следил за ней и подтапливал, именно благодаря этому по специальным проходам в стенах курсировал горячий воздух и по трубам поступала тёплая вода. Хотела полюбопытствовать, с чем могут быть связанны такие сложности, но забыла, могу только предположить, что с местом дислокации, кто знает, проблемы проживания в горах, кроме тех, кто здесь живет.
Быстренько приготовила нам поесть, хорошо, что в доме была хорошая кухня, а уж продуктов, привезённых с собой, нам хватит не то что на пару дней, на неделю. А вот после мы на снегоходе поехали до ближайшей трассы, где мне пришлось впервые испытать кайф от катания с гор и боль от падений. Муж оказался прав — мне действительно понравилось.
Поэтому вечером, после испытанной эйфории, я была тихая и умиротворенная, так что, вполне нормально, что не отказалась разделить с Артёмом бутылочку красного. Сидя на островке белоснежного, мягкого до безобразия ковра, перед зажженным камином, любуясь на игру языков пламени и слушая тихий треск поленьев я почувствовала, что всё именно так, как должно быть, всё на своих местах. Даже сейчас не смогу сказать, кто из нас первым потянулся навстречу друг другу, главным стало чувствовать его дыхание, мягкость и одновременно напористость родных губ, прикосновение тёплых рук, и ощущение его горячей кожи под своими ладонями. Незаметно для себя оказалась прижатой его телом к ковру, чувствуя открытыми участками спины его рельефность, но не отвлекаясь от того, что сейчас творили со мной касания Артёма. Не насытившись моими губами, он проложил дорожку из поцелуев до груди, уделяя особое внимание чувствительным участкам, которые определял по моему отклику. Спустив лиф, он не обделил ласками ни одно из полушарий, заставляя выгибаться навстречу ему. Неосознанно обвила его ногами, пытаясь быть ещё ближе, стереть любые преграды. Оторвавшись от груди, он снова вернулся к моим губам, которые уже пульсировали от его напора. На миг прервав контакт, муж приподнялся на локтях, обозрев открывшийся вид голодным взглядом. Я прекрасно ощущала его восторг и возбуждение — опустила щиты, чтобы чувствовать наши эмоции. И тем страннее показалось услышанное, просочившееся в мой затуманенный мозг:
— Нет, это неправильно, — пробормотал он, отстраняясь.
Меня моментально охватила такая обида, что подумала: «Убью, гада!».
А он только счастливо рассмеялся и, подхватив меня на руки, понёс на второй этаж. Уложив меня на постель и избавляя от остатков одежды сначала меня, а потом и себя, объяснил:
— Любимая, я имел в виду то, что наш первый раз не будет на полу, — снова накрыв меня своим телом, он произнёс прямо в губы: — как ты могла подумать, что теперь я смогу остановиться? Прости, но оторваться от своего сокровища — выше моих сил.
Стоит ли говорить, что он действительно не давал мне покоя всю ночь, лишь под утро подарив несколько часов сна, и снова будя поцелуями? Думаю, не стоит, тем более, что жертва тиранства добровольно сдалась на его милость, в очередной раз возносясь в высь.
К обеду Артём снова вытащил меня кататься и сам же, не удержавшись, через три часа утащил в домик, словно сладкоежка, которого несколько месяцев держали на голодном пайке, а потом запустили в комнату, заваленную сладостями. Меня даже немного пугал его аппетит и возросшая необходимость в тактильном контакте. Теперь он постоянно хотел чувствовать меня рядом, даже за столом устраивая на своих коленях.
Изменения произошли не только в наших отношениях, но и в связи между нами: она стала крепче, теперь, даже если хотела, не могла полностью закрыться от него. К тому же я, начала чувствовать Артёма на большом расстоянии. А мужу было доступно ещё больше: когда я между делом поинтересовалась, почему в некоторые моменты у меня появляется уверенность, что он слышит мои мысли, получила ответ «только, если ты слишком громко думаешь», который выпнул меня в прострацию на неопределённое время. Нет, одно дело строить догадки, а другое — получить подтверждение. После такого просто непозволительно всё спустить на тормозах и не докопаться, почему жизнь так несправедлива и мои возможности уступают его, ведь связь двусторонняя. Слегка помучив меня многозначительным молчанием, супруг наконец пролил свет на некоторые нюансы.
Вот я подозревала, что с его даром что-то не так, как чувствовала! Он оказался эмпатом, чтоб его! Редкое дарование, такие одарённые либо находятся у руля, либо их подчиняют своим целям сильные мира сего. Они не в состоянии читать мысли человека, но его эмоции могут считать на раз, понять, в каком направлении думает объект их наблюдения. Поэтому ему было так интересно играть с людьми, что я не раз замечала за ним в институте. Знать истинное отношение и понимать, что вокруг него те, кто лишь притворяются в большинстве своём, стремясь получить собственную выгоду — это ужасно. В какой-то мере, после этого признания я начала лучше понимать Артёма.
А мне он не признавался так долго из-за того, что у него уже вошло в привычку не распространяться кем является, чтобы избежать лишних проблем, да и чтобы не давать лишний раз возможность притворяться. Если человек знает, что перед ним маг, умеющий распознавать чувства и желания, он вполне может контролировать себя, не давая считать правильную информацию. А мой мужчинка не хотел, чтобы я так делала… За что был жестоко бит лично мной, чисто для профилактики, чтобы впредь неповадно было скрывать что-то от своей жены.
* * *
Через несколько недель началась практика, и Артём стал появляться дома только поздно вечером, часто возвращаясь таким уставшим, что его хватало только на еду и сон. Благодаря этому я остро почувствовала, как много на самом деле мы проводили времени вместе и как сильно я успела к этому привыкнуть. Скучала по нему сильно, но это не являлось поводом хандрить: семестр в самом разгаре, преподаватели не дают расслабиться, да и подруги, которые в отличие от меня замуж в ближайшее время не собирались, скучать не давали.
— Да, Анют, пары уже закончились, — ответила по телефону, выходя из универа. — Конечно помню, — возмутилось предположению, что у меня память, как решето. — Всё, через пятнадцать минут буду, — бросила, прежде чем отключиться.
И вдруг, поставив ногу близко к краю ступени, почувствовала, что она соскользнула, и вторая тоже поехала, лишая меня устойчивости. Беспомощно взмахнув руками начала заваливаться вперед, за секунды успев проклянуть себя за то, что не подумала о скользких ступеньках и не стала спускаться рядом с перилами, как делает большинство нормальных людей, умеющих использовать серое вещество, которым их наделила природа. Пытаясь смириться
