затем за пару секунд всё сжигается, оставляя на столе только пепел. Он почти тут же при помощи магии сметается в подготовленную урну, но вот эти несколько мгновений, когда он ещё не достиг сосуда и остаётся на столе, очень чувствуется его запах. Сладковато-горький, душный, слегка тошнотворный… От него першит в горле и сдавливает грудь, перекрывая дыхание.
Вот только в зале прощания это длится совсем недолго, а здесь, скорее всего, так пахнет постоянно. Потому что…
— Это запах смерти, — шепнула я, вновь посмотрев на Арчибальда. Он уже не улыбался. — Она именно так пахнет…
— Верно, Айрин. И эта земля, на самом деле, действительно отчасти пепел. На плато осталось множество моих товарищей. И в основном они стали пеплом.
— Тогда я тем более не понимаю, как можно мечтать о таком.
Только в эту секунду я обратила внимание на то, что отражалось в зрачках Арчибальда. И невольно сглотнула: появилось ощущение, будто его глаза объяты пламенем… Пламенем, которое, по-видимому, находится за моей спиной.
— Обернись.
Я глубоко вздохнула, набираясь смелости, и сделала то, о чём попросил меня Арчибальд, — развернулась в его объятиях. Тут же охнула, едва не осев на землю, но его высочество подхватил меня, сжав ладонями талию, и я опёрлась о его грудь спиной, глядя на то, что разверзлось прямо у меня перед глазами.
