До крови. Тихо опухать начал. Марго заметила, повела в палатку, велела раздеться и натерла меня какой-то вонючей жидкостью. Ворчала всю дорогу: «Говорила же, раньше надо было. А ты: сам, сам! А если бы заражение?..» Я в этот момент её не особо слышал, смотрел на её темные нахмуренные брови, длинные ресницы и чувствовал только её руки. Она словно сковывала меня своим теплом. У меня от такой заботы сердце защемило, в глазах слезы появились. А она мне в глаза заглядывала, ласково спрашивала: «Как тебе, Рома, не больно?». В эту секунду я понял, что пропал… Навсегда!
Алсу слушала, затаив дыхание.
— Да, конечно. Он рассказывал, как она на первом курсе пришла в аудиторию. Вся такая противоречивая, вроде гордо-спокойная, величаво-тихая, отважно-примерная.
У Романа от ревности сжалось сердце, Добавил скорости и понесся по трассе обгонять всех.
Глава 43–45. Лена пропала
Алсу беспокоилась. Лена не пришла в школу. Она вспоминала вчерашний день. Хотелось еще раз проверить, помнит ли Лена все события. Размышляя об этом, пошла по узкому проулку. Шла медленно, внимательно изучая номера домов. Три дома не были обозначены, чисто интуитивно додумывала сама. И едва не проскочила нужный.
Дом Лены был небольшим, серым, с огромной яблоней во дворе. На верхотуре висели зеленые плоды, некоторые валялись на земле и начинали подгнивать ржой с точками плесени. Подходили куры, лениво долбили мякоть, шли дальше. Со всех сторон доносился гомон домашних животных: гусей, уток, коз. Пахло молоком, компотом, сыростью, пирогами. От запахов у Алсу поднялось настроение. Не дожидаясь приглашения, отворила калитку, поднялась на крыльцо.
Хотела войти внутрь, но увидела кнопку звонка. Нажала. Ничего не услышала, наверное, звонок где-то в глубине дома или вовсе не работает. Постучалась костяшками пальцев. Немного сделалось страшно, что явилась без приглашения. А если Лена будет недовольна?
Дверь открыла женщина с бигудями на голове. На плечах — теплая самовязанная жилетка. Цвет волос — такой же, как у Лены.
— Здравствуйте, — улыбнулась Алсу.
— Здравствуйте! — обрадовалась женщина, словно званому гостю.
— А Лена дома? — Алсу смутилась. — Вы ведь её мама?
Почувствовала на себе внимательный взгляд женщины, от смущения вспыхнули уши. Вдруг она не знает, что её дочери не было в школе.
— Я её одноклассница. Она меня приглашала.
— Проходите! — улыбнулась в ответ женщина, растрогавшись от стеснительности Алсу. — Вы Алсу?
Удивилась.
— Лена про вас рассказывала, я не особо верила. Думала, сгущает краски… — рассматривая Алсу, Ленина мама вдруг замолчала. — Меня зовут тетя Аня.
— Очень приятно, — тихо ответила, примолкла. О чем говорить дальше, не знала.
— Лена сейчас придет. Проходи. Вот тапочки, у нас пол студеный.
Узкая прихожая, дырявый коврик. На дне картонной коробки боком лежала кошка, а около её пуза шевелились два розовых слепых котенка.
— Умница, — погладила тетя Аня кошку по голове и животу. — Потерпи немного. Совсем немного осталось.
Кошка обреченно мяукнула.
— Ой, что это с ней? — пробормотала Алсу. — Она умирает?
— Нет, конечно. Ничего страшного. Она ждет котят, — счастливо улыбнулась тетя Аня. — Такая уж её кошкина доля. — Ты проходи в комнату, а я яблоки вам помою.
Алсу покраснела.
— Помочь? Там столько нападало.
— Пусть. Куры подметут.
— О, у нас гости! — послышался голос из глубины дома. Голос показался очень знакомым.
— Ань! Чайник вскипел.
У Алсу сердце замерло. Она узнала Пронькина.
— Вы, Павлуша, хозяйничайте. Я сейчас, — крикнула в ответ тетя Аня, даже не пытаясь скрыть счастливую улыбку. Затем легонько подтолкнула Алсу к закрытой двери. — Проходите, вот Лена удивится, если вас здесь увидит. К ней совсем никто не приходит.
Алсу заглянула на кухню. Пронькин сидел у окна, в трусах и майке и настраивал радио на какую-то волну.
— Оба на! — удивился Пронькин. — Знакомые все лица. Чего встала столбом? Дверь закрой, а то мухи налетят. Они щас такие кусачие.
Притворила дверь. Мельком осмотрела чистую уютную кухню с низким деревянным потолком, маленькими окнами-дзотами.
Пронькин уставился на нее немигающими глазами, потянулся за трениками.
— Ты чего приперлась?
— Ну, вот Лену ищу, переживаю.
Выдохнул, широко улыбнулся.
— С Ленухой все норм. Маршируй отсюда.
Не очень-то вежливо.
— Ты меня глазками не буровь. — Пронькин натянул спортивки, приложил радио к уху, запел. — С причала рыбачил апостол Андрей…
— Я пошла?
— Ага…А спаситель ходил по воде…
Около кошки было уже трое котят. Присела рассмотреть, потянулась погладить. Кошка недовольно фыркнула.
— Осторожно, — рассмеялась тетя Аня и показала на таз, полный яблок. — Я, если что, вот собрала. Антоновка, пока жесткие, к Новому году мягше станут. А ты чего тут? Заходи в дом. Там Павлуша, небось, чайку заварил. Щас пироги есть будем. Павлуша испек. Он такой душка.
— Я на улице Лену подожду.
— Ну, как знаешь. Там у смородины стол стоит, туда тебе принесу.
— Да я сыта, — слукавила Алсу.
— Сыта не сыта, а пришла первый раз в чужой дом, изволь откушать. Да и потом, что я Лене скажу. Приходила, мол, к тебе подружка, а я её взашей. Меня ж дочка поедом сожрет, да не это страшно. Я ж Лену одна поднимала. Как сейчас помню, как засыпала на дойке коровы. Так намаешься, стоя спать умела. — От воспоминаний тетя Аня помрачнела.
Алсу вспомнила отца, они сейчас с мамой тоже живут без него. Взгрустнулось.
— Что-то случилось? — Тетя Аня дотронулась до руки девушки.
Приятная шершавая рука, с царапками, ожогами.
Проследила за взглядом Алсу, объяснила.
— Это я на работе. А ж на хлебокомбинате работаю, формы мою. А они хорошо отмываются, пока горячие. Вот и приходится каскадерничать. Иногда вот прилетают горелые ошметки, хорошо не в глаз.
— Какой кошмар!
Тетя Аня с каждой минутой нравилась все больше и больше.
— Да уж! — усмехнулась тетя Аня. — Вот ты мне по секрету скажи, Ленка и
