что ты человек. В лучшем случае останется ужасный шрам. В худшем — это может тебя убить. Сейчас он не может контролировать себя, поэтому пытается тебя защитить.
Перед глазами мелькает видение. Я стою перед зеркалом, откидываю волосы с плеча, чтобы рассмотреть шрам.
Дверь в спальню с грохотом распахивается, и в дверном проеме появляется Гарретт с насупленными бровями вокруг серебристых глаз.
Трей отталкивает меня от себя и поднимает руки. — Не трогаю…
Вспышка движения, рычание, и Гарретт, пролетев по воздуху, сбивает Трея на пол.
— Немного помощи не помешает, — задыхается Трей, откатываясь в сторону, не сопротивляясь, но быстро пытаясь освободиться.
Гаррет удерживает Трея на земле, пережав предплечьем его горло.
— Гаррет, остановись! — кричу я.
Он обращает на меня сверкающий взгляд и делает выпад, обхватывая меня за талию и притягивая к себе. Его руки обжигают, как раскаленные добела камни; жар охватывает мою кожу везде, где он прикасается. Гаррет задирает мою футболку, словно намереваясь сорвать ее с меня, и оскаливает клыки.
Очевидно, что сейчас он больше зверь, чем человек, и, учитывая, насколько осторожны его друзья, я признаю, что мне страшно.
Я кричу. Джаред хватает меня сзади и оттаскивает от Гаррета.
Тот рычит от досады и вскакивает на ноги вслед за мной. Трей хватает его сзади, не дав добраться до меня, и Джаред бросается перед ним, присоединяясь к Трею в борьбе с Гарретом. Двое младших волков отталкивают Гаррета и прижимают его к стене, наваливаясь на него всем весом, чтобы удержать на месте.
— Иди в спальню и запри дверь, милая, — говорит Трей.
Гаррет снова рычит, отрываясь от стены, но его снова прижимают к ней два молодых волка.
— Прости! Я не хотел называть ее «милая». Эмбер, иди в спальню. Сейчас же, — рявкает Трей.
Но я не могу позволить этому продолжаться. Гаррет страдает из-за того, что ему нужна я, а его друзья рискуют жизнью, чтобы защитить меня от него. Я игнорирую указание и иду к Гаррету. Кладу ладонь на его вздымающуюся грудь. — Я его не боюсь. — Не свожу взгляда с серебристых глаз Гаррета.
Клянусь, я вижу искру узнавания, мерцание голубого цвета в его серебряных глазах.
— Лучше бы ты боялась, — ворчит Джаред, явно изо всех сил пытаясь удержать Гаррета.
Я игнорирую Трея и Джареда и ловлю взгляд Гаррета, удерживая его. — Пометь меня.
Гаррет снова делает выпад вперед, но когда парни отбрасывают его к стене, качает головой. — Я разорву тебя на кусочки, адвокат. Уходи. Убирайся отсюда. Пожалуйста.
— Нет. Я видела, чем это закончится. Я хочу, чтобы ты пометил меня.
Гаррет замирает, его дыхание срывается в груди. — Что?
Я киваю. — Ты должен меня пометить. — Я поворачиваюсь к младшим волкам. — Отпустите его.
Они смотрят на Гаррета, который долго не сводит с меня взгляда, а потом кивает. Ребята освобождают его и, кажется, готовы в любую минуту снова схватить его за плечи.
Гаррет подхватывает меня, и я обнимаю его за талию ногами, а руками обвиваю его шею. Он смотрит мне в лицо. — Ты уверена?
Я киваю. Несмотря на гулко колотящееся сердце, я ему доверяю. Он никогда не сделает мне больно.
Гаррет
Даже когда волк воет, желая вырваться на свободу, я борюсь за то, чтобы оставаться с Эмбер. — Малышка, ты понимаешь, что это значит? — спрашиваю, неся ее в спальню. Не знаю, откуда она вообще знает о метке.
— Да, — шепчет она. — Что ты спаришься со мной на всю жизнь.
— Все верно. Как только тебя отмечу, то никогда уже не отпущу, ни по какой причине. Я пойду за тобой на край земли, чтобы сохранить то, что принадлежит мне.
Чудесным образом она не выглядит обеспокоенной. Похоже, мой маленький жесткий независимый адвокат с готовностью отдает себя в мои руки.
— Ты слышишь меня? Ты будешь принадлежать мне. Навсегда. Ты будешь моей, чтобы защищать и владеть. Ублажать.
— Я хочу, чтобы ты меня пометил, — повторяет она, похоже, ничуть не обеспокоенная моими словами.
Я закрываю за нами дверь. — Ты понимаешь, что это значит? Я должен буду укусить тебя, Эмбер. Укусить по-волчьи. Будет очень больно, и, скорее всего, останется шрам. — И если я облажаюсь, то могу убить. Боже, не хочу, чтобы с ней случилось подобное. Она не заслуживает такой травмы.
Она кивает: — Я видела шрамы в видении. Вот откуда знаю, что это должно произойти.
Видение. Слава богу. Значит я не облажаюсь, раз она это видела.
Я сажусь в кресло, Эмбер у меня на коленях. Полагаю, мне нужно оставаться внизу. Хоть что-то, чтобы замедлиться и не растерзать ее. Я обхватываю руками ее попку, сжимаю. Она опускает таз вниз, упираясь в мой твердый член.
Стягиваю с нее футболку и расстегиваю бледно-розовый лифчик. Он красивый и нежный, как и она сама. Эмбер определенно не может принадлежать такому парню как я, но не могу остановить себя, чтобы заявить на нее права, раз уж она предложила.
Мое положение в стае изменится. Предсказания отца, что я никогда не смогу возглавить собственную стаю, подтвердятся. Мне плевать. Эмбер — моя. Она нужна мне, как волку нужен бег.
Я освобождаю ее пышные груди и набрасываюсь на одну, всасывая в рот твердый бутон.
Эмбер издает сладострастный вскрик, от которого я едва не кончаю в джинсы. Я и так нахожусь в одном шаге от того, чтобы кончить. В одном вдохе от укуса своими удлиняющимися зубами. Как только погружусь в нее, взорвусь, как пушка. Но для нее стоит постараться. Не хочу, чтобы потом она вспоминала о своей метке только как о боли и травме.
Я переключаю свое внимание на другой сосок, провожу по нему языком, слегка покусывая зубами.
— Сними футболку, — просит она.
— Хм?
Она засовывает палец под ворот моей футболки. — Я тоже хочу снять с тебя футболку.
