в пещеры, когда придет время.
Сколько бы Кей ни объясняла, они, похоже, не понимали того, что она говорила им о ракетах и бомбах. Что у современных военных достаточно огневой мощи, чтобы уничтожить вход, заманить их в ловушку под землей, сравнять с землей всю территорию. Да, они знали о бомбах в конце Второй мировой войны, но драконы уже давно не ощущали подобных взрывов. Конечно, это был уникальный случай. Но это было не так.
Они ждали. И ничего не происходило. Прошло два дня, потом три. Патрульные всадники наблюдали посменно. Осадные орудия были оставлены на месте, но те, кто их обслуживал, отдыхали, ожидая приказа.
Артегал оставался лежать, свернувшись калачиком, в травянистой долине, куда он пришел отдохнуть, а Кей проводила время, присматривая за ним, помогая ему пить лечебный бульон, который медсестры хотели, чтобы он пил. Он запрокидывал голову, и она наливала из кувшина ему в уголок рта. Он был достаточно здоров, чтобы они могли посмеяться, когда он проливал. Бинты были сняты. Чешуя под ним была все такой же бледно-голубой, как и все остальное его тело, но она была покрыта шрамами, кривая, грубая. Они всегда показывали, где он был ранен.
Джон иногда смотрел вместе с ней. Часто, однако, он смотрел на вход с выражением разочарования на лице. Наверное, удивляясь, зачем он вообще сюда пришел.
— Что они там делают? — спросил он на третий день.
Кей коснулась его руки, взяла его за руку, и он обнял ее.
— Это вселяет в меня надежду, — сказал Артегал со вздохом. — Они бы уже что-нибудь сделали, если бы хотели.
Так что Кей тоже начала надеяться. Сигналы тревоги по-прежнему не звучали.
***
На четвертый день Гэвин прибежал в коттедж во время завтрака. Он все еще был в своей сбруе и патрульном снаряжении — должно быть, он только что вернулся из полета с Поль.
— Кей, пойдем, что-то случилось.
Она убежала с ним прежде, чем Хильда, Ньял и Джон поняли, что происходит. Гэвин схватил ее за руку и потащил дальше, как будто мог заставить ее бежать быстрее.
У входа снова собралась толпа, включая патрульных всадников и некоторых Старейшин. Драконы парили над головой, ожидая вестей. И Ларис — он сидел на своем насесте, подняв голову, и наблюдал за ней. Он с вызовом фыркнул, когда она появилась. Группа притихла и наблюдала за ее приближением.
— Отдай это Жертве, — сказал он.
Она уставилась на него.
— Что случилось?
Глаза Гэвина были широко раскрыты и блестели. Он сказал, слова вырывались так быстро, что ей пришлось потрудиться, чтобы понять его акцент:
— Они перенесли лагерь, они перевезли все свое снаряжение… мы считаем, что примерно в ста милях от входа. — Другие патрульные всадники кивнули; они все это видели.
— Как я и просила. — У нее было достаточно времени, прежде чем они схватили ее, чтобы передать список требований. Слушала ли ее мать на самом деле? Обращали ли солдаты на это внимание?
— Я не знаю, но это то, что произошло. А потом… один из их летательных аппаратов сбросил это.
Она спросила:
— Один из вертолетов…
— Нет, — сказала женщина — одна из солдат, обслуживавших осадное снаряжение, закутанная в меховое пальто и перчатки, все еще с арбалетом, перекинутым через плечо. — Я видела, как он прилетел… он был не больше меня, но взлетел и приземлился сам по себе, за пределами хребта. Мы ждали, что он выстрелит или взорвется, но этого не произошло.
— Беспилотник, — изумленно сказала Кей.
— Улаф ударил его дубинкой, но это ничего не дало, — сказала женщина. — Но к нему было прикреплено вот это. — Она протянула металлическую канистру, возможно, размером с банку из-под содовой. Крышка уже была откручена, и внутри лежал отпечатанный на машинке лист бумаги.
— Это на вашем языке, — сказал Ларис. — Ты можешь это прочесть?
Сообщение. Они послали сообщение. Часть ее хотела смеяться, прыгать вокруг — это должно было быть хорошим знаком, верно? Если только это не говорило им, что у них есть час, чтобы убраться отсюда, прежде чем НАТО сбросит на это место ядерную бомбу.
Держа страницу обеими руками, чтобы не упасть, потому что ее трясло, она прочитала. И перечитайте его еще раз. Только когда она поняла, о чем там говорилось, — или подумала, что поняла, проанализировав формальный язык и уловив смысл, — она прочитала это вслух для остальных.
Автор сообщения представился как полковник Дэвид Аддисон. Он был командиром отряда солдат НАТО, но подчинялся посланнику ООН по поддержанию мира. Он заявил, что заместитель директора Элис Уайатт была отстранена от должности на переговорах из-за конфликта интересов, и он надеется, что сможет убедить жителей Дракополиса попытаться провести еще одну встречу. В качестве жеста доброй воли он распорядился выполнить несколько требований Кей: они отодвинули свои позиции на сотню миль. В настоящее время готовится проект предложения об объявлении этого района охраняемым, ограниченным регионом. Уступки, о которых просила переговорная группа ООН: установление какой-то постоянной линии связи и, по крайней мере, частичных дипломатических отношений не только между Дракополисом и внешним миром, но и, если Дракополис сможет этому способствовать, между другими территориями драконов в Скалистых горах и в Сибири. Общение со всем драконьим племенем.
— Наши два народа слишком много раз были близки к войне, и нам надлежит сделать все возможное, чтобы предотвратить такое событие, ради всего мира.
Кто-то в униформе, кто чувствовал то же, что и она. Было ли это возможно? Как это происходило? Как ее мать допустила это? Кей надеялась, что с ней все в порядке… даже после того, что она сделала, она не желала ей зла. Она просто какое-то время не хотела с ней разговаривать. Может быть, она спокойно отошла в сторону, когда поняла, что ее метод «переговоров» не работает. Может быть, это была вторая жертва Кей, выпрыгнувшая из вертолета. Доказывающая, что драконы могут не только нападать, но и спасать людей. Что они могут работать вместе… что ж, весь Дракополис был тому доказательством.
Кей закончила читать, и все замолчали. Это звучало… хорошо. Полковник Эддисон попросил о трудной вещи —
