с той одеждой, что Эрик приобрел для меня в дорогу.
Я коснулась черной шелковой мужской рубашки, плотного камзола, совсем как тот, что был на Маконе. Эрику бы очень пошла эта одежда, но я хорошо понимала, какое значение он придавал даже таким мелочам. Как и то, что Вайс делал все, чтобы сломать его сопротивление.
Отодвинув мужскую одежду, под платьем для меня нашлась и обувь. Изящные босоножки на прямой танкетке совсем без каблука со шнуровкой из белой кожи. Чем-то похожие на римские сандалии.
Слишком велик соблазн, чтобы противостоять ему. Так что, если Эрик не против…
Я тоже сдаюсь.
Быстро надела и расправила платье по фигуре, покрываясь мурашками от наслаждения, когда прохладная гладкая ткань скользнула по коже. Как я скучала по нормальной одежде из нормальной ткани! Еще бы нижнее белье, чтобы хоть как-то усмирить либидо, но ладно, сойдет и так. Главное, что я не выгляжу, как пугало в огороде, как в первый день своего попаданства.
На юбке оказались два глубоких выреза до середины бедра. Я прошлась по комнате, проверяя, все ли в порядке, так как без белья было неспокойно.
Неглубокий вырез надежно скрывал руну стихии земли на моей груди, так что не стоило переживать, что Вайс ее заметит. Я допустила оплошность в карете, когда позволила себе мысленно рассуждать о рунах на своем теле, о которых не знал Вайс. Но шаман и тогда не сказал ни слова. В любом случае, сейчас я постараюсь скрыть тот факт, что руны все-таки появляются при пересечении новых земель.
После я обулась и завязала на лодыжках тесемку от босоножек.
И когда выпрямилась, то увидела, что Эрик уже стоял на ступеньках, глядя на меня. Он сдержал слово, снова надел свою дорожную рубаху и натянул сапоги, но что-то мне подсказывало, что облачись он хоть в пыльный мешок, для жителей Гийлира это ничего не изменит.
Я видела, как смотрели на него жители Райнхолла, которые и слова кривого не сказали после того, как он чуть не разнес город. И видела фанатично-преданный блеск у членов Культа в крепости.
— Ну как? — спросила я. ведя ладонями по юбке.
Иди знай, может, он сейчас тоже скажет, что такого платья достойна только королева Этель. Он же не видел меня в Гийлире ни в чем приличном. А наш мир не в счет.
Эрик молча спустился с лестницы. Подошел вплотную, поддел лямку и снял ее с моего плеча, обнажив одну грудь.
— Почему ты раздеваешь меня? — выдохнула я.
То же самое он проделал со второй стороны, и теперь я снова стояла перед ним, обнаженной до пояса.
Вместо ответа Эрик наклонился и провел языком вокруг соска, так что пришлось вцепиться в его плечи, чтобы устоять на ногах. Он вернул лямки платья на место только после того, как поцеловал каждую грудь по очереди, и потом сказал:
— Хочу на протяжении всего ужина думать о том, как мы вернемся, я сниму с тебя это платье, и мы продолжим с того, на чем сейчас остановились. А теперь идем.
Глава 19
Темными коридорами нас провели в залитую светом факелов и свечей каменную залу, в центре которой стоял длинный, как на свадьбу, накрытый стол. Хрусталь и серебро искрились в дрожащем свете, и по оранжевым от огня стенам плясали солнечные зайчики.
Вайс сменил дорожный плащ, представ перед нами в ярко-красном одеянии с широкими рукавами, украшенном шелковой жилеткой, расшитой черными молниями. Тень надвинутого на глаза капюшона почти полностью скрывала его лицо, щадя мои чувства.
В бледных пальцах Вайс держал бокал из толстого стекла с серебряной инкрустацией и изредка делал глоток густого, почти черного вина.
Пространство залы было большим и пустым, кроме стола в самом центре, был только узкий столик с десертами и другой, с напитками. Зато потолок был высоким, метра четыре, если не больше. Окон не было, а гладкие каменные стены украшали гобелены. Вытканные сюжеты оказались мне знакомы, и я не сразу сообразила, что в моем видении за гобеленами была кладка, здесь же — только чистая горная порода с редкими неглубокими трещинками. Значит, мы оказались не в том времени и не в том месте.
Мастера изобразили на длинных и узких гобеленах историю Гийлира. Это были схематичные изображения, плоские, чем-то напоминающие манеру рисунков древних египтян, но даже некий примитивизм не портил общих впечатлений.
В центре первого гобелена было хрустальное Сердце и огромный черный дракон с поднятыми крыльями. Сверху и слева мастер выткал другие драконьи стаи, вероятно, защитников Сердца, которым все-таки удалось остановить короля.
Как считалось. Хотя, оказалось, что вовсе не защитники успели ворваться вовремя. Это Эрик остановил отца, чуть не заплатив за это собственной жизнью, но его на гобеленах о междоусобной войне почему-то не было.
На следующем гобелене были люди, и в их внешности угадывалась их принадлежность к разным стаям. Людей изобразили рядами, как книжки на полке. Все они были заняты своими делами: возделывали земли, строили дома и собирали урожай. Драконов на этом гобелене не было. Вероятно, эта сцена значила время после проклятия, когда драконам пришлось смириться со своим вторым обликом, лишившись крыльев.
При виде третьего гобелена я все-таки вздрогнула, он рассказывал о судьбе попаданок Гийлира. Девушки стояли рядами в нижней части гобелена, в центре был дракон с расправленными крыльями и покрытое кровью Сердце рядом с ним. А сверху на троне восседала королева.
Это был первый раз, когда я увидела ее.
Королева драконов Этель. Вряд ли стоило полагаться на достоверность изображения, но я все равно с жадностью рассматривала ее, которая почему-то казалась мне соперницей. Эрик дал ей обещание, и ей хватило его слов, чтобы отпустить опасного наследника и сохранить ему жизнь. Пусть работа проводника была худшей долей из всех в Гийлире, пусть Эрик не имел привилегий, но он оставался жив.
Этель на гобелене была в красном, ее платье словно пылало, как и волосы, вероятно, в реальной жизни она была из огненных драконов. Вокруг трона почему-то
