Замерев на секунду в нерешительности, я поднесла руку к его щеке. На меня смотрели удивленные глаза. Мгновенье назад эти брови нахмурились, а сейчас удивленно приподнялись.
- Вы что делаете? – послышался тихий голос, когда я впервые осмелилась прикоснуться пальцами к его шраму. И это было совсем не страшно.
- Я… я глажу моего дракона, - прошептала я, вспоминая жесткую чешую и синие глаза.
- Я не ваш дракон! – внезапно опомнился Венциан, усмехнувшись. – Я – свой собственный.
- Вы… Вы просто невыносимы! – прошептала я, отдернув руку. Мне показалось, или потянулся к ней, но потом отвернулся.
- А теперь оставьте меня одного! – резко произнес Венциан, сверкнув глазами.
Я хотела последовать за ним, но меня поймала нянюшка, тиская до хруста ребер.
- О, моя девочка снова здорова! Мисс Жанетт! Я так рада! Куда?! Оставь его, пусть отойдет! Он очень вспыльчивый и гордый, - вздохнула нянюшка, глядя на меня просиявшими от счастья глазами. – Пойдем в дом! И вы все! В дом! Живо!
- Вообще-то мы тут ждем подкрепления! – заметил молодой чародей.
- Здесь вы его не дождетесь, сэр! Подкрепление вас ждет в доме! Я распоряжусь подать вам чаю! – строго заметила нянюшка.
Я сидела в кресле, глядя на пустые тарелки, вокруг которых хлопотала нянюшка. На диване лежал седой чародей. Его принесли его помощники и сложили на диван.
- Тридцать лет работы… И все дракону под хвост! А монографии? Сотня монографий… - причитал он, и вид у него был очень несчастным.
-
- Главное в драконах - это предлог. Покататься «на» драконе и «в» драконе – это две разные вещи! – проворчал мистер Квин, чувствуя себя не очень уютно в красивой обстановке дома, где ничего нельзя украсть.
- Настоящие драконы! – сияла Марианна. – Ущипните меня! Я их видела! Настоящие!
- Ох, это ж сколько стоило!– причитала экономка мисс Чипстоун. – Нам же наверняка придется платить деньги за порчу чужого имущества!
- А ниче, что он нам чуть усадьбу не разнес? Парк сгорел! Столько ценных сортов дерева! – нахмурился мистер Квин. – А? Так что мы квиты!
- И что теперь писать про драконов? А? – убитым голосом стонал седой.
- Ну, напишите, что главное в драконах - это предлог. Покататься «на» драконе и «в» драконе – это две разные вещи! – заметила няня. – Очень полезная, между прочим, информация. Я бы почитала!
- А если узнают, что драконы на самом деле разумны? Я же защищал эту научную работу при всей коллегии магов. – А если люди узнают! Слуги расскажут, и все будут знать?
- Не переживайте, мы никому не скажем, что вы идиот, - вздохнула нянюшка, неся фарфоровую кружечку с кофе и усаживаясь в кресло.
Она сделала глоток и поморщилась.
– Фу, какая гадость! – выдавила она. – Ужасная, отвратительная гадость!
Потом сделала еще глоток и снова поморщилась.
- Дрянь несусветная! Что только люди в нем находят? – спросила нянюшка, кривясь и болтая ложечкой.
- Не знаю, но я нашел волос, - произнес мистер Квин, подозрительно рассматривая чей-то волос на свет. – Седой!
- После такого, он может принадлежать кому угодно! – воскликнула нянюшка. – Эх! Налью-ка я себе еще немного этой несусветной но увлекательной гадости!
Я слушала их через слово, пытаясь понять, что я сейчас чувствую. Ненависть смешалась с любовью, доверие с недоверием, и это было невыносимо!
- Мадам, - послышался тихий голос Марианны. Она тихонько подкралась ко мне, пока все были увлечены руганью. - У меня тут письмо… Не могли бы вы мне его тихонько прочитать. Но потом…
- Как? Вы продолжаете переписываться? - удивилась я, видя мятое письмо в ее руках.
- Ну как переписываться? - замялась Марианна, осторожно доставая целую стопку писем, перевязанных лентой. Я их еще не читала, поэтому не отвечала…
Я осторожно встала, видя, как нянюшка яро доказывает свое знание драконов седовласому магу. И сейчас он покраснел, поскольку нянюшка была не только знатоком мужчин.
Только вы вышли в коридор, Марианна посмотрела на меня масляными глазами.
- Ну что там? – спросила она, пока мы искали укромный уголок. Письма были длинными.
- Моя таинственная и прекрасная леди! Если бы я был бы волен над своим сердцем, которое мне было вверено судьбой, то я бы распорядился им не иначе, как подарив его вам. Картина моего сердца все так же неизменна, пусть ваше молчание и ранит меня страшнее стрелы. Ваш драгоценный образ, который я поклялся беречь всю жизнь, заставляет мое сердце биться чаще. Вы, как портрет, который впечатался в мое сердце, отныне и довеку. Я слишком горд, чтобы умолять вас о взаимности, но приказать своему сердцу не смею… Я не смею ему перечить… Вы вольны делать так, как считаете нужным, но если в вашем сердце есть хотя бы искра любви, то прошу вас, зажгите ее для меня парой строчек, о которых я мечтаю, – прочитала я первую записку, чувствуя, что начинаю завидовать Марианне.
У меня не было таких красивых писем, поэтому я читала с чувством и с выражением. А закончив, мечтательно вздохнула.
- Ух-ты! Красиво-то как! – так же мечтательно вздохнула Марианна. – Непонятно, но очень красиво! Че он хочет?
- Чтобы вы ответили ему, - пожала я плечами.
- Че? И все? – спросила Марианна, глядя на исписанный лист. – И вот нужно было марать столько бумаги, чтобы спросить, какого я не отвечаю? Нет, ну надо же! Вы только на него посмотрите! Целый лист исписал!
Казалось, она разошлась ни на шутку.
- Руки есть – жены не надо! Тоже мне! Кабыздошек! Нашел дурочку! Места он не находит! Его место рядом с женой! А справа или слева, пусть сам определяется! – обиженно заявила Марианна.
- Может, я не буду читать дальше? – спросила я, поглядывая в сторону окна. Мне ужасно хотелось проведать свой сад.
- Нет, нет, нет, - взмолилась Марианна, заглядывая в глаза. – Вы читайте!
- О, я никогда не думал, что от пары строчек будет зависит моя жизнь. Я чувствую, как сердце встает, когда в комнату входит слуга… - начала я следующее письмо, поглядывая на Марианну, которая слушала это, как шелест листьев.
- Переведите мне с вашего языка на наш, простой! – попросила Марианна.
- Он надеется на ответ, - пожала я плечами, лаская взглядом каждую строчку, словно они были посвящены мне.
- И все? А буков-буков то сколько понаписал! Ей-боги! Заняться ему нечем! Сидит себе, перо слюнявит! Написал бы просто: «Че не отвечаешь?», - развела руками Марианна.
Остальные письма «Че молчишь?», «Нет, ну что ответить сложно?» и «Я тут извелся!», я вернула Марианне. Оставалось еще одно письмо. Самое первое.
- Ну, - потерла руки Марианна, нехорошо усмехаясь. – Что наш кабыздошек гулящий пишет? Тоже мне! Хвостом виляет каждой бабе! Я бы на месте жены хвост ему чик-чик! Мне хвостом вилять не надо!
В ее голосе было столько гнева и недовольства, что я думала, о стоит ли читать это письмо.
- ... скажу вам то, что является страшной тайной. Я готов вверить ее вам. Может, разум мой и противится этому, но сердце шепчет, что вам можно доверить тайну. Я уже месяц, как вдовец. Мою супругу пристрелили, но я не вправе сообщать об этом всем. Чтобы не бросить тень на ее семью и на нашу, отец решил, что мы дождемся положенного срока и объявим ее скончавшейся родами, - прочитала я.
- И? – спросила Марианна. – Вы просто когда читаете, я тут же спать начинаю! Теперь понятно, как у вас принято девок в постель затаскивать. Пока всю эту нудотню слушает – засыпает. А ты ее хвать и все! Делов-то!
- Его жену пристрелили. Он вдовец, - заметила я, удивляясь и ужасаясь одновременно.
- Ой, - тут же выдохнула Марианна. – Бедненький лордик. Он, оказывается, вдовец…
Меня схватили за руку и с азартом потащили к себе в комнату.
- Будем писать ответ! – прокашлялась Марианна, которая в этот момент казалась такой забавной. – Так! Пишите! Лорд! Я вся ваша! Забирайте! Платье белое, фата длиннющая, карета с цветочками и …
