-- Думаю, следует спросить у хозяина, - ответила миссис Доу.
-- Нельзя же мисс выйти к столу в этом? - настаивала кухарка. На Николь было темно-зеленое платье из грубого сукна и башмаки, какие носила прислуга. Она неловко переступала с ноги на ногу, слушая, как о ней говорят.
Ей не понятно было, почему она еще в замке, почему граф, вместо того чтобы отправить ее в деревню, хочет усадить за стол с хозяевами. Когда они с экономкой шли подбирать гардероб, Николь спросила об этом.
-- Я тоже не знаю за какие заслуги такая честь, - ответила та. - Не место тебе тут.
-- Он хоть что-то говорил про меня? Можно мне уйти? - Николь с радостью вернулась бы в деревню.
-- Этого я не знаю. Думаю, вскоре тебе объяснят, зачем ты здесь, - ответила экономка и открыла дверь в небольшую темную комнату. Несмотря на то, что день был солнечный, в комнате царил полумрак. Шторы были плотно закрыты, и Николь не смогла как следует рассмотреть обстановку.
-- Чья это комната? - спросила она.
-- Тебе это знать ни к чему. Для тебя это комната хозяев и все. Эту одежду никто из нынешних обитателей дома не видел, можешь смело надеть.
-- Считаете, это удобно? - спросила девушка, когда миссис Доу протянула ей дорогое платье.
-- Во всяком случае, удобнее, чем спускаться к столу в платье прислуги. К завтраку приедут барон Родлоу с женой, двоюродной сестрой графа, - строго ответила экономка. - Прежняя владелица этих платьев была выше тебя, и не так хорошо сложена, но все лучше, чем это тряпье, - она кивнула на девушку. - Они немного устарели, но все равно замечательные.
Миссис Доу протянула наряд из светло-зеленого шелка. Николь начинала ненавидеть зеленый цвет.
Не задавая больше вопросов, она взяла наряд и отправилась одеваться к самому важному событию в жизни. Ей впервые предстояло сидеть за одним столом с титулованными особами. Она с ужасом представляла себе эту ситуацию. Что она будет делать, если о чем-то спросят, если узнают, кто она и откуда? Такого страха, как перед дверью в столовую, Николь не испытывала даже перед свадьбой.
-- Здравствуйте, миссис Лог, - услышала она приятный мужской голос и обернулась. Это опять был Джонатан.
-- Позвольте проводить вас к столу? - он предложил ей взять его под локоть.
Николь не решалась, но он улыбнулся и подошел ближе. Девушка осторожно коснулась рукава его платья. В этот раз строгий костюм он сменил на более утонченный.
-- Вот и дорогой брат! - сказал громко Кристиан, когда они вошли. - Прошу, присоединяйся к своим родственникам.
Глава третья
Завтрак подавали в большой светлой столовой с огромными окнами, выходившими в сад. Джонатан помог девушке сесть и сел рядом. Во время трапезы на Николь никто не обратил внимания. Она знала почти всех собравшихся за завтраком, вернее слышала о них. По левую руку от графа, сидевшего во главе стола, расположилась пожилая дама, в которой Николь сразу узнала злобную тетушку, старую деву, живущую в замке. Около нее сел Джонатан, предоставив Николь место возле себя. По правую руку от графа место пустовало, на следующих сидели Мэри, двоюродная сестра Яновских и ее супруг, барон. Началась непринужденная беседа, в которой солировал граф, втягивая в разговор всех по очереди, чтоб никто не скучал. На Николь он даже не смотрел, словно забыв о ее существовании. Вместо него за девушкой ухаживал его брат. Он обходился с ней как со светской дамой. Николь от напряжения даже не заметила, что ела и ела ли вообще.
После завтрака все разошлись. Дамы отправились в свои комнаты, а мужчины удалились в библиотеку.
Николь сидела в гостиной около камина, ожидая хоть каких-то новостей. Ей не терпелось вернуться домой, рассказать родным о замке хозяев и выпавшей ей чести сидеть с ними за одним столом. Но время шло, а к ней так никто и не вышел. Николь уже решила сбежать, пока никого нет, но только поднялась, как в гостиную вошли баронесса и тетушка. Дамы сели за столик и одна из них жестом подозвала Николь.
-- Меня зовут Леопольдина Олсон, я сестра покойной графини Яновской, - сказала она.
-- Миссис Николетта Лог, - ответила Николь, надеясь, что сейчас ее отпустят домой.
-- Племянник сказал, что вы работали с детьми, поэтому мы решили предложить вам некоторое время поработать у нас. Вашими воспитанницами будут дочери госпожи Мэри. Детали обсудите с графом, - сказала тетя сухо.
-- Простите, мисс, - начала неуверенно Николь. - Но я учила крестьянских детей.
-- Разве это имеет значение? То, что мы предложили вам работу в таком доме должно делать вам честь. Так что не задавайте лишних вопросов и получите немного денег, а также питание и жилье, - отрезала мисс Олсон и вернулась к баронессе, не утруждая себя церемониями. Николь поняла, что лучше попросить объяснений у самого графа. Дамы более не обращали на нее внимания и продолжали беседу.
Вскоре в гостиной появился Джонатан и направился к Николь.
-- Скучаете? - спросил он, присаживаясь рядом.
-- Нет, что вы. Я впервые в замке, до сих пор не могу поверить, - она попыталась улыбнуться.
-- Давайте прогуляемся по саду и поговорим, - предложил Джонатан.
-- С радостью, - Николь не терпелось поскорее скрыться с глаз благородных дам, надменно взиравших на нее.
Молодые люди прошли через гостиную, и вышли в сад через заднюю дверь.
В поместье Яновских был прекрасный старый сад. За высокими деревьями не видно было даже каменного забора и казалось, что сад плавно переходил в лес, раскинувшийся на южном склоне холма. В саду росли как столетние деревья, так и совсем молодые, посаженные не более десятка лет назад. Теперь же это место пришло в упадок, а пожилой садовник следил только за кустами вдоль аллей. Остальная же часть заросла сорняками и вьюном. Граф, похоже, не гулял тут и не интересовался его состоянием.
-- Когда мама была жива, все тут было по-другому, - сказал Джонатан, с унынием взирая на запущенный сад и фонтан, затянутый растениями и со стоячей водой.
-- Почему граф не прикажет привести все в порядок? - поддержала разговор Николь. Даже будучи не в лучшем состоянии это было прекрасное место.
-- Кристиану на все наплевать. Его интересуют только забавы. Замок держится на мисс Олсон и миссис Доу, если бы не они, брат давно бы спустил и его, - Джонатан вздохнул.
-- Жизнь несправедлива, она одаривает недостойных и обделяет хороших людей, - Николь подумала об отце.
