как сахарная пудра скользит сквозь сито. Я осмотрела лес в поисках охотника, но его там не было. Вероятно, он был дома. Я прижала ладонь к стеклу и наблюдала, как вокруг моих пальцев образуется туман.
После этого я проделала все необходимые действия: почистила зубы, натянула леггинсы и футболку с длинными рукавами, затем вставила карту в свой новый телефон. Я уже собиралась отправить Каджике сообщение, чтобы поблагодарить его, когда поняла, что у него тоже, должно быть, теперь новый номер телефона.
Завтра.
Я схожу к нему завтра.
Мои веки закрылись, но сон не приходил. Я не могла выключить киноленту кошмарных воспоминаний. Они разыгрывались снова и снова. Я задавалась вопросом, были ли заблокированы другие фейри. Как же они перепугаются, если их портальные печати не доставят их домой.
Дверь со скрипом открылась. Я не задернула шторы, поэтому лунный свет падал на мою посетительницу, освещая её опухшие глаза и бледность.
— Я не могу уснуть, — сказала хриплым голосом Кэт.
Я похлопала по кровати, и она скользнула под одеяло.
— Что, если они не вернутся?
Я переплела свои пальцы с её и сжала.
— Я заставила его уйти.
Тишина опустилась на нас, как падающий снег.
— Что, если это были мои последние слова, обращенные к нему?
Ещё один долгий отрезок молчания.
В какой-то момент я, должно быть, заснула, потому что, когда я проснулась, подушка, на которой спала Кэт, была холодной. Тусклый свет заливал мою спальню. Я встала и побрела на кухню. Там было пусто. Я поднялась наверх, ступеньки заскрипели под моими босыми ногами. Дверь Кэт была открыта, а её постель заправлена. Она исчезла. Я подозревала, что знаю, куда она пошла — обратно в лодочный сарай.
Я вернулась в свою спальню и оделась. Мои ботинки из овчины пропали, как и моя любимая кожаная куртка. Они были испорчены озером, но, к счастью, у меня были другие ботинки и другие пальто. Я застегнула кашемировый жакет, сунула свой новый телефон в карман пальто, и ушла.
Машина Кэт была припаркована перед домом, но её следы отпечатались на снегу. В какой-то момент след истончился — отпечатков её ботинок было слишком мало и они находились слишком далеко друг от друга, чтобы за ними можно было проследить. Должно быть, она побежала. Мне потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до эллинга. Её там не оказалось, но свежий снег устилал пол, так что она, должно быть, приходила, если только другой фейри не прошёл здесь.
Я прижала руку к задней стене шкафчика номер четыре, и моя печать вспыхнула, но портал остался твёрдым и неподатливым.
Я вернулась по своим следам, собираясь направиться в лес к дому Каджики, когда заметила движение в доме Астры. Я пошла туда.
Кэт не было ни за одним из общих столов.
— Лили! — взвизгнула Кэссиди. — Куда ты исчезла? Я пыталась дозвониться тебе, наверное, миллион раз.
Я показала: «Потеряла свой телефон».
— О, нет! Как? Где?
Я указала на озеро.
— Это отстой.
Я достала свой новый телефон и отправила ей сообщение из моих восстановленных контактов. «Новый номер Лили». А потом я напечатала: «Кэт заходила сегодня утром?»
— Нет. Ты мой самый первый клиент. Хочешь что-нибудь выпить?
Я кивнула.
— Как обычно?
Я кивнула. Пока она готовила соевое молоко на пару, я села за стол и позвонила Кэт. Звонок переключился на голосовую почту. Я отправила ей сообщение, в котором упомянула, что это мой новый номер, и попросила перезвонить мне. Поскольку больше никто не зашел в кафе, Касс села со мной и рассказала о Фейт и малыше Римо, показав мне тысячу фотографий Римо со всех мыслимых ракурсов. В какой-то момент вошла Фейт, толкая громоздкую коляску. На моём сердце, которое до этого казалось неуклюжим, как кусок проржавевшей стали, стало легче.
Я подняла Римо из коляски и собственнически прижала его к своей груди. Моё беспокойство исчезло, стоило мне увидеть, как его крошечные губы растянулись в зевке, который превратился в сладчайший стон. Хотя я не хотела отдавать его матери, я это сделала. Она засунула его под свой свитер, где он извивался, прежде чем блаженно затих. Когда он закончил сосать и впал в кому, вызванную молоком, и она передала его мне. Я обнимала его всё утро, поражаясь тому, каким абсолютно изысканным он был.
— Лили, мне кажется или твоя ладонь светится? — спросила Фейт после того, как положила булочку с корицей перед покупателем.
Я втянула воздух и прижала Римо ближе, но Фейт наклонилась, чтобы лучше рассмотреть мою руку, её каштановые брови приподнялись. Я не думала, что она могла видеть свет фейри, но её отцом был Грегор — чистокровный фейри — а мать была наполовину фейри. Я бросила взгляд на Кэссиди, которая смеялась над чем-то, сказанным покупателем. Могла ли она также видеть волшебный свет?
Фейт оторвала мой указательный палец от детского одеяльца. К счастью, рука перестала светиться.
— Мне нужно больше спать.
Она зевнула и вернулась к стойке, чтобы помочь Касс разобраться с толпой, собравшейся на ланч, — в основном старшеклассниками, которые пришли за сэндвичем или ломтиком домашнего пирога с заварным кремом.
Римо открыл свои маленькие глазки и уставился на меня. Они были такими же проницательными, как у его деда. Его дедушка, который хотел провести свою семью в Неверру. Прошлой ночью я обвинила его в том, что он испортил замо́к. Только сейчас, глядя на лицо его внука, я поняла, насколько это было несправедливо.
Римо закрыл глаза, забыв обо всём на свете. Как я завидовала его умиротворению, отсутствию забот, отсутствию страха. Когда я пригладила шелковистый локон, моя ладонь снова засветилась. Что делал Каджика? Тренировался? Слышал ли он о порталах? Звонила ли ему Кэт? Я проверила телефон, ожидая ответа на текстовое сообщение, но Кэт мне так и не ответила. Она вообще видела моё сообщение?
Свет в моей ладони погас, прежде чем снова вернулся, а затем снова погас. Последовательность была быстрой, как крылья колибри. Я встала так резко, что изо рта Римо вырвался крик. Запечатлев извиняющийся поцелуй на его нахмуренном лобике, я положила его в коляску.
Фейт уже направлялась к нам, вытирая руки о фартук.
— Что случилось?
Я засунула свою светящуюся руку в пальто, чтобы скрыть свечение. Другой рукой я схватила свой телефон и напечатала: «Я обещала Дереку, что пойду с ним за продуктами».
Она склонилась над коляской и успокоила своего маленького мальчика, нарисовав круги у него на лбу.
— Ты вернёшься позже?
Я кивнула.
— Или вы с Кэт можете
