– Не слышу уверенности в голосе, – хмыкнула Анна.
– Столько времени прошло. Я даже не знаю, как это работает. Как я объясню, где я была всё это время?
– Расскажи правду, – сразу же ответила женщина.
– Правду? Думаешь, что он мне поверит?
– Если любит, поверит. А по тому, что ты мне рассказала, очень любит. Расскажи ему правду. Всё, как есть. И пусть он переживает за тебя и решает твои проблемы.
Я оглушительно чихнула. Разболелась голова и стало душно.
– Маш, поедем домой? Ты вся раскисла. А по твоим горящим щекам видно, что у тебя температура.
– Нет. Если не сегодня, то никогда. Я так решила.
Больше мы не произнесли ни слова. Только по дороге Анна остановилась, купила в аптеке антибиотики и жаропонижающее.
Заставила выпить лекарство, запивая водой из пластиковой бутылки.
«Вот было бы интересно, как бы они среагировали на такое чудо», – подумала я.
К тому времени, как мы приехали, старушка уже раскладывала букеты из дубков и астр. Купила цветы.
– Ань, езжай домой. Я побуду здесь чуть-чуть и обратно.
– Нет. Я дождусь.
– Как хочешь.
У ворот стояла ещё одна машина. Дорогущая. Странно, что так рано.
Я вдохнула терпкий запах цветов и пошла за ворота.
Ещё издали я поняла, кто стоит над могилой Таши.
– Что ты здесь делаешь?
– Маша?
Вадим с изумлением уставился на меня, в потом в два шага подошёл и крепко обнял.
– Я думал, ты погибла! Маша, я так переживал! Винил себя. Я тогда не должен был уезжать.
– Со мной, как видишь, всё в порядке. А ты что тут забыл?
– Зачем ты так грубо? – выдохнул он мне на ухо.
Я с трудом, но высвободилась из объятий мужчины.
– Мы с тобой обо всём поговорили ещё полгода назад.
– Может, передумаешь? Ведь я люблю тебя. У меня своё дело, я забросил путешествия. Хочу семью. Любимую женщину рядом. Хочу прожить с тобой остаток жизни. Ты же веришь мне?
– Да. Я верю тебе, Вадим. Но не в этой жизни, – покачала я головой.
– Почему? Что со мной не так?
– Ты отличный парень, Вадим. Я рада, что ты повзрослел. Просто я безумно люблю другого человека. Вышла за него замуж. Желаю и тебе найти свою половину.
Я подошла, аккуратно положила на могилу цветы.
– Теперь всё. Меня здесь ничего не держит. Прощай, Вадим. Будь счастлив.
Я быстро стала удаляться. Почему-то была уверена, что парень пойдёт за мной.
Вот она, кованая ограда. Я открыла калитку и вошла, закрыв глаза.
– Маша, ты где? Ты соврала мне, я знаю. Ты слышишь меня?
И наступила тишина. Полнейшая. Пришлось открыть глаза.
Я смогла.
Слёзы потекли непроизвольно. Я подхватила полы юбки и побежала, скользя по склизкой от дождя почве. Кругом сочная зелень. Дождь уже прекратился и на горизонте вставало солнце. Я летела, не чуя под собой ног. Мне было всё равно, увидит меня кто или нет. Самое главное – добраться до Генри. Прижаться к нему всем телом. Ощутить удары его сильного сердца, которое, я надеюсь, всё ещё любит меня.
– Леди Мария?
Я чуть не налетела на мужчину, стоящего прямо посреди дороги. Он держал под уздцы коня.
Я остановилась, как вкопанная, затем дёрнулась назад. Потом вперёд и встала, не зная, что мне делать – идти вперёд или ринуться назад.
– Вы откуда здесь взялись? – задал вопрос Артур. А это был он, собственной персоной.
Я осмотрелась. Как я так быстро смогла преодолеть расстояние от кладбища до кромки леса, я бы не объяснила под дулом пистолета.
Я чихнула. Голова разболелась ещё больше. Казалось, что весь жар скопился в груди.
– Здравствуйте, – ничего другого я не могла произнести.
Послышался стук копыт и показался ещё один всадник.
– Я нашел её, Генри!
Я во все глаза уставилась на мужчину, которого любила больше жизни.
Он был такой красивый, такой серьёзный. Слишком строгий и, кажется, не был мне рад. Я беспомощно посмотрела на Артура. Тот смотрел на меня с жалостью, и с волнением – на друга.
Генри окинул меня почти с ненавистью в красивых глазах, что выглядели почти чёрными.
– Что ты здесь делаешь?
Я некоторое время ошарашенно смотрела на мужа, а затем сорвалась с места, ломанувшись в лес.
– Стой! – послышался крик. Я только ускорилась. – Стой, тебе говорят!
Меня поймали. Я отбивалась, как могла. Кричала, била куда ни попадя. Жар в груди нарастал, как и головная боль. А в какой-то миг просто потеряла сознание.
Глава 40. Боль потери
Генри
Простыми словами не описать весь тот спектр мучений, что я пережил за время отсутствия Маши. Все круги ада, что я прошёл: страх потери, гнев на себя, что допустил такое, ненависть на похитителей и заказчиков. Раздражение, что вокруг меня крутятся разные непонятные личности во главе с Артуром. Бесконечное чувство вины и переживание за дочь. Она ни разу не улыбнулась за это время. Мы почти не виделись, но я был в курсе её дел. Она всё время сидела в комнате.
Мы договорились с Артуром, что не будем говорить о том, что Маша исчезла. Только оповестим о похищении. Было отправлено письмо Алексу с просьбой поддержать нашу легенду. Якобы я отправил жену к родственникам в Шотландию, пока идёт расследование, чтобы она привела нервы в порядок. Подробности никому не нужны. Главное слух, пущенный в нужном направлении. Ответа пока от Кэмпбелла не было.
Я выходил ранним утром из дома и исчезал до позднего вечера, объезжая округу, чтобы свалиться без сил на кровать, иногда не успевая раздеться. Часто меня разоблачал, уже почти бессознательного, Габи, мой слуга.
Хорошо, что всех вернули. Дом был полон людей. Хоть это и раздражало, но, с другой стороны, помогало держаться в границах разумного.
Когда Артур мне сообщил на третий день поисков, что нашли похитителей, я чуть не сорвался. Друг еле уговорил меня держать себя в руках, когда мы приехали в Пэмбрук на допрос. Виконт Сент-Дэвидс возглавлял следственную комиссию, поэтому разрешил присутствовать.
Мы прошли в небольшое помещение с низким потолком, находящееся в подвале резиденции местного сообщества по охране общественного порядка. Странно, что я приходил сюда совсем недавно, по тому же вопросу, только, тогда Маша была со мной. И ранена.
Сердце болезненно сжалось. Но я тут же отвлекся на приветствие присутствующего здесь следователя. Незнакомый мне мужчина с голым и гладким, как яйцо, черепом сидел за маленьким столом и что-то писал. У дверей с двух сторон стояли охранники. Стул перед столом был пуст. У стены располагался топчан с тонким матрасом, набитым конским волосом. Поверх него были сложены шерстяное одеяло и плоская подушка. В углу располагался рукомойник с полотенцем.
– У вас десять минут. Мы ждём доктора, чтобы определить их психическую нестабильность. Думаю, что достаточно допросить одного. Они оба твердят одно и то же, – мужчина говорил и продолжал писать.
Дверь распахнулась, охранник втолкнул среднего роста мужчину неопределённого возраста и закрыл дверь. Двое у дверей даже не шелохнулись.
– Мы можем остаться одни? У нас приватные вопросы. Это, конечно, не касается вас, лорд Винзбор, – склонил голову Артур. Я последовал его примеру.
– Хорошо. Посадите заключённого на стул и сторожите снаружи, – обратился он к охране. Мужчины молча вышли за дверь.
Я смотрел на это недоразумение, которое посмело прикоснуться к моей женщине и глухое раздражение стали расти внутри, как на дрожжах.
Лысый вышел, а один из охранников занёс табурет.
Мы остались одни. Артур устроился за столом, а я присел на табурет сбоку от него. А похититель сидел на стуле прямо перед нами, посреди комнаты.
– Ты сейчас расскажешь всё, с момента нападения и до исчезновения леди. А я подумаю, как смягчить твою и твоего дружка участь, – информировал преступника друг. Лицо без эмоций, холодный, вкрадчивый голос и пронзительный взгляд безжалостных глаз заставили содрогнуться похитителя. Она сжался ещё больше и выглядел жалкой развалиной.
