Я улыбнулась.
— Я рада.
Когда я направилась к входной двери, он спросил:
— Куда ты идёшь?
— В кампус. Надо забрать книги, которые мне понадобятся в понедельник.
Он кивнул.
— Я всё время забываю, что ты начинаешь учёбу в колледже. По какой-то причине мне кажется, что ты намного старше.
Я тоже чувствовала себя намного старше.
— Эй, на следующей неделе у тебя день рождения!
Я подпрыгнула от того, как громко прозвучал его голос.
— Восемнадцать.
Он вытер рот тыльной стороной ладони.
— Вот… вот и всё. Я тебе больше не понадоблюсь.
Печаль изменила тон голоса моего дяди.
— О, Джеб. То, что я больше не буду несовершеннолетней, не значит, что ты не будешь мне нужен.
Его губы изогнулись, потом опустились, а глаза заблестели.
Я вернулась и обняла его.
— Я никуда не денусь. По крайней мере, без тебя, хорошо?
Он ничего не сказал, а только крепко меня сжал. Когда он отпустил меня, я повторила ему, что никуда не уйду, потому что у него был тот взгляд, который я узнала; взгляд человека, которого неоднократно бросали… и который не верил, что люди хотели оставаться с ним рядом.
— Я люблю тебя, — сказал он прямо перед тем, как я вышла из дома.
Я была почти уверена, что это был первый раз, когда он сказал мне эти слова.
— Я тоже тебя люблю.
Я была почти уверена, что это был первый раз, когда я сказала их ему в ответ.
Пока я ехала по дорогам, которые так хорошо знала, мне не терпелось позвонить Саре и узнать, как прошёл её вечер, но что, если она тусовалась с ручейными, и они могли увидеть, как моё имя высветилось у неё на телефоне?
Может быть, она была сейчас в гостинице?
Когда я поехала по извилистой дороге, моё сердце отяжелело от страха и чего-то ещё… предвкушения? Может быть, я была сумасшедшей, но я с нетерпением ждала разговора с Сандрой. Кассандрой. И почему я не поехала к ней раньше?
Я припарковалась в дальнем углу служебной стоянки, а затем, насторожившись, подошла к вращающимся дверям. Эта земля когда-то принадлежала моей семье, но теперь она была чужой. Теперь я была на вражеской территории. Когда я толкнула стеклянные двери, я ожидала, что на меня набросятся оборотни, но никто этого не сделал. Здесь даже никого не было. Мне пришлось напомнить себе, что это здание больше не было городской гостиницей.
Внутри ничего не изменилось. Кроме запаха.
В воздухе всё ещё витал запах древесного дыма, но он был едва различим среди аромата влажного меха и тёплого мускуса. Казалось, что ручейные проводили больше времени в обличье волков, чем в образе людей. Возможно, так оно и было. Я поняла, что знаю о ручейных даже больше, чем о волках в моём собственном городе.
За деревянными стенами стучали сердца. Я слышала их над собой, под собой, перед собой.
— Эй? — крикнула я, не желая никого напугать.
Шарканье резиновых подошв заставило меня резко повернуться в сторону заднего офиса. Эмми, одна из женщин, работавших здесь до того, как гостиницу захватили, замерла на пороге.
— Ты всё ещё здесь?
Я думала, что она подала заявление об увольнении после той ночи, когда прибыли ручейные.
Она скрестила руки на своей красивой и крепкой груди.
— Тебя ждут? — её тон был таким резким, что обе мои брови поползли вверх.
— Ты злишься на меня?
— В данный момент я злюсь на многих людей и из-за многих вещей.
Мы долго молча смотрели друг на друга. А затем она сказала:
— Ты одна из них?
Желание покачать головой почти победило моё желание признать правду.
— Да.
Она вздрогнула, и крошечные серебряные кольца, украшавшие раковину одного из её ушей, сверкнули.
Я двинулась к ней, и её тело сжалось. Она даже сделала шаг назад. Она боялась меня?
— Почему ты всё ещё работаешь здесь?
— Потому что я подписала контракт.
Её взгляд метнулся в сторону входа в гостиную.
Мы всё ещё были одни.
— Эмми, тебя ведь не держат тут силой?
В её глазах заблестели непролитые слёзы.
— Нет? — повторила я чуть более настойчиво.
— Майклз предложил мне вдвое больше, чем платили твои дядя и тётя, поэтому я поставила свою подпись на пунктирной линии. Скайла сказала, что от нового руководства у неё мурашки по коже, поэтому она не стала продлевать свой контракт. После того, как я узнала… — её голос надломился, а затем стих. — После того, как я узнала, кто вы все такие, я сказала мистеру Майклзу, что мне больше не нравится здесь работать. Я сказала ему, что не буду болтать, но он сказал, что уже слишком поздно. Он сказал, что мне следовало лучше читать мелкий шрифт.
Она фыркнула.
— Ты знаешь, что было написано мелким шрифтом? Там говорилось, что если я оставлю своё рабочее место или расскажу о своих новых работодателях, меня заберут в лес. И это будет не просто выход на природу.
Даже не осознавая этого, я придвинулась ещё ближе к стойке регистрации, ещё ближе к ней.
— Они угрожали тебе?
Она кивнула.
— А также всем, кто мне дорог.
Она фыркнула.
— Так мне и надо за то, что я не послушала свою жену.
— Они не делали тебе больно?
— Нет. Пока я прибираю их комнаты, стираю их одежду и убираю грязную посуду, меня никто не беспокоит.
Я обогнула стойку регистрации.
Она расплела руки и выставила вперёд ладонь.
— Не подходи ближе.
— Эмми! Я не такая, как они. Тебе не нужно меня бояться.
— Ты только что сказала, что ты одна из них.
— То, что я могу перевоплощаться, не значит, что я такая же, как они.
— Это именно это и значит.
Я чувствовала, что с ней бесполезно спорить.
— Сколько людей здесь работает?
— Четыре. Но остальные трое в восторге. Я не думаю, что они хоть раз уезжали домой с тех пор, как прибыла стая. Ты бы слышала, что они говорят. Они все точно завороженные. Даже твоя тётя. Я клянусь. Она так отвратительно внимательна к этому новому работодателю.
— Эмми!
Звук знакомого гнусавого голоса заставил меня резко обернуться.
— Если ты закончила сплетничать, Линде не помешала бы помощь в приготовлении завтрака.
Эмми пронеслась мимо моей тёти, даже не оглянувшись на меня.
Люси значительно похудела, или, возможно, это была иллюзия, связанная с её выбором одежды — на ней было простое чёрное платье-футляр, с поясом на талии. Продолжая смотреть на неё, я поняла, что это не было иллюзией. Её молочно-бледные щёки утратили округлость, а веснушчатые руки казались слишком узкими для её набора браслетов. Даже её глаза претерпели трансформацию. В них залегли тени, как будто горе впиталось в тонкую кожу её век и раздуло их.
— Что ты здесь делаешь, Несс? — спросила она.
— Я пришла встретиться с миссис Морган.
— Миссис Морган не любит посетителей. Особенно боулдеровцев.
Она произнесла это слово так, словно мы были чем-то, что прилипло к подошве её ботинка. Конечно, она не была оборотнем, но то, что она была женой волка и матерью другого волка, делало её таким же боулдеровцем, как и я.
— Она сказала, чтобы я зашла.
— Я очень в этом сомневаюсь.
Я начала продвигаться вперёд, но она загородила вход в гостиную.
— Тебе здесь больше не рады. Уходи.
Я обуздала своё раздражение, крепче ухватившись за ремень своей сумки через плечо.
— Люси, я должна поговорить с ней.
— Я скажу ей, что ты заходила. А теперь иди.
— Люси? — раздался другой голос, от которого у меня каждый раз вставали дыбом волосы.
Её карие глаза расширились, и она одними губами произнесла «Уходи», но я не обратила внимания на её команду.
Конечно же, Эйдан позволил бы мне встретиться с его кузиной. Он появился позади моей тёти, а затем медленно прошёл мимо неё.
— Мисс Кларк, чем мы обязаны удовольствию лицезреть вас?
— Я пришла увидеться с Сандрой.
— Хм.
Его губы дёрнулись, а затем он поднял пальцы к мочке уха и потёр её — это было одно из его странных навязчивых движений. Он делал это, когда нервничал, а также когда был заинтригован. По-видимому, сейчас дело было в последнем.
