тихо согласилась я. – Пуговицу сможешь себе расстегнуть?
– Не могу, – простонал титан. – Пальцы как деревянные. Наверное, спазм. Смотри как скрутило.
– Ладно, – повторила я совсем обреченно и потянулась к мужскому паху.
Мой руки замерли в паре сантиметров от мужского тела. Впервые в жизни я буду снимать с мужчины брюки. Волнительно, стыдливо и немного возбуждающе, даже с учетом причин, по которым я так поступаю.
Я не хотела выглядеть напуганной, поэтому храбро, нырнула пальцами под пояс брюк.
– Ай! – вскрикнул титан. – Ты меня поцарапала.
– Ой, я не хотела, – оправдалась я.
– Что-то не верится.
– Да не хотела… – я начала оправдываться, подцепляя пуговицу и расстегивая ее, а потом взглянула на Дмитрия и замолчала, в его глазах читалась насмешка. – Дождь закончится и уходи, – говорила я, не отводя взгляда. – Раз тебе смешно, то точно со здоровьем все в порядке. Те, кому плохо не шутят, – пояснила я и храбро ухватилась за “собачку” замка.
– У меня шок, мышка.
Титан нахально улыбался и чуть приподнял бедра, якобы помогая мне. Но я знала, что он сделал это нарочно. Захотел смутить.
Не получится!
Наверное.
Очень на это надеюсь…
“Я лишь помогаю раненому человеку раздеться”, – уговаривала я себя и медленно потянула застежку вниз, схватившись за нее двумя пальцами, чтобы не коснуться случайно мужчины.
“Это помощь!” – повторила я, чувствуя, как меня охватывает волнение, а к нему прибавляется томительное возбуждение. Что-то внутри меня подталкивало скользнуть по смуглой коже живота титана. Царапнуть ноготком, очертить дорожку темных волос, спускающихся от пупка к…
“Агата!” – одернула я себя.
Надеюсь, титан не заметил моего желания… – я ниже опустила голову, скрываясь от взгляда мужчины за волосами.
– Раздевайся, – произнесла я. Мне едва хватило запаса воздуха в легких на эту короткую фразу. – И ложись. Я принесу воду и бинты, нужно осмотреть ноги.
Я бегом покидаю комнату и начинаю бесполезно метаться по кухне.
Допустим, воду я найду, а бинты, а мазь?.. В доме бабули нет бинтов, а тем более мази от ожогов, откуда они у нее? – один за другим открываю ящики высокого буфета.
– О, кошмар, – выдыхаю я, замечая свое отражение в зеркале. – Ой, мама!
Прикрываю руками лицо. Растопыриваю пальцы и смотрю сквозь них. Но ничего не изменилось. На мне лишь футболка, что прилипла к телу, и трусики. Я забыла, что не одета.
– Мышка. Ай. Ой. Ай. Агата, – слышу жалобный мужской голос, сквозь удары сбесившегося сердца.
– Ну что тебе еще нужно?.. Я и так готова провалиться сквозь землю, – шепчу под нос, и произношу громко: – Что?
– Я не могу снять брюки. Больно капец как.
Я подняла взгляд к потолку и тихо-тихо выругалась.
– Ты там злишься на меня, да? – спрашивает Дмитрий.
Я молчу и стараюсь сосредоточиться. В первую очередь мне нужно сменить одежду, а во вторую – оказать помощь. Больной, кажется, больше не собирается умирать и потерпит пару минут.
Титан будто подслушал мои мысли и тихо и жалобно застонал.
– М-м-м.
– Иду, – произнесла я обреченно.
Не смотря на мужчину, я прошла к шкафу, взяла из него сарафан и, спрятавшись за массивными створками, стянула футболку.
– М-м-м. Мышка, ты меня сводишь с ума. Помоги уже, а. Я же чуть не умер, а ты наряжаешься.
– Как же ты меня бесишь! – прошептала я, поправляя подол сарафана и стискивая кулачки. – Сейчас помогу, – отвечаю в полный голос и достаю простыню. – А ты почему?.. – спрашиваю я, глядя на все еще одетого мужчину.
– Так не могу удержать себя на одной руке, – жалуется Дмитрий, и демонстрирует попытки снять штаны свободной рукой. – Давай, я чуть привстану, а ты мне поможешь.
Я думала, что самым волнительным было справиться с замком брюк, но я ошиблась.
– Мышка, ты что, никогда не раздевала мужчин? – я слышу у уха веселый голос, пока я стаскиваю мокрые брюки с бедер титана.
– Каждый день раздеваю, – огрызаюсь я.
– Ну тогда понятно, почему ты мне снимаешь штаны сразу с трусами.
А бы возмутилась на заявление, не окажись оно правдой.
Черт!
Я уже даже покраснеть сильнее не смогу. Это предел. Лицо полыхает от стыда.
Быстрее бы эта ночь закончилась, наступило утро, и титан исчез из моей жизни.
Я дернула за пояс брюк, потом еще раз и еще – спустила их до колен, как мужчина взревел от боли.
– Ой, прости, – присела на корточки и уже аккуратно потянула вниз.
За свой злостью, я совсем забыла про раны.
Ноги покрыты слоем земли, сажи, но даже сквозь них я видела черный рисунок вен.
– Очень больно? – спросила я.
– Терпимо, – ответил мужчина. – Дальше я сам, – сказал он вполне серьезно. – Иначе ты мне точно не простишь, – хмыкнул. – Принеси немного воды, не хочу испортить постель.
Когда я вернулась с тазом, наполовину наполненным водой, титан уже расправился с простынею, превратив ее в тряпицы и длинные полосы ткани, наподобие бинтов.
– Ты не хочешь никому позвонить? – спросила я, наблюдая за действиями мужчины. Он быстро смывал грязь с голеней, обтирал влагу, промащивающими прикосновениями. – У меня есть телефон. Твой я не нашла, только ключ от автомобиля.
– Нет, позвоню утром, зачем я буду кого-то волновать ночью? – задал он вполне резонный вопрос. – Что от этого изменится? Подъезд к деревне размыт.
Я согласно кивнула.
– Тебе помочь? – уточнила, наблюдая, за попытками титана заправить бинт, чтобы тот не мешал и не размотался. Выходило у мужчины из рук вон плохо.
– Я сам.
– Хорошо, – я заставила себя отвернуться и заняться устройством своего спального места.
Мне не хотелось спать с Дмитрием в одной комнате, но еще меньше мне хотелось спать в кухне, где входная дверь, была просто прикрыта, а выпрямить изогнутые металлические щеколды не было сил и инструментов.
Я поставила раскладушку у шкафа. Так, чтобы быть максимально далеко от двери и мужчины.
