— Возлюбленные Божьи, мы собрались здесь вместе во имя Господа, и перед лицом этого собрания, чтобы свидетельствовать о соединении…
— А можно покороче? — неожиданно перебил Доминик. — А то нам еще… идти детей делать.
(от наглости и пошлости у меня даже рот невольно приоткрылся)
— Доми! — гневно пнула в бок. — Веди себя прилично. Простите, святой отец.
(снова повернулась лицом к священнику)
— Да ничего, ничего, — ответил тот (но все же покраснел от смущения).
Обалдеть.
И снова глубокий вдох.
— Возлюбленные Божьи, мы собрались здесь вместе во имя Господа, и перед лицом этого собрания, чтобы свидетельствовать о соединении этих молодых людей вместе в святом браке; который является блаженным состоянием, установленным Самим Богом от начала времён, и выраженным в тайне единения Христа и Церкви. Христос украсил Своим присутствием брак в Кане Галилейской, и совершил там первое чудо; апостол Павел наставляет нас, чтобы нам благоговейно, благоразумно, рассудительно, и в страхе Божьем подходить к браку, а не необдуманно и легкомысленно. В это святое состояние двое наших друзей
— Доминик, — (спешно подсказала я, пока тот не вставил Асканио)
Замялся. Нервно сглотнул слюну старик.
— Я знаю, кто это…
— В это святое состояние двое наших друзей Доминик Роберто Джованни Бельетони и Жозефина Мария Матуа вступают, чтобы соединиться навсегда. Есть ли здесь, в этом собрании, есть кто-нибудь, кто может указать причину, по которой этот брак не может быть заключён, пусть говорит сейчас или никогда, если же нет, мы продолжаем.
— Вот поэтому… — вдруг отозвался Доминик, — я бы вообще никогда, ни на одну свадьбу не приглашал гостей.
(тяжело вздохнула я и возмущенно закатила глаза под лоб; но смолчала)
Священник любезно выдержал паузу (ибо авось мой любимый опять выдаст умное замечание) и наконец-то продолжил.
— Я требую и побуждаю вас обоих, как если бы вы отвечали в день страшного суда, когда все тайны сердца будут открыты, знаете ли вы какую-либо причину по которой вы не можете вступить в брак, да или нет?
(легкая пауза, пытливый взгляд на нас — и наконец-то продолжил)
Для большей уверенности, я спрашиваю, есть ли кто-нибудь здесь, кто связан с кем-либо из стоящих перед нами на основании Слова Божьего, то их брак не может быть заключён, если же нет, то мы продолжаем.
(и снова пауза — ОН издевается?? хватит уже с нас тех, кто против…)
— Доминик, берёшь ли ты Жозефину в жёны, чтобы вы любили друг друга в Господе, пребывая в браке? Будешь ли ты любить её, утешать её, уважать её и поддерживать её в болезни и в здравии; и, оставить всех других, и быть только с ней так долго, насколько хватит вашей жизни?
— Да, — (мило улыбнулся Доми и посмотрел на меня).
Я смущенно прикусила нижнюю губу.
Аааааааа! Боже! Я схожу с ума от счастья!!!
Неужели все ЭТО — правда???
— Жозефина, соглашаешься ли ты выйти замуж за Доминика, чтобы вы любили друг друга в Господе, пребывая в браке? Будешь ли ты любить его, утешать его, уважать его и поддерживать его в болезни и во здравии; и, оставить всех других, и быть только с ним так долго насколько хватит вашей жизни?
— Да.
— А теперь, Доминик, повторяй за мной…
— Я, Доминик Роберто Джованни Бельетони, беру тебя, Жозефина Мария Матуа, в жёны, с сегодняшнего дня и буду любить тебя и лелеять, буду с тобой в радости или скорби, в богатстве или бедности, в болезни или в здравии, пока смерть не разделит нас, по святому Божьему определению; и кроме того, я даю тебе моё слово.
— Я, Жозефина Мария Матуа, беру тебя, Доминик Роберто Джованни Бельетони, в мужья, с сегодняшнего дня и буду любить тебя и лелеять, буду с тобой в радости или в скорби, богатстве или бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас, по святому Божьему определению; и, кроме того, вот тебе моё слово.
— Кольца? — пытливо уставился на нас священник.
Эээ… Кольца?
Доми нервно скривился.
— А без них… никак?
(несмелая улыбка)
— Зачем же без них?
От неожиданности я даже подскочила на месте.
Спешно обернулись.
— Папа?
(печально усмехнулся)
Робкие, неспешные, несмелые шаги. Секунды выжидания — и стал подле меня.
— Простите за все.
(промолчали)
Вдруг протянул маленькую, замшевую коробочку, а в ней — обручальные кольца.
(нет, не те, которые мы покупали с Аско; другие…)
— Спасибо, — невесело улыбнулся Доми, но к ним так и не притронулся.
— Я знаю, что вы все равно меня не простите. Да я и не жду.
Просто…
(тяжелый вздох Бельетони)
— Что было, то было, — неожиданно, вполне серьезно отчеканил Доминик. — Всем нам нужно… прощение. Так почему бы сегодня… все это и не начать?
(замерла, замерла я в удивлении)
Улыбнулся. Улыбнулся мой отец и вдруг пристыжено опустил взгляд. Секунда рассуждений — и резко в глаза.
— Спасибо.
Вдруг Доминик дернулся, легкое, проворное движение — и вытащил из подушечки кольцо — крепко сжал золотую клятву и тут же, не дожидаясь особого приглашения, схватил, поднял мою руку — и надел на палец кольцо.
Не сразу отреагировала. Замерла, все еще сражаясь с шоком.
(засмущалась; покраснела)
Глубокий вдох — и сама потянулась…
(… а руки дрожат. дрожат!
безумно волнуюсь)
Взяла свой обет в руки… — и надела любимому на безымянный палец.
— Так как Доминик и Жозефина, — неожиданно отозвался святой отец, — соединились друг с другом в браке, дав своё клятвенное слово, чему мы все являемся свидетелями перед Единым Истинным Богом и этим благочестивым собранием, и также во свидетельство обменявшись друг с другом кольцами, я объявляю Доминика Роберто Джованни Бельетони и Жозефину Марию Матуа мужем и женой во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Аминь.
(аминь — тихо повторила я про себя)
Привлек. Привлек Доми к себе — и нежным, ласковым поцелуем коснулся моих губ.
Буквально еще мгновение — и вдруг подхватил на руки (перекинул через плечо, как бездушный мешок)
… и спешно пошагал на выход.
— Т-ты, ты что творишь? — только и смогла прорычать в таком состоянии, да злобно забарабанила руками по спине.
— Забираю, дорогая, СВОЕ и валю прочь, — ехидно расхохотался Доминик и тут же выскочил из церкви, — … пока никто не передумал.
