Геенна. Огромная огненная стена, у которой не было видно ни конца ни края. Она уходила далеко в небо, просто теряясь в облаках и подсвечивая их зловеще-алым светом. Она расползалась влево и вправо, и как я ни старалась — не смогла понять, где же она всё-таки заканчивается. А там, где Геенна начиналась — у самой земли, — будто бы вовсе не было поверхности… Казалось, что этот огонь бьёт не изнутри почвы, а из какого-то разлома в ней, но, возможно, это была иллюзия. Всё-таки мы с Арчибальдом стояли не так уж и близко, хотя точное расстояние я определить не могла.
— Место, куда мы с тобой перенеслись, — самая крайняя точка для построения пространственного лифта, — шепнул Арчибальд мне на ухо. — Дальше заклинания слишком сбоят, рискованно. Геенна действует вообще на всю магию, кроме родовой, поэтому демонов приходится подпускать поближе. Если бы мы научились стабилизировать заклинания, всё было бы намного проще.
— Арчи, — шепнула я в ответ, даже не заметив, как назвала его, — я всё равно не понимаю…
— Ты сама сказала, что здесь пахнет смертью. Это не совсем так, Айрин. Не только пахнет. Геенна — это сама смерть. Пока она остаётся здесь, на плато, но в любой момент может шагнуть и дальше. И если мы не будем защищать мир от неё, смертью станет всё вокруг. Понимаешь? Я знаю, это сложно. Но так бывает. Кто-то предпочитает прятаться от опасности, другие же выходят ей навстречу, чтобы защитить остальных. Не будь нас, не станет мира и жизни, всё превратится в смерть.
Пока Арчибальд говорил, я дрожала. И от его слов, спокойных и размеренных, выверенных и точных, но горячих и страстных… И от вида Геенны, такой яркой, что у меня даже начали слезиться и болеть глаза… И которую было невозможно не бояться.
Как можно не бояться смерти?
Кажется, я спросила это вслух…
— Кто тебе сказал, что я не боюсь? Боюсь. Все боятся. Тот, кто говорит, что не боится, — лжёт. Но страх по-разному действует на людей. Одни начинают пятиться, другие бегут вперёд. Одни теряются, другие собирают все силы и принимают правильные решения. Дело не в страхе, а в том, как он проявляется. Он может проявляться трусостью и безволием, а может — смелостью и отвагой.
— Страх проявляется смелостью… — прошептала я, кажется, не в силах моргать. Я просто прикипела взглядом к Геенне. — Какая странная мысль…
Арчибальд внезапно развернул меня лицом к себе и, чуть нахмурясь, провёл ладонью по мокрой щеке.
— Я слегка переборщил. Для первого раза ты слишком долго смотрела на Геенну. Потом привыкаешь, но всё равно постоянно глядеть на неё нельзя. Закрой глаза, я построю лифт и перенесу тебя в Граагу.
Я кивнула и зажмурилась. Придерживая меня за талию, Арчибальд строил лифт, а я думала…
Нет, не могу сказать, что этим вечером я действительно поняла, как можно хотеть стать охранителем. Но… кажется, я начинала понимать, как можно им просто быть. С желанием, без желания — неважно. Просто быть…
.
В пятницу Арчибальд не пришёл на спектакль. Он написал мне ближе к вечеру, что будет занят, и пожелал удачи. Я немного расстроилась, что так получилось, но всё же смогла собраться и хорошо отыграть спектакль. Даже маэстро не заметил, что я немного подавлена, — значит, справилась.
Хотя Говард, возможно, просто думал о другом — утром я озадачила его рассказом о внезапной встрече с Бернадет Бэриус.
— Мне показалось странным, что она так и не предложила мне перебраться в её театр, вместо этого пригласила в гости… — посетовала я, и маэстро усмехнулся, покачав головой:
— Ничего странного, Айрин. Бернадет — умная тётка, она отлично понимает, что ты сразу отказала бы, даже если бы хотела перейти к ней. Но, хочешь ты уйти от меня или нет, она не знает точно, не разобралась ещё. С одной стороны, Бернадет не склонна доверять слухам, а с другой… любой человек всегда судит по себе. И с её точки зрения всё логично — я встретил тебя в момент твоей наивысшей уязвимости. Я помог тебе, при этом отплатить мне чем-либо кроме своего тела ты на тот момент не могла.
Я даже смутилась, услышав подобное утверждение. Маэстро говорил об этом с доброй иронией, но мне всё равно было не по себе. Потому что я в то время тоже так рассуждала.
— Извините, Говард, — почти прошептала я, испытывая желание залезть под стол — так стыдно было. — Но я тогда тоже думала подобным образом…
— Я понимаю, — кивнул наставник, ничуть не обидевшись. — Но ты и не могла иначе. В тебе не было доверия к людям, ты была не в курсе, что добрые дела — они на то и добрые, что совершаются просто так, без оглядки на выгоду. Но ты разобралась, потому что в своей основе ты, Айрин, хороший человек. И способна на бескорыстные поступки. Далеко не все люди способны. Бернадет, по-видимому, не способна, поэтому она рассматривает тот вариант, где ты — моя любовница. Ей только нужно понять, добровольная или принудительная. Вот что, Айрин… Сходи к ней в воскресенье.
— Сходить? Точно?
— Точно. И постарайся намёками дать ей понять, что ты со мной не по своей воле, а потому что у тебя нет выхода.
— А почему именно так? Почему не сказать ей правду?
— Потому что правда — это козырь. Правда даёт возможность организовать верную тактику. В нашем случае, учитывая тот факт, что я не понимаю планов Бернадет, лучше использовать ложь.
— Хорошо, — согласилась я со вздохом. Мысль о том, что придётся намеренно наговаривать на Говарда, причиняла мне почти физическую боль. Но, раз маэстро попросил, я сыграю свою роль.
Почти сразу после этого разговора написал Арчибальд, и я резко расстроилась, позабыв почти обо всём. Кроме того, я помнила, что он говорил про Геенну, которая проснётся в выходные, а завтра уже суббота… Может, я и не успею увидеть его высочество до того, как он отбудет на север?
При мысли об этом сжимало грудь и начинали болеть глаза. Хотелось расплакаться, как маленькой девочке, у которой отняли вкусную конфету. Единственное, что удерживало меня от слёз, — это надежда, что завтра мы с Арчибальдом всё-таки встретимся.
Однако на следующий день с самого утра случилось такое, что я начала серьёзно сомневаться в этом.
.
Около десяти утра я встречалась с Рори — мы хотели вместе позавтракать, потом немного погулять, и ближе к часу дня я собиралась в театр на репетицию. Однако нашим планам не суждено было сбыться.
Мы с сестрой и её аньян как раз подходили к кафе возле центрального парка, когда раздался какой-то странный гул. Он шёл словно из-под земли и становился всё громче и громче, пока не вырвался на волю, превратившись в такой резкий по пронзительности звук, что мы — да и не только, все, кто был рядом, — плюхнулись на землю, обнявшись от испуга.
Прямо перед нами, точнее где-то за центральным парком, в небо ударил столп огня. Почти как Геенна, но этот столп, в отличие от неё, имел границы. Он словно окружал определённое место в паре улиц от нас, сжигая его дотла…
— Защитница, что это? — прохрипела Сит, прижимая ладонь к груди. Она так побледнела, что я всерьёз начала опасаться за сердце старушки. — Никогда в жизни ничего подобного не видела…
— Очень похоже на портальную ловушку, — сказал мужчина, который сел на землю недалеко от нас и теперь в таком же шоке смотрел на огненный столп, уходящий в небо. — Только усиленную кровью Альго. Мне кажется, я даже ощущаю эманации силы правящей династии…
Теперь я поняла, что показалось мне знакомым с самого начала, как только я посмотрела на этот странный огонь. Энергия от него шла почти такая же, как от Арчибальда. Она знакомо горячила кровь… Правда, в отличие от силы его высочества, эманации этой «портальной ловушки» — что бы ни значило подобное словосочетание — не грели, а обжигали нутро.
И во рту горчило, словно я наелась пепла с плато Геенны…
Через минуту, не дольше, огонь осел вниз настолько резко, что это показалось жутким — словно он наконец достиг цели: сжёг то, что нужно, поэтому и исчез. Мы с Рори в шоке переглянулись, и я медленно произнесла, глядя на серое от испуга лицо сестры:
