смилодон. Ледниковому периоду, привет. Была моя мысль, когда я увидела саблезубую помесь льва с тигром, только расцветки снежного барса и размером побольше. А ещё, его когти не были спрятаны, не потому что он злился, а потому, что просто не помещались в подушечках. В виварии была иллюзия песчаного берега, неровного утёса и подобие реки. По периметру очень гармонично располагались кусты и несколько деревьев. Сафари, блин. У воды лежал ещё один смил, как называют их ребята, и притворялся спящим. Именно притворялся, красноватые отблески сквозь полуопущенные веки ясно давали понять, что хищник не спит и всё видит.
— Надеюсь, вы повторили, как себя вести с ними. — Снимая защиту, проговорил профессор. — Если сделаете всё до обеда, поставлю вам зачет по теории, коль от практики вы освобождены.
— Да, как скажите, профессор Эдон. — Язык мой — враг мой.
— Тогда прошу. Мешать не стану. — И ушёл, насвистывая веселую мелодию.
— Ну, что Тина, там, в учебниках говориться?
— Перед тем, как подойти к смилу, убедитесь, что он крепко спит. — Обреченно проговорила она.
— Так, а что надо сделать, что бы он заснул?
— Набросить на него сонную сеть.
— Ты так сказала, будто не знаешь, как это делать. — Тина отрицательно помахала головой. — Так. Ладно. Давай, тогда по старинке. Где можно достать мясо?
— В столовой, могу, попросить. — Воодушевилась она.
— Значит, с тебя два куска мяса и сонное зелье. Это-то у тебя есть?
— Сейчас. — И Тина побежала на выход.
— Ну, что, сидишь, грустишь, хищная морда? — Обратилась я к смилу через стекло и он, как-то грустно вздохнул.
Присмотрелась. Нос сухой. Глаза красные, нижнее веко опущено.
— Эй! Ты чего, животина? — Прислонила ладонь к стеклу на уровне его носа и увидела такой жалостливый взгляд. Болит чего-то у него. — Ты, конечно, извини, но мне стрёмно к вам лезть. Поэтому потерпи, сейчас Тина придёт, и мы посмотрим, что там у тебя болит.
Тина вернулась быстро. Сделав надрезы на мясе, мы обработали их зельем. Что ж, была — не была. Дверь с тихим шорохом отъехала в сторону и я, набрав в легкие воздуха, шагнула в вольер, словно нырнула под воду. Тот, что сидел у стекла, даже не шелохнулся, лишь проследил, как я положила кусок мяса около его лапы и пошла к другому. Тот, то же не проявил ко мне ни какого интереса, но мясо лапой подтащил к себе.
— И что дальше? — Тихо спросила Тина.
— Дальше. Заходи и применяй бытовую магию, у тебя по ней отлично. А я посмотрю за ними и, если что — жахну.
Тина медленно пошла вдоль стен, ведя по ним рукой, с которой рассыпались синие искры в разные стороны. От процесса меня отвлекла махина у воды, которая тихо урча, проглатывала мясо. Бросила взгляд на первого, тот даже не прикоснулся. Точно, что-то болит.
— Ну, что, мохнатая махина, покажешь, где у тебя болит? — Уверено произнесла я и сделала шаг навстречу.
Смил фыркнул, но послушался. С болезненной медленностью лег. Подставляя брюхо с хорошо различимым воспалившимися шрамом, словно от ожога. Плохо дело.
— Тина! А кто лечит животных?
— Профессор Эдон. — Раздался ответ, откуда-то из глубин вольера. — А что?
— Ничего. — Если позвать, он нам зачет не поставит. — Так, белый мишка, ты меня главное не проглоти. — Руки заметно дрожали, когда я прижала ладонь к ожогу, чувствуя под пальцами нежную, шелковистую на ощупь серую кожу.
— Та-ак. — Вздох. — Где-то на белом свете-е, — Скорее забубнила себе под нос, чем запела, вспоминая весёлый мотивчик профессора.
Там, где всегда-а мороз — Спираль начала свой оборот.
Трутся об лёд медведи-и-и — Ещё один. Хватит.
О-о-о земную ось — Выдох.
Мимо плывут столетья — Стеганула огненная плеть по венам. Ммм. Чтоб тебя.
Спят подо льдом моря-я-я — Искры побежали по коже к пальцам, жаля.
Трутся об ось медведи-и-и — Перескочили на брюхо смила. Он дернулся с протяжным стоном, но, слава Богу, башку мне не откусил, лишь ногтем зацепил бедро.
С-с-с. Вертится земля-я-я — Искры тут же, обжигая, поскакали ещё и по моему телу к ране, заживляя.
Ла-а-а ла-ла-ла-а-а ла-ла-а-а — Щиплет.
Ла-а-а ла-ла-ла-а-а ла-ла-а-а — «А» получилось чуть протяжнее и с ноткой боли в голосе.
Ве-е-ертится быстре-е-ей земля — Теперь дышим, успокаивая бешеное сердце. Встать я пока не могла поэтому сидя на коленях, уткнулась головой в мерно покачивающийся бок мохнатого зверя.
— Сейчас, мой белый мишка, потерпи меня ещё немного. — Прошептала я ему в бок.
— За-а-ара — Тихо позвала Тина.
— Ммм? — Не поднимая головы, откликнулась, но она промолчала.
Оторвалась от смила и посмотрела на Тину, которая смотрела мне за спину с немым испугом на лице. Проследила за её взглядом и наткнулась на полыхающие огнем глаза магистра Морто за стеклом. Прекрасно. Он опять чем-то не доволен. Магистра вон как переклинило: глаза горят, по телу рябью чешуя бегает, скулы от злости, наверно, свело, разжать не сможет. И, долго он так тут стоит? Минуты идут. Мы смотрим, друг на друга и молчим.
— Здрасьте. — Как всегда, первой не выдержала я. — А мы тут убираемся.
— Девочки, медленно, без резких движений, подойдите ко мне. — Бесцветным голосом произнес магистр.
Чего это он? Кряхтя, как бабка с радикулитом, упираясь рукой в лохматую бочину, я заставила свое тело подняться.
— Ладно, зверюга, разрешаю это мясо не есть. — С улыбкой произнесла я, похлопав слима по бедру, тот лишь протяжно вздохнул.
Не успела я перешагнуть порог вольера, как дверь за моей спиной закрылась, и по коридору прокатился рёв:
— Что. Вы. Вытворяете?!! — Содрогнулись не только животные в вольерах, но и стены, и даже иллюзии пошли рябью. Да, что опять-то?!
— А что мы вытворяем? Убираемся. Отрабатываем наказание. — Что не так-то? — Да, вы сами нас сюда отправили! — Возмутилась под конец.
За спиной магистра быстрым шагом приближался профессор Эдон, на лице которого явно читалась паника. Крик и до него долетел.
— Магистр Морто? Что-то произошло? — Вот зря он, наверное, обратился к нему. — Зара, почему ты в крови? — Его взгляд остановился на моем бедре.
— Ничего страш… — Договорить мне не дали.
— Объясните мне, профессор, почему кадеты убирают вольер вместе с хищниками? — Его спокойный голос с холодной интонацией не предвещал ничего хорошего.
— Н-но, в зап-писке было н-написан-но… — Заикаясь и расшаркиваясь, оправдывался профессор.
— С этим разберёмся. — Договорить ему то же не дали. — Почему у вас животные в ненадлежащем виде, вы не справляетесь?
— Как это? С утра всё было в норме. — Осматривая вольеры, неуверенно ответил Эдон.
— Когда я зашёл, кадеты лечили смила. Вы понимаете, что
