Он еще долго бродил по улицам, прежде чем оказался в баре на окраине, где заказал бутылку виски и лед, бокал шел в комплекте. Обезболивающие по высшему разряду.
В себя Риган пришел, когда опустела бутылка, и он заказал вторую. В существовании измененного есть свои недостатки: например, быстро надраться не получится.
Оживление за барной стойкой, случайные посетители – все это слилось в единое мельтешение, на которое Риган не обращал внимания. К счастью, прошло не десять лет и даже не двадцать. Он не был уверен, что так просто пережил бы ее смерть дважды, случись это в тридцатых-сороковых.
Какое значение имеет время? Измененные, люди, все проходит и уходит. Даже у Дариана есть свой срок, который пока еще не назван. Вечна только человеческая глупость. Усмехнувшись собственным мыслям, в которых за цинизмом тщетно пытался спрятаться от неплохо завуалированной боли, он снова попросил добавки.
Прикончив третью бутылку, Риган расплатился, а четвертую забрал с собой. Он бродил долго, до рассвета сидел на ступенях набережной, у воды: поочередно то пьянея от дикой дозы алкоголя, бродящего в крови, то трезвея от холода и воспоминаний. Потом поднялся и побрел в сторону кафе, где оставил автомобиль.
День в Ньюкасле обещал быть пасмурным. Тучи, нависшие над городом, наверняка растянулись на много миль. Дождь без устали поливал хмурых людей, спешащих на службу, автомобили, дома, скамейки и деревья. Приметив состояние Ригана, к нему шагнул было хмурый, простуженный полисмен, но встретив его взгляд, забыл о нем и направился в другую сторону.
– Я тоже был, – ответил Риган в пустоту. Ее запах снова с ним, в кармане его куртки, и это вновь причиняло боль. Помолчав, он добавил. – Счастлив.
На сиденье автомобиля Риган рухнул. Не потому что был мертвецки пьян, хотя, оставайся он человеком – а сейчас именно этого ему и хотелось, давно валялся бы в какой-нибудь сточной канаве, в мире грез. Он чувствовал себя чертовски усталым и выжатым.
Несмотря на донельзя мерзкое утро, жизнь продолжалась. Риган смотрел на женщину, спешившую по своим делам, на толстяка с собакой, тянувшего пса за собой с такой силой, что тому не то что сходить по делам, выжить бы удалось, на мамашу с ребенком, который канючил, на двух высоких джентльменов, один из которых тщетно поднимал ворот своего хлипкого плаща. Порывы ветра швыряли в лицо людям холодные дождевые капли, заставляя торопиться, подгоняя. Куда и зачем? Свои фантомные цели они видят в особом свете. Именно это заставляет их просыпаться по утрам, двигаться, спешить. Жить.
Что бы они все делали, получив в запас неограниченное количество времени и бесконечную жизнь? Риган завел машину и выехал на дорогу. Философия никогда не была его коньком, и он не собирался ничего менять. Пусть ораторствуют другие. Те, кому есть что сказать. В его случае все гораздо проще: секс, женщины, виски, иногда Дариановы поручения, будь он трижды неладен. Надо отдать ему должное, именно благодаря Древнему он до сих пор жив и не поехал крышей.
В квартире его встречала заспанная Вера. Она следовала моде, и тоже высветляла волосы, как и большинство девушек. В отличие от волос Аннабель, ее патлы такое надругательство переносили гораздо хуже. Одета она была почему-то только в его рубашку, под которой не было ничего. Разумеется, Вера не могла вспомнить, как и почему они вчера расстались, только благодарила Джулиана за то, что он не бросил ее одну в Эванс-Холле.
– Первое, о чем подумала, когда проснулась и не обнаружила тебя рядом – как ты и что с тобой. Странно, правда? – она потерла виски, пытаясь унять головную боль – вмешательство измененных в сознание редко проходит безболезненно. Старшим, говорят, удается сделать это незаметно, но ему еще расти и расти. – Как думаешь, влюбиться в тебя – хорошая идея?
Она светло улыбнулась ему, и Ригана передернуло. В воспоминаниях так на него смотрела Ив.
Он толкнул ее к стене и впился поцелуем в губы. Рубашка под пальцами жалобно треснула, ласки были скорее настойчиво-грубыми, но Вера все равно заливалась смехом, пока тот не перешел в стоны наслаждения. В миг оргазма выгнулась всем телом и тонко вскрикнула от боли, когда Риган впился зубами в ее шею, разрывая артерию. Он держал ее в руках, запоминая и конвульсивные содрогания тела, и последние удары сердца. В широко распахнутых мертвых глазах застыл вопрос и Риган выдохнул ей в губы:
– Дурацкая.
Он разжал руки, и Вера рухнула под ноги поломанной куклой. Перешагнув через нее, Эванс направился в ванную.
Опираясь руками о стены по обе стороны от зеркала, долго смотрел на собственное отражение. Ив считала измененных чудовищами, и она не ошиблась. Последние строки письма, где она просила за свою внучку, были весьма красноречивым тому подтверждением.
Зверь всегда остается зверем, и сколько бы он ни жался к ногам, в нем живет нечто гораздо более древнее, чем любовь пригревшего его человека. Инстинкты. Ив любила его, но так и не смогла ему доверять.
Пожалуй, она была права.
Здесь подразумевается незаконнорожденный.
Комфортабельный вагон, получивший название по имени американского фабриканта и изобретателя спальных вагонов.
Суфражистки – участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав. Еще они выступали против дискриминации женщин в целом.
Хорнпайп – народный танец, название которого произошло от валлийского музыкального инструмента. Близок к джиге, изначально был сольным мужским танцем.