– даже само слово он произносил чуть ли не с отвращением, – они не должны были приходить сюда.
– Я допустила это, – Слава взяла вину на себя. – Тогда меня и наказывайте.
К такому повороту гномы оказались не готовы. Они могли понять, когда товарищ заступается за другого… но за детей? За этих вечно плачущих, капризных и непослушных созданий? Этого гномы понять не могли и не желали. Им, кто растил детей в инкубаторах до взрослого состояния, неведомы были родительские чувства.
– Но вы не использовали магию, – напомнил кто-то Славе.
– Может быть, потому, что у меня ее нет. Почему вообще вы все оказались в доме, который предоставили мне? Что заставило малышку плакать?
– Мы… э-э-э… – гномы замялись и, расступившись, указали на Тиврила. – Это он пришел первым.
– Я всего лишь принёс им еды, – покраснел тот. – И… Ну… Маленькая лошадка была такой милой, что я решил почесать ей пузико, отику ведь это любят. Я ничего не нарушал, правда. А дверь была отперта.
Слава снова грозно глянула на девочек.
– На улице никого не было… – покаялась Карла.
– Мы лишь одним глазком посмотрели, но не выходили, правда. Но… Кажется, забыли запереть дверь.
Слава сделала глубокий вдох, приводя мысли в порядок. Девочки нарушили ее запрет, но и их можно понять: сидеть взаперти здоровым подвижным детям невыносимо. А Дэлия… малышка боится щекотки, как и многие дети. Она засмеялась, тем самым выдав себя и сестер.
Шум на крыльце отвлек от основной проблемы.
Стеная и ругаясь почем зря, в дом вломились десять разъяренных гномих. Потрясая увесистыми кулаками, они набросились на старосту:
– Мы тебе говорили, что температура в инкубаторе слишком высокая!
– Говорили, что это опасно для яиц!
– А ты, что сделал ты?!
– Да он даже бровью не повел!
Слава переводила взгляд с одного рассерженного женского лица на другое и медленно холодела.
– Только не говорите, что из-за производства оружия с яйцами что-то случилось. Я не переживу, если они погибли.
– Хуже! – воскликнула одна из женщин. – Они вылупились раньше времени.
– И теперь у нас в инкубаторе сотня маленьких вопящих созданий!
Слава облегченно вздохнула и даже улыбнулась. Мавриди крякнул и пригладил бороду. О девочках на время забыли, и Карина с Карлой отвели Дэлию подальше, вручив ей ярко-оранжевый фрукт с сочной мякотью.
– Это хорошо, – произнесла Слава, прикладывая ладонь к сердцу.
– Да чего хорошего?! – гнома схватилась за голову. – Этим яйцам еще добрый десяток лет нужно зреть. А как нам затолкать этих маленьких существ обратно в скорлупу?
– Вам не придется этого делать, – с мягкой улыбкой произнесла Слава, радуясь в душе, что это событие затмило собой проделки ее девочек. – Детей нельзя запихать обратно, их придется растить, независимо от того, нравится вам это или нет.
Гномихи издали такой вопль, что даже Дэлия удивленно сникла – у нее не всегда получалось так громко и протяжно.
– Ну… вы же женщины, – резонно проговорил Мавриди. – Справитесь.
– Ну, уж нет! – решительно заявила старшая, складывая крепкие руки на могучей груди. – Мы много тысяч лет не растили младенцев и понятия не имеем, как это делается. И уж если вы участвовали в оплодотворении яиц, то и от воспитания не отвертитесь.
– Я вам помогу и научу, что и как делать, – пообещала Слава. С любовью и теплом посмотрела на девочек и добавила: – Но мне потребуются помощницы. Те, кто знают, как заботиться о младенцах и как успокоить их.
Глава 37
Только что вылупившиеся гномы были совсем крошками, но уже с бородами. Редкая кудрявая поросль пробивалась на детских округлых подбородках, забавно топорщась или завиваясь в спиральки. В остальном это были обычные младенцы: розовые, крепенькие и невероятно милые. Слава взяла одного на руки, и он ненадолго замолчал, присматриваясь к ней мутным, как у новорожденного котенка, взглядом.
– Какой же ты хорошенький, – произнесла Слава, отряхивая с малыша остатки скорлупы.
– Как можно умиляться, глядя на это? – возмутилась дородная гномиха и поморщилась.
Слава не стала возражать, ограничившись лишь замечанием:
– Вы привыкнете, уверяю вас. Возможно, вам даже понравится.
Гномихи ни слову не поверили, обменявшись возмущенными взглядами. Да и помогать они не спешили, затыкая уши от многоголосого детского плача.
– Кто у вас тут главный?! – Слава приступила к делу немедля.
– Я, Ликитопль, можно просто Лики, – вперед вышла та самая женщина, что минуту назад возмущалась по поводу младенцев.
Слава уже несколько раз видела ее – такую уверенную и бойкую. Теперь же она явно растерялась, хотя пыталась не уронить авторитета перед подчиненными.
– Хорошо, Лики, – кивнула Слава. – Итак: малышам нужны еда, комфортные условия для сна. И внимание. Начнем с первого: детей необходимо искупать в теплой воде и отмыть от остатков скорлупы, в противном случае они могут пораниться. Скажите мастерам, чтобы ни в коем случае не снижали температуру в инкубаторе, иначе дети простынут. Это помещение переоборудуем в детскую. Лотки из-под яиц застелем чистыми простынями.
Распоряжения сыпались из Славы, как град из грозовой тучи, и, кажется, больно били по головам гномих. Лица у них становились все более удивленными и испуганными.
– Нас здесь тридцать шесть человек… – проворила Лики дрожащим голосом. – Мы не справимся.
Ее простоватое большеносое лицо стало совсем бледным, почти слившись цветом с седыми волосами. Она напоминала привидение, что вдруг возникло посреди инкубатора. Не спасал дело даже яркий наряд из жилетки и широкой, шелестевшей при каждом шаге юбки. Другие гномихи выглядели не лучше: жались друг к другу, теснясь в общую кучку, и испуганно озирались по сторонам. На кричащих малышей они смотрели как на монстров, которые возникли исключительно для
