— Ах ты, мелкий шпион, грязное животное, неблагодарный червяк! — зашипела Изабель, пытаясь проскочить мимо короля.
К счастью, ей это не удалось.
— Прошу, Изабель, — сказал Артур. — Позволь мне самому все уладить.
Она дышала быстро, взволнованно.
— Как он мог узнать, где ты, если не следил за тобой?!
Ухмылка Мордреда стала шире.
— А графиня сообразительна! И симпатична. Ты выбрал неплохую любовницу. Если решишь поделиться ею со своим сыном, я ничего не буду иметь против.
Артура охватил невыразимый гнев. Он резко шагнул вперед и обеими руками схватил сына за грудки, прижав к стене.
— Ты попросишь прощения у леди. Немедленно, Мордред.
Ухмылка угасла, но глаза бастарда продолжали пылать злобой. Королю тяжело было это видеть. Он встряхнул его.
— Проси прощения! Пока я не велел выгнать тебя из Камелота раз и навсегда!
— Если то, что я сказал, неправда…
— Это неправда. Мы с графиней не любовники. Еще раз повторяю, Мордред. Проси у леди прощения.
— Да оставь ты! — воскликнула Изабель, подходя ближе, — Этот сопляк не способен искренне извиниться.
И тут она сделала такое, что изумило, потрясло Артура. Она резко развернулась на месте и изо всех сил пнула Мордреда в колено.
Тот взвыл от боли и свалился бы на пол, если бы король не поддержал его.
— А это тебе за Самарру! Как, приятно? Если ты хоть раз приблизишься к моей лошади, получишь еще и не так! Понял, мелкое дерьмо?
И в это мгновение король Артур заметил во взгляде сына нечто, чего никогда не видел прежде. Невольное уважение.
Мордред поморщился, пытаясь самостоятельно удержаться на ногах.
— Прошу прощения, графиня, если я ошибся.
— Я бы ни гроша не дала за твои слова, Мордред, — ответила Изабель, — Тебя выдают твои поступки. Сразу видно, как воспитание давит твою природу, генетические крохи, что достались тебе от отца, червяк.
Хотя король крепко держал своего сыночка, тот все же прохрипел:
— И ты позволяешь какой-то блуднице оскорблять твоего единственного сына и наследника короны?
— О-ох, значит, теперь я — какая-то блудница? — разъярилась Изабель, готовясь к новой атаке.
— Изабель, нет! — крикнул Артур, — Позволь мне самому…
Он резко отпустил сына, прекрасно зная, что тот будет вынужден опереться на ушибленную ногу.
Мордред взвизгнул.
Король чувствовал боль сына как свою собственную, но оскорбление, нанесенное графине, ранило его не меньше.
— Ты будешь выказывать графине уважение и любезность, которые она заслуживает по праву, — требовательно произнес он, — Она тебя не оскорбляла. Это ты был несправедлив к ней, и словами, и поступками. Постарайся это исправить, Мордред, или я сам хорошенько врежу тебе по этой же ноге. А то и еще хуже, позволю графине поколотить тебя.
— Буду.
— Будешь что?
— Буду стараться все исправить.
— Не слишком убедительно, — сказала Изабель.
Ее глаза горели таким гневом — он мог бы раскалить весь замок.
Король чуть не застонал.
— Он извинился, Изабель!
— Передо мной, но не перед тобой.
Она впилась в Мордреда яростным взглядом.
— Твой отец любит тебя. Он старался ради тебя многие годы, хотя и не знал, что представляет собой его сын. А ты платишь ему только ненавистью и ничем больше, сеешь зло вокруг!
— Изабель… — начал было Артур, но закончить ему не удалось, потому что графиня была…
«Вне себя».
И снова король Артур не понял, откуда взялась эта мысль, но она была весьма уместной, потому что Изабель, похоже, готова была разорвать Мордреда в клочья.
Она подошла еще ближе и бросила ему прямо в лицо:
— Твой отец любит тебя, ты, маленькая скотина! Он бы с радостью забрал тебя к себе и заботился бы о тебе, если бы знал! Но он не знал! И теперь расплачивается за то, в чем не виноват! А ты еще и усугубляешь дело! Он не заслужил такой ноши. Так что или ты изменишь свое поведение и будешь уважать отца, как он того заслуживает, или я превращу твою жизнь в такой же ад, в какой ты превратил его жизнь. Из любви к тебе он сам не хочет этого делать, а ты этим пользуешься. А вот я могу с тобой потягаться, Мордред, и я не дам и дохлой крысы за твое спокойствие, потому что в моем мире прятаться за любовь отца не принято! И не стоит меня недооценивать. Усек?
— Э-э… усек? — одновременно произнесли Мордред и Артур.
— Понял? — перевела Изабель.
Мордред кивнул.
— Я… усек.
— Проси прощения!
— Ему незачем…
— Есть зачем!
Он судорожно сглотнул, и впервые король не заметил угрозы в глазах сына.
— Я… прошу прощения, отец.
— За что?.. — не отставала Изабель.
— За то, что поверил, будто ты от меня отказался. Будто тебя не интересовало, что со мной происходит.
— Сынок… Если бы я знал…
Король не смог продолжить, у него перехватило дыхание от непролитых слез.
Изабель отступила назад.
— Ну, полагаю, теперь пора доставить его к лекарю. Наверное, колено лучше перевязать.
Артур обнял Мордреда за талию и поднял на руки.
— Отец! — испугался молодой человек, — Не надо меня нести!
— А ты думаешь, по такой длинной лестнице спустишься сам? Обещаю, я поставлю тебя на пол, если услышу шаги. Сделаем вид, что отец и сын всего лишь прогуливаются, обсуждая то, что им и положено обсуждать.
Король повернулся, и сын прижался к нему… Артур был бы отчаянно рад, если бы его мальчик вот так прижимался к нему в детстве…
— Изабель?
Она обернулась на пороге комнаты.
— Да?
— Где твой целитель, Дик? Мой сегодня уехал к фермерам.
— Я слышала, он вовсю вправляет спины и шеи твоим людям. Думаю, он в той комнате, которую называет своим врачебным кабинетом.
— Спасибо, — кивнул король.
В этот кивок было вложено гораздо больше, нежели простая благодарность за подсказку. И Артур надеялся, что графиня поймет, что именно.
— Не за что. И еще раз извини, хотя Мордред сам напросился.
Изабель посмотрела в глаза Артуру, а потом перевела взгляд на молодого человека, устроившегося на руках у отца.
— А ты, болван, постарайся наконец понять, кто действительно о тебе заботится. Ты не догадываешься, как любит тебя отец. Если бы не это, его люди, и мужчины, и женщины, растерли бы тебя в порошок. И я бы им помогла.
Они спускались по лестнице к комнатам целителя.
— А она отчаянный воин, эта графиня Изабель, — сказал Мордред.
Король Артур кивнул, стараясь не выдать волнения. В конце концов, Мордред давно не младенец.
— Да, она такова, особенно когда речь идет об угрозе тому, что ей близко и дорого. Так это ты поранил ее лошадь, Мордред?
