не раздумывая бросился на его поиски. Что там было, как он его нашёл и подчинил себе – мне Баюн не рассказал, уделив большую часть внимания в истории жене Кощея и его сыну, которые верно и преданно ждали этого несчастного искателя железяк с шизофренией в комплекте. И ведь дождались! Правда, вернулся он практически перед самой своей кончиной, передав сыну меч и рассказав о силе и секретах, которые теперь у них есть.
Здесь Баюн, к моему сожалению, очень поверхностно прошёлся, упомянув лишь, что убить Кощея можно лишь Кладенцом, что весьма проблематично, так как взять железяку в руки может лишь потомок первого Бессмертного, либо его «сердце».
И тут же, в противовес списку имеющих доступ к волшебной железке, Баюн переключился на печальную историю одного из Кощеев, преданным своим «сердцем». Избранница того Бессмертного, выждав положенный месяц после свадьбы, передала меч другому мужчине, подписав Бессмертному своим поступком смертный приговор.
– Доверие, – пояснил Баюн на мой закономерный вопрос о том, как чужой мужик смог дотронуться до меча. Да и вообще, а зачем отдавать кому-то свой меч? Пусть даже и жене? Судя по развитию местных барышень – они и убиться случайно могут. – Когда первый Кощей подчинил себе Кладенец и силу меча, они стали одним целым, смешав свою магию. Но в жизни каждого Бессмертного наступает момент, когда магических сил становится слишком много для одного человека, и Кощею приходится разделять силу со своей избранницей, чтобы продолжать контролировать магию. Для этого, выбранной девице Бессмертный передаёт свой меч, передавая часть сил и знаний, вверяя ей свою душу и жизнь. Это жест абсолютного доверия. Наречённая она, или нет. Сердцем выбрана, или рассудком – без доверия, меч к ней в руки не пойдёт. Они с Кощеем это всегда вместе решают.
Получалось, что меч – живой… ну, как минимум разумный. Жаль, что уточнить у кота подробности я не успела – он переключился на следующую историю, одухотворённо рассказывая мне, как Леший к Яге свататься решил пойти, но его русалки остановили – что-то у них в заводи с водой случилось.
– … А случилось это в тот самый день, когда царство Салтана в камень обратилось!
Тоскливо посмотрев на довольно вещающего свои сказки кота, я боялась, что он зайдёт на второй круг в рассказывании своих историй, но вроде обошлось. Про окаменевшее царство он меня уже раз пять успел просветить. Вот только ни в одной его истории не была раскрыта причина такого колдовства. Зачем кому-то потребовалось заколдовывать целый город с его обитателями, я не очень понимала, но почему-то именно эта история поразила меня больше всего.
Мне захотелось побывать там, посмотреть своими глазами… вот только умом я понимала, что это невозможно. Мне отбор нужно как-то выиграть и домой вернуться, а не экскурсионные прогулки здесь устраивать.
– … Алатырь тогда и сказал, что…
– Алатырь? – перебила я кота, зацепившись за резанувшее слух имя в его очередной декламированной истории.
Размышляя, я почти не слушала страдающего ожирением пушистика, но тут не смогла не среагировать.
– Алатырь, – немного недовольно повторил Баюн, скосив на меня свои зелёные глазищи. – Ты меня с мысли сбила…
– Прости, – отмахнулась я, пытаясь вернуть разговор в нужную мне сторону. – А можешь рассказать мне про Алатырь?
– А что про него рассказывать? – Баюн почесал своё пузо, задумчиво смотря в сторону реки. – Алатырь существует вне времени и пространства, на перекрёстке всех существующих миров и реальностей, охраняя границы и покой живых существ. Он всегда готов помочь, если к нему обращаются за советом или с просьбой, но просящий должен помнить, что плата за услугу всегда будет взята, если придёшь к Алатырю во второй раз.
– Плата? – переспросила у кота, прикидывая, мог ли кто-нибудь из местных попросить Алатырь отправить меня на съедение паукам в чёрный лес. – И что можно у него попросить? Что угодно? Скажем… отправить кого-нибудь куда-нибудь?
– Просьбы разные, – многозначительно протянул Баюн. – Кто со злом приходит – беду на себя кликает, если ты об этом. А кто за помощью… Как Салтан с супругой. Ядвига их к Алатырю водила за день, как камнем всё обернулось в их царстве. Вот такую плату взял Алатырь.
– Что же они такого попросили, что он их так… – я с трудом сдержала ругательство, поражаясь местным порядкам.
– Василиса Прекрасная, ты так говоришь, словно впервые про Алатырь слышишь, – заметил проницательный кот, прищурив свои глаза.
– Ты просто так интересно рассказываешь, что я и правда будто впервые узнаю обо всём этом! – выкрутилась я, старательно продолжая восхищаться. – Вроде и истории знакомые рассказываешь, но так захватывающе, что… у меня просто слов нет, чтобы выразить своё восхищение!
– На то я и Баюн, – замурчал кот, довольно облизываясь.
– И цепь тебе никакая не нужна, – осторожно заметила я. – Ты прирождённый рассказчик. Пусть цепью пользуются те, кто сам ничего не может, а ты…
– Как это, не нужна цепь?! – выпучил на меня глазищи Баюн. – А как я истории то буду…
Он замолчал, кажется, переосмысливая сегодняшний день. Я ему не стала мешать, давая время обдумать всё то, что он мне сегодня наговорил.
– Но как же… – с тоской повернул на меня пушистую морду кот. – Всегда же с цепью… а я и без…
– Считай, что ты вышел на следующий уровень, – поймав непонимающий взгляд Баюна, я поспешила перефразировать. – Когда ребёнок ходить учится, он на руки родителей опирается. Падает без них. И лишь потом идёт своими ногами без посторонней помощи. Вот так и ты: пока учился, то на цепь опирался, как на поддержку, а теперь она тебе не нужна стала…
– Потому что я сам научился? – уловил мою мысль кот, вглядываясь в траву. – Так вот почему она лопнула, Василисушка! А не потому что я… слегка раздобрел!
Я лишь согласно закивала, с умилением смотря на Баюна. Не зря я тут весь день торчала. Пусть и мало полезного узнала, зато котику помогла! Вот только понимание того, что у меня ещё испытание очередное не пройдено, немного омрачило радость.
– Василисушка, – продолжал довольно мурчать Баюн. – Как же хорошо, что ты сегодня сюда пришла! Удачно, что прогуляться именно здесь решила! Я про тебя теперь тоже истории буду рассказывать. Расскажи о себе.
– Да я… –
