глаза застелила блестящая поволока. Мужчина тяжело дышал, большим пальцем вырисовывая круги на тыльной стороне ее ладони.
— Ты когда-нибудь была с мужчиной? Ну, кроме того раза, когда «Умэ» заперла тебя с императором Реншу?
Яра помотала головой. Улыбка Гекко стала шире. Он подцепил ее ладонь и переплел их пальцы.
— Очень хорошо.
Свободной рукой Яра обхватила свой стакан с пивом, которое цедила весь вечер, и сделала несколько больших глотков. Пузырьки защекотали горло, на языке осел кислый вкус. Гекко склонился ближе, щекоча дыханием шею, и прошептал.
— Не бойся. Мужчины не такие животные, как говорила тогда твоя наставница. Просто скажи, что ты хочешь.
Яра прикрыла глаза, представляя другое лицо, чужой голос, чужие руки. Она столько раз проигрывала эту фантазию перед внутренним взором, но сейчас — то ли воображение предало ее, то ли волнение не давало погрузиться в свои мысли — голос Гекко наполнил все ее существо. И по телу стало разливаться мягкое тепло. Она смогла выдавить только слабое:
— Не здесь.
— Хорошо, — выдохнул он и на секунду зарылся носом в ее волосы. А затем отстранился, допил пиво и потянул на себя, помогая встать, увлекая к выходу из питейной. Яра старалась не смотреть по сторонам, чувствуя, как к ним прилипают взгляды всех присутствующих.
Что она делает?
Благородные девушки так себя не ведут. Они сохраняют достоинство, а оказавшись в непростой ситуации — ждут спасения. Яра же делала все наоборот. Казалось, земля вот-вот разверзнется под ее ногами, и девушку утянет вниз, на самое дно грязной ямы, в которой держат всех грешников.
«Мне нужно выбраться любой ценой», — напоминала себе девушка.
И все же, когда их путь преградил Лян, она испытала облегчение.
— Что такое? — недовольно дернул подбородком Гекко.
— Пленник пришел в себя. Лазутчик.
— Я занят.
— До рассвета может и не дотянуть.
Гекко тряхнул головой, сбрасывая опьянение, как неудобный наряд. Мгновение — и он снова был собран и сдержан.
— Ладно, пойдем. Яра…
— Я могу подождать здесь.
— Я думаю, тебе стоит это увидеть, — покачал головой Гекко.
«Клеткой» называлась единственная лодка, загнанная в тесный темный грот, куда вели шаткие мостки. Лодка была такая осадистая, что — того и гляди — вода должна была вот-вот хлынуть через край. К бортам была приспособлена решетка из плотно переплетенных ивовых прутьев, настолько низкая, что запертый внутри человек не мог не то, что встать в полный рост, даже сидеть приходилось согнувшись в три погибели.
Юна Яра узнала сразу, как только слабый свет фонаря выхватил его лицо из непроглядной темноты. Увидеть знакомое лицо было радостно, пусть он и выглядел довольно паршиво: бровь рассечена, губы разбита, глаз заплыл. Их взгляды встретились, и на секунду лицо приближенного императора ожесточилось. Яра чуть заметно помотала головой. Юн ответил коротким кивком, больше напоминавшим нервную судорогу. Ни слова. Ни звука.
Гекко остановился на краю мостков и скрестил руки на груди. Кивком головы попросил Яру подойти поближе.
— Представлять вас друг другу, как я понимаю, не надо.
— Я знаю, кто это.
— А вот я удивлен, — подал голос Юн. Лян бросил в «клетку» горсть щепок и мелкой гальки.
— Тебе слова не давали!
— Пусть говорит. Она должна услышать, — поднял руку Гекко.
— Яра Кин, Черная Луна, которую ждут во всей колонии, — медленно, смакуя каждое слово, проговорил он и тут же зашелся сухим кашлем. — Ты смогла напугать самого императора Реншу, когда он узнал, что ты еще жива.
— Он послал Юна избавиться от тебя, хотя всем говорил, что направил своего приближенного на поиски, — прокомментировал Гекко. Яра помотала головой.
— Что вы будете с ним делать? — испуганно проговорила она.
— Смотря, как долго он будет нам полезен. «Крепости» пленники невыгодны, — красноречиво добавил он и, приобняв девушку на плечи, повел обратно, на свет деревни. Когда Лян остался позади, Гекко склонился к ее ушку и прошептал. — Я не позволю тебе навредить. Обещаю.
«Это шанс», — подумала Яра и, вывернувшись из объятий, схватила Гекко за ворот рубашки и потянула на себя. Впечаталась губами в его рот, стараясь игнорировать кислый привкус пива. Провела ладонями вверх по его плечам, к крепкой шее. Ладони Гекко тут же оказались на ее талии. Несколько бесконечно долгих мгновений Яра считала вдохи и выдохи, пока мятежник водил языком по ее губам. Наконец, он отстранился, все еще не выпуская ее из объятий.
— Прости, я не сдержался, — сказал он, но даже в темноте грота Яра могла с уверенностью сказать, на его лице не было и тени сожаления.
— И не нужно было, — сказала она, а колени предательски задрожали. Гекко привлек ее еще ближе, коснулся губами шеи, оставляя влажный след. А затем повел за собой, по узким улочкам, к хижине, которую ни с кем не делил.
Сердце билось у Яры так сильно, что все тело сотрясала дрожь. Каждый шаг ощущался как маленькая битва, и Яра не понимала, выигрывала она или проигрывала, продвигаясь все ближе и ближе к жилищу человека, который ее похитил.
Который готовился уничтожить привычную жизнь острова.
Который говорил, что это во благо.
Который сжимал ее в своих объятиях и заворачивал в каждый укромный переулок, чтобы снова и снова целовать ее.
«Нельзя, чтобы он догадался», — твердила себе Яра.
Наконец, они оказались у двери. Гекко пропустил девушку вперед. Как и везде, хижину составляла только одна комната. Правда, кроме бадьи, очага и расстеленного на полу футона, имелся еще и письменный стол, заваленный бумагами и картами. Глаза Яры загорелись. Цель была совсем близко, достаточно лишь руку протянуть.
«Не бойся», — Гекко обнял ее сзади, прижимая к себе так, чтобы она почувствовала его возбуждение. Руки умело развязывали пояс, забираясь под одежду, изучали каждый открывавшийся миллиметр кожи. Яра зажмурилась.
***
— Ваше Величество, — генерал-губернатор Джао, бледный и дрожащий, стоял в присутствии первых лиц империи, и едва мог связать несколько слов между собой. Даже Харука Мин, стоявшая с ним плечом к плечу, не придавала ему уверенности.
— Что там? —
