оказала услугу!
– Да мне как бы и не за что! – сказала я и заметила скептический взгляд Ирума.
– Ну да… мы, землянки, такие!
Я не буду описывать все дни полёта, ведь меня как могли развлекали мои мужчины. На это время они словно взяли график с дежурствами. Со мной всегда оставался кто-то один или двое. Например, пока Ромарх вёл переговоры с возможными поставщиками или покупателями, такими необходимыми для возрождающегося внешнего сектора экономики, Марко вёл меня в спортзал или в ресторан. Киридан и Марколан в этом полёте состояли в экипаже корабля и должны были нести службу, согласно установленным сменам, поэтом на время их отсутствия меня занимал Ром.
Спустя каких-то две недели, мы прибыли на землю.
Полина
Когда крейсер подлетал к Земле, мы все вместе стояли на смотровой площадке. Я любовалась видом своей родной планеты и набиралась решительности, чтобы прийти к детям и всё рассказать.
Я уже знала, что подлететь близко на такой махине мы не можем, поэтому каждая землянка с мужем полетит на одном космо-флаере военного типа, оснащённым щитами, помогающими обойти любые станции слежения или ПВО.
– С тобой полечу только я, – сказал Кир, будто читая мои мысли.
Я уже давно заметила, что если с Ромом у нас связь ментальная, то с Киром какая-то сакральная, космическая – он всегда знает о чём я думаю и отвечает на мои не заданные вопросы.
– Места во флаере не много, как раз для всех твоих родственников хватит, да и на земле я уже был. Кроме того, у меня есть для тебя сюрприз! – сказал он, и я заметила, что удивилась в нашей компании не только я.
Но мужчины не стали развивать тему, и мне пришлось ждать заветного часа, чтобы этот самый сюрприз получить.
Для разговора с дочерьми я выбрала простой сарафан голубого цвета. Это мой любимый цвет и я надеюсь, что он мне морально поможет. В этот день я искала глазами любые знаки, которые могли бы помочь в разговоре с девочками…
Но, перед смертью не надышишься, и уже совсем скоро мы стояли перед дверью квартиры, где жила моя младшая дочь Марина. Да, после ужасного, повторяющегося сна я побоялась сразу идти к Ольге. Мне всеми силами хотелось избежать варианта, где дочери остаются на Земле.
Дверь нам открыл муж Марины, и мне пришлось проявить чудеса спокойствия, когда он, посмотрев на меня спокойно, перевёл взгляд на Кира и его брови удивлённо приподнялись вверх.
– Вы? Вы уже прилетели? Значит… – и тут он вернул свое внимание ко мне: – Полина Андреевна?
Сюрприз, блин!
Войдя в квартиру, эти двое объяснили мне и моей дочери, что инопланетяне не могли действовать в одиночку, и Олег, этот учёный доморощенный, умудрился указать им на больницу, где лежала я, его любимая тёща.
– Я был уверен, что вы достойны новой счастливой жизни! Ну и не скрою, мой интерес в этом тоже велик: мне обещали переезд на чужую планету с возможностью изучения совершенно новых явлений во флоре и фауне! Я не мог упустить такой шанс.
Конечно, Марина была не в восторге от того, что её муж отправил маму в неизвестные дали. Но тут за зятя вступился Кир и сказал, что на всех посвящённых было применено внушение. Они были уверены, что женщин ждёт лучшая жизнь: как собственно и вышло. Когда я подтвердила это с искренней улыбкой, Марина поверила, что нам не за чем оставаться на Земле и собралась с нами в течение одного часа.
В дом старшей дочери мы ехали всей огромной семьёй: Я с Киром, Марина с Олегом и внучка Ксюша.
Дверь нам действительно открыла Оля, и мне на секунду показалось, что сон начал сбываться, но я отогнала эту мысль как можно дальше и решительно вошла вслед за Мариной. Уже в прихожей я поняла, что что-то не так: дочка в грязной футболке, хотя не любит такую неряшливость, а моя внучка Ульяша почему-то дома, хотя в это время должна быть в детском саду.
На секунду забыв, что мне стоит начать разговор издалека и выдавать себя не сразу, я повернулась к Оле и спросила:
– Что случилось?
Она опешила и переглянулась с сестрой, а та закатила глаза и сказала:
– Присмотрись! Это мама, просто операции по омоложению сделала. Но на тебе и правда лица нет. Что случилось-то? Митя?
И моя сильная и несгибаемая Оля разрыдалась. Я помню многие их детские беды и обиды. Но я ни разу в жизни не видела её такой расстроенной и потерянной.
– Митя! Он! Он в больнице! Уже второй день! Сказали: состояние ухудшается! Он лечился дома неделю!
Больше мы не смогли вытрясти из неё ни слова, настолько слёзы душили её. Чувствуя, что у самой по щекам текут слёзы, спросила у Кира:
– Мы можем его забрать без согласия? Мы потом уговорим!
– Официально нет, но можем! Только нужно согласие Ольги! – Кир выжидательно уставился на неё.
Я налила воды и подала дочери, потом намочила полотенце и протёрла ей лицо, как когда-то в детстве: для малышей это верный способ переключить внимание.
Она посмотрела на меня, и я не стала ждать, пока в её голове сформируется мысль:
– Оля, мы можем его спасти, но нужно действовать сейчас! Ты соглашаешься лететь с нами: со мной, Мариной, Олегом, Ксюшей и Ульяной. Везде, где ни спросят, будешь отвечать, что и за мужа даёшь согласие, и его спасут, обещаю! Всё будет хорошо, – наклонилась я к ней и обняла. – Это я! Я помогу, поверь. Переоденься в удобное и пойдём к Мите. Нам надо спешить!
Она повернулась к Марине, и та сделала, как обычно:
– Оля, быстрее соображай! Переодеваться и к Мите! – гаркнула она и старшая, как ни странно, быстро собрала себя в кучу. Она переоделась в джинсы и рубашку, надела дочке кофту и мы вышли.
Вот так, практически обманом, я увозила старшую дочь в неизвестность… Но у меня было стойкое ощущение, что я всё делаю правильно.
Кир расспросил по дороге Олю, где находится Митя и какое его полное имя. После отвёз нас на космический корабль, а сам вернулся за моим зятем… За нашим зятем.
Уже перед флаером Оля подозрительно посмотрела на Марину, а потом и на меня. На что моя младшая выдала:
– Не тормози! У нас впереди только хорошее, поверь! Мы тебе всё сразу не рассказали только из-за Мити. Вот вылечим твоего страдальца и выдохнем спокойно. Тогда
