— Все в порядке, ты ранена, не волнуйся, — сказала она.
Я подняла брови.
— Скажи мне. Я справлюсь с этим. Я не мертва.
Она прикусила нижнюю губу, чего я не видела за ней годами. Это была привычка, от которой королева пыталась ее отучить, когда мы были детьми.
Я потянулась к ней и положила руку ей на колено.
— Скажи мне. Что бы это ни было, я здесь ради тебя.
— Все в беспорядке, Ара, — призналась она, не в силах скрыть беспокойство в своем тоне.
— Выбор?
— Это самая легкая часть. То есть, если не считать твоего нападения.
Ее челюсть напряглась, и в этот момент она выглядела так, словно постарела на десять лет с момента нашего последнего разговора. Она поморщилась.
— Прости, я не пытаюсь преуменьшить то, что с тобой произошло.
— Я знаю, что ты имеешь в виду. Не беспокойся обо мне. Расскажи мне, что происходит, — попросила я.
— Драконы прекратили атаковать стену, — сказала она.
— Что? Почему?
Мы обе знали, что это было не потому, что мы выиграли многовековую стычку на нашей границе. Драконы были бессмертны и сильны. В их человеческом обличье их можно было убить как людей, но они не атаковали нашу стену в своем человеческом обличье.
Они использовали огонь и бегство. Их чешуя была подобна прочнейшей броне, из-за чего их было почти невозможно убить. В основном, нам приходилось держать их подальше, отбрасывать до следующей попытки. Несмотря на наши усилия, мы так и не нашли способа по-настоящему победить их.
— Это то, что мы пытаемся выяснить. Две недели тишины у стены. Мы в неведении, — сказала она.
Я села прямее, подушки позади меня упали вокруг меня, как барьер с обеих сторон, напоминая о том, какой изнеженной я была в этой комнате.
— Отправь меня. Я могу идти. Может быть, они хотят договориться. Увидев там члена королевской семьи, они поймут, что мы настроены серьезно.
— В том-то и дело, — сказала она. — Тетя Катерина пересекла стену неделю назад. От нее никто ничего не слышал. Мы получили сообщение в ту ночь, когда на тебя напали. Мы понятия не имели, что все это происходит.
У меня перехватило дыхание, когда я подумала о своей тете, окруженной врагами. Тетя Катерина была моим вдохновителем на мой собственный путь. Ее визиты были редкими, но каждый из них оказывал на меня такое неизгладимое влияние, что я решила, что хочу быть такой же, как она.
Я могла представить ее темные кудри и карие глаза, когда она ворвалась в зал для завтраков с подарками для меня и моих сестер. Она была одной из немногих людей, которые относились ко мне так же, как к моим сестрам. Я была всего лишь одной из ее племянниц; не имело значения, была ли моя мать неважной.
Ее истории о битвах на стене были легендарными. Я все еще живо помнила, как она впервые показала мне свои доспехи из чешуи дракона. Это был единственный раз, когда я видела их в реальной жизни. Немногие солдаты носили культовые доспехи. Это означало, что она сразила дракона. Что, несмотря на годы нашего конфликта, было редкостью. Только тем, кто сам совершил убийство, разрешалось носить такие доспехи. Все лишнее отправлялось в королевские хранилища на случай полномасштабной войны. Это использовалось для усиления наиболее важных частей брони.
— Прости, что я не пришла раньше. Я не была уверена, как тебе сказать, — сказала она. — Особенно после того, что случилось с тобой. Мы пытались разобраться с нападением на делегацию Коноса и проблемой у стены. Это много, Ара.
— Я знаю, — согласилась я. — Чем я могу помочь? Могу ли я что-нибудь сделать?
Она покачала головой.
— Пока нет. Я просто хотела тебе сказать, — она встала.
— Ты уже уходишь? —
спросила я.
— Мне жаль. Сегодня вечером пир Выбора.
— Ты все еще придерживаешься этого после того, что случилось со мной? После того, что происходит у стены? Разве нет проблем посерьезнее?
Пиршеством Выбора был банкет во дворце, устроенный для всей знати и всех, кого мой отец считал достаточно важным, чтобы смешаться с делегацией Коноса. Я знала, что это популярное мероприятие, и ходили слухи, что если вы придете, то вашим детям не придется выбирать. Я задавалась вопросом, насколько это правда. Никто из нас не знал, какими методами выбирали тех, кто отправится в путешествие в один конец в Конос.
— Отец говорит, что мы не можем отменить встречу и показать слабость Коносу. Они ожидают, что мы отпразднуем это так же, как отпраздновали бы, если бы на тебя не напали, — сказала она.
— Что, если драконы нашли способ напасть? Или что, если люди, которые причинили мне боль, пойдут за тобой или отцом? Что, если они проникнут внутрь с гостями?
— Тогда, я полагаю, мы посмотрим, смогут ли все новые стражники, которых мы наняли, выполнять свою работу должным образом. Ты не была защищена там. Отец совершил ошибку, не отправив никого из наших стражников. Он не сделает этого снова. Мы готовы, Ара. С нами все будет в порядке.
Я нахмурилась. Она не знала, что некоторые из наших стражников были среди тех, кто причинил мне боль. Я должна была рассказать отцу. Он не мог продолжать это событие, не зная. Мы все можем быть в опасности.
— Ты знаешь, он не зашел.
— Я знаю, — согласилась она.
— Почему? — я спросила.
— Ты знаешь почему, — сказала она.
Я знала. Он тоже никогда не навещал нас, когда мы были больны в детстве. Он верил, что проклянет нас, если будет умолять сохранить нам жизнь. Очевидно, он провел несколько дней рядом со своей матерью, когда она заболела, когда он был всего лишь ребенком. Когда она умерла, он поклялся, что никогда не будет просить пощады для других. Он чувствовал, что его молитвы прокляли ее. По сей день, каждый раз, когда кто-либо из нас был ранен или болен, он оставался далеко, пока мы не исцелялись.
