— Вы говорили о вашей волшебной настоечке, может махнем по чуть-чуть? — я не придумала ничего лучше, как оттянуть время.
— Ну, — задумалась ведьма. — Это можно, время еще есть, да и все готово.
На дворе свечерело, ближе к ночи поднялся опять сильный ветер и я слышала, как иногда подрагивает дверь сарая, подпертая бревном. Ей вторила моя цепь, прочно вбитая в колышек. Старуха сходила в подвал и принесла своего пойла, которое мы тут же разлили в небольшие чарки. Меньше всего мне сейчас хотелось пить крепкое, но выбора не было. Опрокинув чашку, я закашлялась и скривилась.
— Ты гусем-то закусывай, — заботливо пододвинула мне мясо старуха.
— Ядреная, но пошла хорошо! — похвалила я настойку, а ведьма горделиво улыбнулась и выпила две кружки подряд, даже не поморщившись. После чего схватила гуся, придвинула руками и принялась раздирать на куски, набивая себе рот.
На душе сделалось хорошо, легко, вроде даже и страх перед ведьмой прошел.
— Бабушка! — спросила я ее мечтательно, в голове проплывали образы некого мужчины в рясе. — А вы когда-нибудь любили?
Старуха хмыкнула и принялась говорить:
— Спрашиваешь! Я ведь долго уже живу, целых сто писят лет. Мне хоть и помирать скоро, да молодость свою часто вспоминаю. Была я первой красавицей на селе, и как-то заехал к нам один князь, звали его Дюше. Красивый, статный, весь такой при наряде, серый камзол с золотыми пуговицами, черная шляпа с белыми полями, на бедре шпага. Мы как увидели друг друга, сразу поняли — это любовь. Ночью я к нему пошла и до самого утра мы предавались утехам на сеновале. Он такие хорошие слова мне говорил, обещал жениться и одарить богатствами несметными… Ты ведь не смотри, что я ведьма, да и род весь мой. Богатствами мы никогда не обладали несметными. Самое вкусное для нас — это души людские. Вот их мы бережем и собираем. Иногда любуемся как король любуется своей короной, — старуха взяла две косточки и приложила их к своей голове, имитируя корону.
— И что же было потом? — полюбопытствовала я.
Ведьма погрустнела, хрустнула косточкой и с шумом высосала из нее питательную жидкость.
— А потом он уехал. Я пыталась его искать, даже поехала тогда за ним. А он прогнал меня со словами: “ты простолюдинка, да еще и ведьма. Не бывать нам с тобой никогда. А коли бегать будешь за мной — на костер отдам!”.
— Вот козел!
— Да, — подтвердила ведьма, и тут же повеселела. — Пришлось на него сотню бородавок наслать. Так он и не смог вылечить их до конца жизни, да и красавицы все сбегали от него.
Я покачала головой. Почему-то того князя мне тоже стало жаль.
— Если вы наслали проклятие какое-то, чисто теоретически, есть шанс его снять?
Ведьма налила еще по чарке и выпила залпом, затем занюхала веточкой пахучей мяты. Подозрительно взглянула на меня своими черными глазами, подернутыми поволокой:
— Может сболтну лишнего, но способа снять мое проклятие нет. Только один маг может сделать это.
— Какой же? — я боялась дышать, чтобы не спугнуть миг откровений.
— Король Воронов, который обитает в Дремучих лесах. Только обычный человек не сможет к нему добраться — там непроходимые топи и много хищников.
— Вот как! — протянула я. У меня возникло еще много вопросов, но было понятно, что ведьма раскуражилась и отвечать на мои вопросы никак не хочет.
Я решила ее отвлечь:
— А вот у вас музыки нет, сейчас бы станцевали с вами! — пошутила я.
— Как нет? — ведьма встала и вышла, а через минуту вернулась с небольшим деревянным бубном. — Это мне, между прочим, Воронов Король и подарил! Еще лет сто назад, он тогда объезжал своих поданных. А сейчас уже не ездит — церковь слишком взбесилась. Вот он свергнет ее, так и пустимся с ним в пляс!
— Свергнет? Он имеет отношение к мятежам? — вопрос вырвался сам собой.
— Ну что ты, девонька. Воронов король — сильнейший из магов, который не будет распыляться на мятежи, — речь старухи сделалась напыщенной, словно, она сама руководила сейчас восстанием. — Это голова змея! Мозг, от которого расходятся во все стороны щупальца, управляющие восстаниями. Пылающее адово сердце, дающее нам колдовскую силу. А мы, все его подданные, лишь слушаемся нашего управителя. Людовик и в подметки ему не годится!
Ведьма принялась постукивать в бубен и подпрыгивать нелепо то на одной ноге, то на другой.
Опять я почувствовала, что потянула за какую-то важную ниточку. Во всяком случае у меня начал складываться пазл. Пусть пока без самых важных деталей, но это было уже кое-что.
Вдруг старуха перестала стучать в бубен, остановилась и резко схватила меня за руку. Ее глаза загорелись дьявольским огнем:
— И ты, девонька, когда мои силы получишь-то, знай, кого надо слушаться. Воронов Король сам с тобой свяжется, тебе весточку пошлет. Слушай да делай, что он скажет.
Не успела я что-либо возразить, как веселый взгляд ведьмы вернулся, она вновь захлопала в бубен, и подняла меня в пляс:
— Давай же! Чего сидишь!
Как только я встала, я поняла, что ужасно напилась. Голова кружилась, ноги шли в пляс, и я принялась пританцовывать рядом со старухой. В какой-то момент я поймала отражение в большом мутном бутыле и испугалась. Я выглядела точно как ведьма — растрепанные волосы, горящие глаза и злобный устрашающий вид. Разве что красота усилилась и стала пуще прежнего. Неужели старуха хочет передать мне силы, чтобы наконец отправиться в ад?
Мы плясали и пели еще наверное с целый час, я уже практически не воспринимала, где реальность, а где выдумка. Старухин бубен выдавал мелодии, которые становились все ближе и понятнее мне. Ноги сами неслись в пляс и мне казалось, что вскоре я начну подпрыгивать до самого беленого потолка, украшенного странными, неизвестными рунами. Если бы кто-то заглянул в этот момент в окно, то увидел бы двух беснующихся ведьм в адовой пляске.
В пылу танца я подхватила у ведьмы бубен и начала теперь сама бить в него мелодию. Я забывала прежнюю жизнь, но новые знания втекали в мою голову, как горный ручей впадает в бурную реку. Старуха, казалось, тоже себя не контролировала: ее платок слетел с плеч и обмяк на дощатом полу горкой, которая казалась сейчас кучей пепла. Нос еще больше сморщился, а кожа обвисла на костях, словно теперь передо мной танцевал скелет в костюме человека. Внезапно старуха сделала высокий прыжок, раскинув руки в стороны, а затем упала на пол и громко захрапела.
— Бабуля! — медовым голосом я ползала рядом и звала ее. Мне хотелось продолжения веселья, хотя на ногах я едва держалась.
Огонь в печи разгорался, освещая все сильнее валявшиеся вокруг перья от ощипанного гуся, кости, прочие объедки, какой-то мусор.
Вдруг поняв, что случилось, я начала глупо подхихикивать.
— Бабуся, а как же наш девичник? — я захохотала и стена задрожала.
Вдруг мне что-то послышалось. Огонь трещал все сильнее, кажется, поглощая уже столешницу, на которой я недавно резала зелень, но сквозь этот звук я услышала, как кто-то крадется, а потом в дверном проеме увидела его. Мужчина, который представился маркизом де Садом, держал в руке наперевес топорик и судорожно оглядывался. Наконец, его взгляд остановился на спящей старухе и он, подбежав к ней, замахнулся топором.
— Стой! — гневно выкрикнула я, протянув руку.
Далее произошло нечто странное. Я не трогала и не приближалась к маркизу, однако, неведомая сила отпихнула его от старухи. Не сильно, однако, он сел и с испугом начал оглядываться.
— Пойдем. Скорее! Нечистая сила здесь! Дом горит! — он вскочил, дернул меня с силой, однако, я бежать не спешила.
“Убей его и получишь полную силу!” — кто-то прошептал мне на ухо. Теперь пришел мой черед пугаться.
— Это ты сказал?
— Я сказал лишь то, что нам нужно бежать, Жюстина! Давай же!
“Убей его и станешь ведьмой!” — опять прошептал мне голос. Я принялась оглядываться — весь дом кружился как ненормальный, и я поползла на четвереньках вон отсюда.
Мужчина кинулся за мной. Выползая из кухни, я вдруг увидела тонкий острый ножик, которым мы делали надрезы гусю. В этот момент я потеряла всяческий контроль над собой. Схватив нож, я поднялась и изо всей силы бросилась к тому, кто стоял препятствием между мной и ведьминской силой. В следующую секунду я наблюдала, как тонкая струйка красной крови потекла по голому торсу, а затем потеряла сознание.
