— Это вопрос жизни и смерти. Чести и справедливости, если хочешь.
Наши взгляды скрестились, как два закаленных в колдовском пламени клинка. Рогатый был моей последней надеждой в кратчайшие сроки выбраться отсюда. А то, что я рисковала своей шеей, как и то, что вынужденно оставляла за спиной любимых, было ценой, которую я была готова заплатить.
— Поэтому не будем ходить вокруг да около, хотя я знаю, как сиды любят подобные танцы с «бубном». Но, уж прости, время поджимает. Лучше сразу назови цену за свои услуги.
— А что, если в качестве платы я пожелаю тебя в свою постель?
Теперь уже тяжело сглотнула я. Нечто подобное нетрудно было предположить с самого начала, в конце концов, Брон никогда не скрывал своего плотского интереса. Вот только его вопрос всё равно застал меня врасплох.
— Я отвечу, что люблю другого. Назначь иную плату.
Феец запрокинул голову и, демонстрируя безупречный белозубый оскал, захохотал.
— О том, что любишь, теперь знают все, кто смотрел Турнир. Признаться, твой захватывающий бег по ступеням Арены, в этом алом платье и с развевающимися волосами выглядел потрясающе. Не удивлюсь, если о воскрешении Рыцаря Рока прекрасной смертной девой уже начали слагать легенды. Правда, меня мучает один вопрос…
Брон придвинулся ближе, так, что я почувствовала даже сквозь слои одежды, как напрягаются мускулы на разгоряченном мужском теле.
— Какой ещё вопрос?
— Кого именно ты всё же любишь? Темного? Короля? Арканума?
Очевидно, сид забавлялся, наблюдая за моим смущением. Это так злило, что я вскинула голову и с вызовом спросила:
— А что если всех?
— Всех? — посмеивался Брон. — Это весьма необычно. Если мне не изменяет память, у людей не принято многомужество. Как же тебя угораздило, бедняжку?
— Вот так и угораздило. И вовсе я не бедняжка. Может, перестанешь уходить от темы?
— А от какой темы я ушёл? О том, как быстро ты начнешь греть мои простыни?
Этот гад откровенно забавлялся за мой счет, а меж тем, часики тикали. Кто-нибудь из мужчин мог обнаружить моё отсутсвие в столь поздний час и поставить на дыбы весь дворец, устроив поиски.
— Пускай твои простыни греет утюг! А я тебе уже объяснила, что занята, — отбрила я Высшего.
— Но если ты полюбила троих, что тебе мешает полюбить и меня?
Я посмотрела на фейца округлившимися глазами. В этот момент он, как никогда, напоминал мне Ирмину с её «где пять — там и шесть». Как будто мои чувства зависели от направления ветра — в какую сторону он флюгер сегодня повернет, в той стороне и моя любовь. По теории сида, в данный момент флюгер указывал на него. Вот только всё было куда сложнее и я бы даже сказала фатальнее.
Удивив и себя, и Высшего, я вдруг схватила его за руку и, заглядывая в чуть раскосые, теперь болотисто-янтарные глаза, выпуская свою надежду и тревогу, как стаю перепуганных птиц, тихо попросила:
— Брон, прошу тебя, помоги.
— Хорошо, — вдруг совершенно серьезным и на удивление трезвым голосом ответил Высший. — Помогу.
Но едва я прикрыла глаза в приступе облегчения, добавил:
— Но ты кое-что всё же сделаешь для меня за это.
Я предпочла промолчать, дожидаясь, когда же этот волк в лисьей шкуре озвучит своё условие.
— Ты принесешь клятву, что в назначенный мною срок сделаешь то же самое, что сделала для Арканума и капитана Тёмных, вот только для того, на кого я тебе укажу…
Наверное, не было ничего удивительного в том, что тот, кто умеет пользоваться мозгами, смог проанализировать и прийти к вполне определенным выводам относительно случившихся при Железном Дворе перемен и моей роли в них. И всё же, я очень испугалась, поняв, что мой секрет раскрыт тем, у кого вряд ли имеются причины держать своё открытие в тайне.
— А что случится, если по не зависящим от меня причинам я эту клятву сдержать не смогу?
— Ничего хорошего. Лучше тебе её сдержать.
— Дело в том, что я не уверена, что способна управлять этим процессом. И не очень понимаю, как всё это происходит в принципе.
— Значит, придется понять и научиться. Я озвучил свои условия. Соглашаться, или нет — решать тебе.
Очень хорошо усвоив урок о том, что разбрасываться клятвами в мире Высоких Холмов чревато, вся раздираемая сомнениями, я сидела на дурацком тесном диване и кусала губы от досады.
В какой-то момент у меня хватило ума посмотреть на притихшего рогатого и обнаружить, куда он так пялится. Я тут же прекратила терзать свой бедный рот, не желая лишний раз наталкивать развратника на похотливые мысли. Но, видимо, опоздала.
— Есть ещё кое-что. Если, конечно, ты примешь моё главное условие. Хочу, чтобы свою клятву ты скрепила поцелуем.
— Это как? — Я так удивилась, что возмущение отступило на второй план.
— Очень просто. Произнесешь слова клятвы, что-то вроде: «Клянусь вернуть имя тому безымянному, на которого укажет Брон», и в конце добавишь: «Да скрепит мой обет поцелуй». И всё.
— И никаких неприятных сюрпризов?
— Ты собралась в логово самой жестокой и непредсказуемой правительницы среды ныне живущих, но так боишься меня поцеловать? Вот что, девочка, не трать моё время. Поднимай свою чудесную попку и бегом в свою безопасную спаленку.
Задыхаясь от возмущения, я вскочила с дивана, но вовсе не для того, чтобы бесславно удалиться ни с чем. Наверное, я действовала слишком дерзко, но злость опьяняла не хуже, чем стакан земной водки.
— Это ты поднимай свою наглую задницу и иди сюда! — Тычок носком моей туфли пришелся по высокому голенищу начищенного до блеска сапога Брона. — Я принимаю твои условия! Включая последнее.
Дважды уговаривать рогатого не пришлось. Я, как всегда некстати, залипла на его примечательных рогах, руны у основания которых вдруг словно бы сделались ярче и засветились.
Сильные руки, не теряясь, обвили мою талию, и крепкое тело фейца прижалось так тесно, что я почувствовала, как одним этим действием Брон словно нажал на все чувствительные точки разом. Внушительный бугор в штанах не оставлял сомнений — предводителю Клинков очень нравится всё происходящее между нами.
— Кстати, — практически касаясь его приоткрытого рта, решила я прояснить одну зацепившую меня деталь, — почему ты назвал меня Смертной королевой?
— Потому что у меня есть небольшой талант подмечать важные детали раньше, чем это сделают остальные, — принимая игру, ответил Брон, обжигая мои губы короткими почти невесомыми прикосновениями.
— И что же ты подметил?
Я чувствовала, как нарастает притяжение, но вместе с тем не ощущала того рокового неодолимого влечения, которое всегда мгновенно вспыхивает, стоит лишь кому-то из моих мужчин даже просто оказаться рядом.
— Интересно, зачем бы мне рассказывать тебе, не взяв за это никакой дополнительной платы?
Горячий язык скользнул по уголку моего рта, вызывая приятную дрожь.
— Из дружеских чувств? — предположила я, чем вызвала сексуальную до умопомрачения ухмылку.
— Вряд ли я собираюсь с тобой дружить.
Подушечки длинных ухоженных пальцев погладили меня по ключице, а затем скользнули вдоль узкого, но глубокого выреза, как бы невзначай приласкав нежную окружность.
Я схватила Брона за запястье, пытаясь отвести его руку в сторону.
— Мы так не договаривались!
— А как мы договаривались? — с какой-то непонятно откуда взявшейся злостью вдруг прорычал сид.
— Клятва, поцелуй и всё.
— Тогда заканчивай дразнить меня и приступай к главному.
Его внезапная ярость так ошарашила и напугала меня, что ещё несколько секунд я молча хватала ртом воздух, пытаясь совладать с сорвавшимся в неистовый галоп сердцем.
— Клянусь сделать всё от меня зависящее, чтобы вернуть имя тому безымянному, на кого укажет Брон, в обмен на две услуги по моему выбору. А так же клянусь…
Зрачки в потемневших почти до полной черноты глазах сида удивленно расширились. Тело словно налилось старательно сдерживаемой мощь и угрожающе застыло. Брон явно не доверял мне и считал, что сейчас я нанесу свой коварный удар. Меж тем, я как ни в чем не бывало продолжила:
