— Они не были невинными, да и я не наслаждался, просто делал то, что должен. И если тебя это так интересовало, можно было просто спросить, а не подводить к этому вопросу издалека, — ни капли не смутился мужчина, продолжая расслабленно лежать. Что не помешало ему добавить нравоучительным тоном: — Кстати, на всякий случай напомню: в нашем мире лучше никому слепо не доверять.
Коротко зарычав, я от души треснула по нему подушкой.
— Ты первый завел этот разговор, я лишь продолжила!
Хмыкнув, он невозмутимо взял ее и подложил себе под спину.
— Решив заодно хитростью выведать обо мне больше информации, в то время как меня в самом деле просто интересовало, какая ты и какой могла бы быть, если бы не Астрид. Но приятно знать, что я достоин твоего доверия, — усмехнулся Рейн и, заметив, что я вновь замахиваюсь уже другой подушкой, в примирительном жесте поднял ладони. — Я серьезно, если тебя это в самом деле волнует — спрашивай прямо.
Я нерешительно замерла, недоверчиво уставившись на него, справедливо подозревая, что это какая-то уловка. Но мужчина оставался все таким же безмятежным. И, глубоко вздохнув, я все же задала тот самый вопрос.
— За что ты их убил, Рейн?
Глава 43
— Знаешь, когда я связывал свою жизнь с вооруженными силами, я знал, что не всегда все будет гладко. Кому, как не врачу, знать, что иногда приходится делать сложный выбор, кому жить, а кому умереть? Когда жертв слишком много, все человеческие качества отходят в сторону, остается лишь рациональный подход: спасать в первую очередь тех, у кого больше шансов пережить операцию. Да, это цинично, но бывают моменты, когда иначе никак. Вначале деление на срочных и тех, кто может немного подождать. А после тяжкий выбор, когда спасти всех невозможно, — задумчиво произнес Рейн, глядя куда-то перед собой. То ли на свое отражение в выключенном экране на стене, то ли воскрешая в памяти образы из прошлого.
Я не торопила его, давая собраться с мыслями. После такого вступления ожидать чего-то хорошего не приходилось. Впрочем, я это и так знала, задавая вопрос. Но пока у меня не было ни малейшей догадки, что стало причиной срыва Рейна.
— Я не буду вдаваться в подробности, кто против кого воевал и по какой причине. Не уверен, что даже Астрид, живя столько лет в этом мире, знала что-то, кроме общих сведений. Военными действиями между отдельно взятыми странами, планетами, а то и системами планет давно уже никого не удивить. В глобальном смысле это и не имеет значения. В моем приговоре указано, что в результате моей халатности погибли девять генералов, что стало причиной проигрыша и повлекло за собой сотни жертв.
Рейн снова замолчал, искривив губы в горькой усмешке. Потянувшись к нему, я молча ободряюще сжала его ладонь, показывая, что готова слушать дальше. Он едва заметно вздрогнул, но его лицо посветлело, а улыбка стала чуть мягче.
— В войне ничего хорошего нет, всегда страдают невинные с обеих сторон. Но одно дело, когда жертвы случайные, и совсем другое — когда это тщательно спланированная акция для устрашения противника… — философски заметил Рейн и резко перешел к конкретике: — А знаешь, что даже хуже этого? Когда кто-то наверху решает взорвать одну из своих планет, где проживают простые шахтеры со своими семьями и даже не знают толком, против кого воюет их страна.
— Какой в этом смысл? — не выдержала я, подавшись вперед.
— Противник оказался сильнее, военные действия длились слишком долго, мы за это время не продвинулись вперед ни на шаг. Но бравому совету генералов пришла в голову гениальная идея выставить себя жертвой и привлечь третью сторону. А конкретно Коалицию Трех Планет, которая до того момента в конфликт не вмешивалась. Всего-то и нужно обставить все так, будто на планету напали не мы, а наш противник. Сотня новобранцев, даже не подозревая, в какой игре замешаны и какова их истинная цель, переодетые в форму врага и в замаскированных под их технику звездолетах, должны были отправиться на ту планету. Везя уже активированную бомбу. Дело техники заснять «случайно» оказавшимся рядом кораблем или дроном, как корабли врага нападают и уничтожают планету при помощи смертников. А после обнародовать эту запись.
Рейн старался казаться спокойным, но, несмотря на кажущуюся расслабленной позу, его кулаки сами собой сжались в кулаки до побелевших костяшек, а голос просто дрожал от сочившейся ненависти.
— А ты откуда узнал? — спросила я осторожно.
У меня не было причин сомневаться в правдивости слов Рейна, раз уж он решился заговорить о своем прошлом. Но всегда оставался шанс, что кто-то что-то не так понял, сделал неверные выводы, доверился не тому, в конце концов. И прежде чем навешивать ярлыки, мне хотелось выяснить все до конца.
— Одним из новобранцев был мой младший брат. Разумеется, все проходило под грифом «секретно», но, раз уж мы на одной стороне и практически на одном корабле, Стив намекнул о тайной миссии. Его просто распирало от гордости, что только взяли — и сразу отправляют на такое сложное задание. Немудрено, что мне показалось это подозрительным. Уже по своим каналам я узнал о последних закупках боеприпасов, среди которых не было доджей, бластеров и пушек для звездолетов, зато взрывчатки столько, что хватит подорвать не одну планету. Я надеялся, что ошибаюсь в своих догадках. К тому же командующие всегда шли в бой вместе с бойцами. Пусть держались в тылу, но все же. Не стали бы они рисковать своей жизнью… Они и не стали. — Рейн вновь горько усмехнулся, тяжело сглотнув. Переведя дыхание, продолжил, полностью контролируя свои эмоции, отчего голос звучал отстраненно, сухо: — У всех девятерых внезапно возникла острая боль в животе, и с подозрением на аппендицит они оказались у меня в лазарете за несколько часов до вылета новобранцев. Там уже прямо сообщили, что от меня требуется просто погрузить их в наркоз на пару часов, после чего черкнуть нужную запись в реестре, что им была оказана необходимая помощь. Предполагалось, что, как только они выйдут из наркоза, каждый отдаст приказ своей группе, но сопровождать ее не сможет по причине слабости после «операции». Последним аргументом в пользу моей догадки стало высказывание одного из командующих, что после сегодняшнего КТП прижмет «этих высокомерных засранцев» и победа будет на нашей стороне. Да, разумеется, был шанс, что я все не так понял, что я ошибаюсь, но… Я не смог остаться в стороне.
— И ты?..
Сердце с силой билось в груди, кончики пальцев буквально заледенели, а в животе неприятно тянуло. Мне и хотелось, и было страшно узнать, что конкретно сделал Рейн. Воображение подбрасывало картинки того, как окровавленный Рейн с безумной улыбкой кромсает скальпелем находившихся без сознания командующих.
— Погрузил их в наркоз, из которого они не вышли. Я не собирался никому объяснять свои мотивы — в лучшем случае мне бы не поверили. В худшем — заставили бы замолчать меня и всех моих родных и близких, заподозрив, что я успел с ними поделиться своими догадками. Халатность указана не зря — по официальной версии я принял большую дозу алкоголя и уснул, в результате чего вовремя не вывел командующих из наркоза, что привело к их смерти и тому, что приказ так и не отдали, — тихо закончил он, немного будто осунувшись, и невидящим взглядом уставился на свои сцепленные вместе руки.
У меня немного отлегло от сердца. Сложно сказать, что лучше — убийство в состоянии аффекта или вот так, хладнокровно усыпить людей, зная, что они больше не проснутся. И все же меня больше успокоил этот вариант. Но не давал покоя еще один вопрос.
— И ты так и не узнал, был прав или нет?
— Почему же? — Рейн будто очнулся, подняв голову. Но его взгляд сейчас был пугающе пустым, невзирая на вполне обычный спокойный голос. — Пусть приказ и не был отдан, но бомбы с установленным в них таймером были активированы заранее. То, чего я не учел, не подумал о таком исходе. В назначенное время они все равно взорвались, уничтожая доказательства того, что звездолеты маскировались под вражеские корабли.
