– уточнила.
Фильярг не ответил. Отвел взгляд.
– Что станешь делать, если такой окажется твоя дочь? – спросила с горечью. – Ты ведь все уже понял? – покатала жемчужину по столу.
Фильярг молчал долго, а когда заговорил, в голосе слышалась решимость.
– На материке издавна сосуществовали стихии. Раньше маги жили своими общинами, но потом император издал указ о заселении новых земель, и земли эти давали столь хитро, что у каждого в соседях оказались другие стихии. То время называют «Соседскими войнами». Где-то даже войска пришлось вводить. Но люди привыкли, смирились. А потом начали расти города и стираться границы между кварталами огневиков, водников или воздушников. Я был на большой земле и считаю, что Асмас давно пора менять. Мы застряли в своей огневой стихии. Только и знаем, что жен с материка таскать, выбирая лишь с огненным даром. А всему виной боязнь, что ветвь не справится, и тогда для защиты страны придется всем народом идти укрощать вулкан.
Юля вздернула брови.
– Серьезно?
– Более чем, – кивнул Фильярг, – ты еще не читала сказку о пяти братьях? Старший брат – это королевская ветвь, второй – лорды, третий – горожане, четвертый – переселенцы, а пятый – тапуны.
– Дай догадаюсь, – прищурилась Юля, – первый не справился, позвал второго и далее по списку.
Его высочество кивнул.
Юля хмыкнула. Сказка напоминала знаменитую «Репку», только вместо овоща здесь усыпляли вулкан. Всенародная такая колыбельная…
– Про дочь не переживай, – посоветовал Фильярг, – раньше пятнадцати лет стихия не проявится. У нас будет время подготовиться к любому развитию событий. И не суди об Асмасе по этому городку. Здесь время отстает лет на сто, не меньше.
– Мне все равно, – вздохнула Юля, – просто помни, я – не дочь рыбака и безнаказанно обижать своего ребенка не дам. Будет у нее пламя или нет, главное, чтобы жива была и здорова.
А потом наступил день свадьбы, и они с самого утра отправились во дворец, где Фильярг потащил ее к Первому в гости.
– Я могу посмотреть? – Лиестр смотрел выжидательно, и Юля не стала возражать.
– Прошу, – протянула жемчужину.
– Спасибо, конечно, но лучше на стол положи. Вот сюда.
Его высочество навис сверху, еще и руки за спину заложил – чисто сапер, изучающий творение конкурента.
– Н-да, – вымолвил, наконец, – впечатляющая мощь. Зачем она тебе?
Юля помотала головой – не скажу. С Первого станется навредить детям, причем исключительно с благой целью.
– Н-да, – повторил он, а взгляд исполнился подозрительности.
– Мы сами разберемся, брат, – «поблагодарил» Фильярг, и Первый с неохотой отступил.
– Огонь с вами, – махнул рукой, затем спросил с иронией: – Надеюсь, у тебя хватит ума не выпускать всю энергию разом? А если нет, отойди хотя бы метров на, – он задумался, бросил еще один взгляд на жемчужину, – пятьсот, не меньше.
Юля потрясенно округлила глаза. Пятьсот? Это как же рвануть должно?
– И пожалей Третьего, не показывай ему, хорошо? – на полном серьезе попросил Лиестр.
Открыл ящик стола, потом другой, закопался со словами:
– Где-то у меня было подходящее.
Вынырнул, держа в руках длинную цепочку с сеточкой на конце.
– А то знаем мы эти карманы, – проворчал, берясь за щипчики, – а потом артефакты всплывают у такийцев или еще где, а мы: ой потеряли. Лучше с собой носи, не снимая.
– А это безопасно? – озаботилась вдруг Юля.
– Дорогая ассара, – Первый посмотрел с видом врача, у которого пациент интересуется – не опасно ли пить антибиотики с двухсторонним воспалением легких, – артефакт связан именно с тобой. То есть подпитываться или активировать его сможешь только ты. И если не решишь кого-нибудь взорвать, я не вижу причин для беспокойства.
Он подцепил щипцами жемчужину, поместил в сеточку из свириллума, аккуратно закрутил, сплавил края силой, остудил в воде и передал Юле.
– Она твоя. Присматривай за ней хорошенько.
– У меня от него мороз по коже, – пожаловалась Юля, когда они вышли из кабинета.
– У него сын – мой ровесник, - пожал плечами Фильярг, - потому он относится к нам как к детям. И прости за проверку, я должен был убедиться, что артефакт тебе не навредит.
– Волнуешься? – спросил, заметив, что девушка ищет взглядом по сторонам и кусает губы. – Или передумала?
Во дворце было утро, но уже нарастала суматоха – вечером свадьба Четвертого высочества и ассары.
– Нет, конечно! – негодующе возмутилась Юля. Она не из тех, кто, дойдя добровольно до порога, дают задний ход, но с утра ей не давала покоя мысль о Совенке. Удастся ли Кайлесу его вытащить из академии?
– Все будет хорошо, – Фильярг обнял, прижимая к себе, – обещаю, ты не пожалеешь. Я никогда не дам затухнуть огоньку внутри тебя. Люблю тебя. Хочу, чтобы ты всю жизнь была рядом. И никому не позволю причинить тебе вред.
Юля прижалась, растворяясь в объятиях.
– Я тоже тебя люблю, – призналась, вздохнула, проговорила в рубашку: – Беспокоюсь об Але.
– Ты ассара. Волноваться нормально. Я не слишком доверяю Кайлесу, но, кажется, ради тебя он готов совершить невозможное. Дай ему шанс.
– И почему зал «Кричащей тишины»? – полюбопытствовала Юля, следом за служанкой входя в полутемные покои. Свет здесь падал через круглое отверстие, а прямо в центре светового пятна стоял накрытый на одну персону стол. Сквозь окружающий полумрак едва угадывались странно изогнутые стены. Ах да, мягкий ковер на полу, в котором словно в вате утопали ноги. Вот, собственно, и вся столовая, где ей предстояло отведать предсвадебный обед. Да-да, кормили жениха и невесту по разным комнатам, невесту вот в непонятном зале «Кричащей тишины».
Служанка испуганно повернулась, сделала круглые глаза, закрыла ладонью рот, потом уши, присела на корточки.
Юля вскинула брови – неожиданно.
А со всех сторон уже накатывал дикий шум. Словно огромная стая воронов решила их атаковать: оглушительно хлопали крылья, что-то противно скрежетало, страшно шипело, жутко завывало, а потом разоралось на разные голоса:
– Почему-почему-почему?
– И-и-и-и тишины
– Почему-почему-почему?
– Зал и-и-и-и кричащей.
Голоса множились, сливались в единые гул и напоминали рев бушующего океана. Юля поморщилась – поняла она уже, поняла. Можно было и заранее объяснить, но Четвертая и слова не дала сказать Седьмой. Кажется, главная свекровь всерьез
