Если бы Агата не выжила… Арчибальду было сложно представить, что в таком случае происходило бы с Ареном. Детей брат обожал, они были смыслом его жизни, его единственным слабым местом. И вполне вероятно, что, если бы заговорщикам удалось убить Агату, Арен не смог бы в итоге удержать Венец.
Но девочка выжила. Как — Арчибальд не представлял. Но ему и некогда было представлять. Сразу после того, как дознаватели сообщили, что он может идти по своим делам, Арчибальд перенёсся в варьете, чтобы проститься с Айрин.
Он хотел только сказать ей «до свидания» и поцеловать руку, но… вновь всё пошло не по плану.
Правда, на этот раз сей факт не мог не радовать. И не только потому, что Айрин сама поцеловала его, сама сделала шаг навстречу, но и…
Пламя. Неконтролируемый выплеск огня Геенны — часть сути их семьи, проявление родовой силы, — такого с Арчибальдом не случалось уже очень давно. Последний раз он вспыхивал подобным образом, когда целовал Брианну, свою невесту. И всегда думал, что подобные вспышки — доказательство любви. Именно из-за того, что контролировать их было невозможно. Эмоции и страсть захлёстывали настолько, что невольно даже вырывались из тела, превращаясь во вспышку пламени, которое не обжигало, а только грело.
Но он ведь не любит Айрин?
Арчибальд прислушался к себе, вновь переносясь во дворец — охрана доложила, что из госпиталя вернулась Виктория, жена Арена и мать Агаты, и он хотел повидаться напоследок ещё и с ней, и с племянником Александром. И пока шагал по коридорам дворца к детской, в которой находились родственники, пытался понять, что чувствует к Айрин, невольно сравнивая эти чувства с любовью к Брианне.
Пусть прошло почти тридцать лет, но Арчибальд хорошо помнил, как горел рядом со своей невестой. Как не видел никого, кроме неё, как считал самым родным в мире человеком, как стремился поделиться каждой мелочью, каждой важной и неважной новостью. Брианна была словно его продолжением, его плотью и кровью…
А Айрин? Да, с ней хочется проводить время, с ней приятно разговаривать. Но доверять девушке тайны, делиться сокровенным? Нет, это было бы как-то странно, не настолько близко они знакомы. Да и своим продолжением Арчибальд её не считал — как считать, если Айрин не ощущает такого же трепета перед тем, чем он занимается, в отличие от Брианны? Айрин не разделяет его интересов, это несомненно.
Тогда откуда огонь?
Возможно, это просто страсть? Но Арчибальд много раз чувствовал желание по отношению к другим женщинам, однако не вспыхивал пламенем ни разу. Причём если вспомнить именно момент вспышки… Радости от того, что Айрин сделала шаг навстречу, было даже больше, чем собственно страсти.
Тогда в чём дело?
Так ничего и не решив, Арчибальд заглянул в детскую, простился со всеми находящимися там родственниками, уделив особое внимание детям, потом написал Арену на браслет связи, что отбыл в ставку, и перенёсся на север.
.
Как обычно бывало перед пробуждением Геенны, в ставке уже оказалось навалом народа, несмотря на то, что официально сбор дежурных отрядов и отрядов запаса ещё не объявлялся — Арчибальд собирался кидать клич лишь через пару часов. Но многим, как обычно, было невтерпёж поскорее перенестись на север и ждать пробуждения огненной стены уже там.
— Вспышка будет ближе к утру, — кратко сказал его высочество, глядя на разрозненную толпу из подчинённых в зале для переносов. — Поэтому для тех, кто находится здесь: дежурные и запасные остаются, остальным просьба покинуть ставку.
Четыре дежурных отряда и три запасных — всего пятьдесят шесть человек, не считая командующих, медиков и обслуживающий персонал, — к пробуждению Геенны в ставке должны были остаться только эти люди, и больше никого. Хотя, возможно, ещё будут присутствовать студенты, но Арчибальд точно не знал, стоит ли в расписании сегодня какой-то семинар или нет, его это мало волновало. Работой со студентами занимался специальный отдел, состоявший в основном из бывших охранителей. Арчибальд только подписывал им планы, но больше никак не вникал в обучение. Он занимался лишь со стажёрами — но это была уже несколько иная история.
Отыскав в штабе на третьем этаже обоих своих замов, Арчибальд отправился с ними в столовую. За несколько часов до пробуждения всегда нужно плотно поесть — это правило даже прописано в уставе охранителей. Не объедаться, но насытиться так, чтобы надолго хватило. Потому что неизвестно, когда получится поесть в следующий раз, да и на плато голодным было нечего делать — иначе обморок от усталости обеспечен после первого же часа. А борьба с демонами не была быстрым делом.
— Что случилось в столице? — хмуро поинтересовался у Арчибальда второй его зам, архимагистр Фрэнк Хал. Нетитулованный, но один из сильнейших магов империи. Правда, в силу возраста и старой травмы — ему когда-то демон здорово перебил колено — на плато Фрэнк почти не переносился. Но это было даже удобно, поскольку и Бастиан, и Арчибальд чаще уходили к Геенне вместе с дежурными отрядами, оставляя Хала командующим. — Я почти сутки в ставке, слухи только доходили, но ты знаешь, Арч, как я к ним отношусь. Кого-то убили?
— Из Альго — никого, — ответил его высочество, снимая крышку с глиняного горшочка, в котором находилось ароматное жаркое. — Но вот среди обычных людей пострадавших, по предварительным оценкам, более двухсот человек.
Фрэнк покраснел, затем побледнел и переглянулся с мрачным Бастианом.
— Моя дочь должна была пойти на открытие этой выставки, — тяжело вздохнул Алтериус. — Хорошо, что передумала.
— Да уж, — прорычал Хал, вгрызаясь в кусок хлеба с такой силой, словно представлял на этом месте чью-то шею. — Что-то старина Дайд теряет хватку. Хотя работает он, безусловно, лучше, чем твой отец, Тиан. Без обид.
— Я и сам это знаю, — усмехнулся Алтериус и, кажется, хотел поинтересоваться у Арчибальда о чём-то ещё, но его высочество, за день настолько устав от темы утреннего покушения на Агату, перебил Бастиана, сообщив то, что абсолютно точно могло отвлечь собеседников:
— Арен попросил меня составить проект закона об освобождении нетитулованных охранителей от уплаты налога за наличие дара.
Алтериус просто удивлённо застыл, а вот Фрэнк, которого это касалось в гораздо большей степени, поперхнулся, закашлялся и, отпив из кружки густого клюквенного киселя, просипел:
— Ты шутишь?
— Нет, не шучу.
— Защитник, неужели я дожил до подобного, — поднял глаза к небу Хал. — На старости лет наконец перестану платить налог за то, что родился магом, ещё и захотел стать охранителем и защищать страну! Арч, я сейчас заплачу.
— Ладно тебе паясничать, — укоризненно произнёс Бастиан и хлопнул Фрэнка по плечу. — Просто порадуйся. Лучше поздно, чем никогда.
— Рано радоваться. Судя по тому, что творится в столице, у Аарона остались какие-то резвые поклонники. Арч, а правду говорят, что убить хотели Агату? Или это не более чем слухи?
— Нет, это правда.
Фрэнк покачал головой, но промолчал.
Зато Алтериус молчать не стал.
— Сейчас скажу ужасное, но… Это даже к лучшему. Среди моих знакомых было много сочувствующих идеям его высочества Аарона, но после сегодняшних событий таких людей будет гораздо меньше. Трогать детей — последнее дело. И тот, кто не гнушается подобными методами, просто не может быть прав.
Арчибальд был согласен с Бастианом — на этот раз заговорщики, поставив на кон всё, что имели, сыграли в том числе против самих себя. Террор горожан, попытка убить маленькую девочку — непопулярные методы.
И он не удивится, если в скором времени нетитулованные захотят объяснить аристократам, насколько эти методы непопулярны.
.
После ужина все дежурные отряды, а вместе с ними и Арчибальд, отправились в комнаты отдыха — спать и набираться сил перед пробуждением Геенны. Запасным отрядам можно было этого не делать, но многие предпочитали всё же следовать примеру основного состава — потому что в любой момент, если демоны окажутся сложны для уничтожения, охранитель из запасного мог превратиться во вполне себе действующего.
