А вот исчезновение моих кроссовочек изрядно огорчило. Более того, пока я пребывала в отключке, меня успели переодеть. М-да, количество рюшечек и оборочек на ночной рубашке в пол удручало.
Я решительно распахнула дверцы огромного шкафа и приуныла. Наряды были. Нарядов было много. Вот только надеть было нечего. Черт побери, как это все носить? Я взяла с полочки что-то отдаленно напоминающее панталоны и, скомкав, швырнула их назад.
По сравнению с предложенными платьями рюшечки на ночной рубашке были меньшим злом. Нет, они реально носят нижние юбки? А что, корсеты опять в моде? Я выкопала тапочки (тряпичные, типа чешек, каждая щелочка в стыке половиц чувствуется!) и подошла к окну.
Пейзаж радовал буйной зеленью. За кронами деревьев отчетливо виднелись острые вершины гор. Я какое-то время постояла у окна, закусив губу и бездумно пялясь вдаль.
Глаза защипало. Я прерывисто вздохнула и заморгала.
Подступающую истерику отпугнул сдавленный звук, идущий откуда-то снаружи. Я на цыпочках подкралась к выходу и осторожно приоткрыла дверь.
Однако! Я думала, сейчас выйду в коридор, а здесь еще одна комнатка. Я огляделась и заметила сгорбившуюся фигурку на низеньком диванчике.
Светлые волосы выбились из сложной прически и рассыпались по спине, платье из светло-голубого шелка обрисовывало статную фигурку. Лицо закрыто ладонями, плечи сотрясаются от горьких рыданий - идеальная натурщица для статуи "плачущий ангел".
Я солидарно шмыгнула носом и подалась назад. Не люблю и не умею утешать. Да и свидетели девчонке явно не нужны - иначе не выплакивалась бы здесь в одиночестве.
Под ногами предательски скрипнула половица. Я чуть слышно выругалась, а девушка вздрогнула и развернулась на звук.
Хорошенькая - завистливо отметила я. Лицо не то, что красивое - именно милое. Голубые наивные глазищи, розовые губки, аккуратный носик. Густые локоны льняного оттенка - именно такого я безуспешно пыталась добиться, осветляя волосы. Но в моем случае краска не подошла, и все, что у меня получилось - тот пего-серый цвет, который так популярен сейчас и при этом не идет почти ни одной женщине. Лично мне он зрительно добавлял лет десять, и начавшим отрастать корням я была откровенно рада.
Зато этой девушке проблемы по кардинальной смене имиджа явно были неведомы. Вокруг таких куколок мужчины обычно увиваются толпами.
- Вы проснулись? - Незнакомка вскочила, прежде чем я успела подобрать подходящие слова. - Простите, наверное, это я разбудила вас.
Она непроизвольно шмыгнула носом и быстро стерла ладонью влажные дорожки под глазами.
- Да, нет, что вы, - осторожно ответила я, пытаясь определить социальный статус девчонки. - Я давно выспалась. Вот хотела осмотреться, куда я попала.
- Вы в южном крыле, - улыбнулась девушка. Губы у нее немного подрагивали, но в целом она весьма умело брала себя в руки. - Милорд распорядился поместить вас в покои его матушки.
- Как это мило со стороны... милорда, - запинаясь, ответила я.
А, что, простых гостевых ему показалось мало?
- Он простил меня так же позаботиться о вас, - улыбка девчонки становилась все увереннее, словно она натягивала на себя не удобную, но зато привычную маску. - Хотя бы первое время.
- Спасибо, - почти искренне улыбнулась я в ответ. - Я не хотела вам помешать.
Все-таки не служанка. Слишком дорого одета. Да и поднялась она скорее от неожиданности, чем для субординации. Спину держит прямо, взгляд немного смущенный, но уверенный.
Впрочем, какие могут быть сомнения? Милорд просил, именно просил, а не приказал. Едва ли она набивает себе цену: это бессмысленно и очень легко проверяется.
- Вы не помешали мне, - грустно покачала головой моя собеседница. - Напротив, это я не должна была позволить себе такую вольность.
- У вас какое-то горе? - Напрямую спросила я.
- Нет, что вы, - эта улыбка была почти болезненной.
Я скептически прищурилась. А ведь она младше меня. Едва ли ей больше двадцати - двадцати одного.
- Ну, тогда плюнь и забей на этого козла.
- Что? - Голубые глазищи испуганно распахнулись. - О ком вы?
- О том придурке, по которому ты льешь слезы.
- Он не... - Возмутилась блондинка. - Вы не можете так о нем говорить!
Надо же, угадала.
- Ну да, пока мы по ним слезы льем, все они хороши, - равнодушно кивнула я, уже жалея, что влезла с советом. - А как проплачемся, да мозги включим, только и остается, что хвататься за голову.
- Он самый лучший, самый благородный и честный человек, - отчеканила девица.
- Ну, тогда никаких претензий, - фыркнула я. - Ты его любишь?
- Да!
- А он тебя? - Провокационно прищурилась я.
- Да, - уверенности в хрустальном голоске можно было только позавидовать.
- Он тебе не ровня? - Наугад бросила я.
- Мой род ненамного уступает ему, - гордо сообщила блондинка.
- Тогда в чем дело?
- Ни в чем, - девушка разом поникла. - Это не имеет значения, леди Эужения.
- Просто Женя, - попросила я. - Пожалуйста. Я не леди и никогда ей не стану.
- Тогда я просто Аннель, - снова солнечно улыбнулась моя собеседница.
Почему-то мне стало ее жалко. Нет, я, конечно, почти ничего о ней не знаю и вижу ее впервые, но на стерву она не похожа. Может, сказывается разница в возрасте, но рядом с этой девчушкой я чувствую себя этакой опытной и рассудительнойматроной. Я решительно села рядом.
- Так почему вы не можете быть вместе? - Сочувствие в моем голосе зашкаливало, и - о, ужас! - было практически непритворным.
- Судьба против, - со вздохом сообщила девушка.
- Ваши родные не дают благословения?
Аннель вздохнула и начала рассказывать. О том, как они встретились впервые на каком-то балу. Как она была принята ко двору, и они стали встречаться чаще. Как он смотрел на нее, как целовал ее руку после танца, на самую малость дольше допустимого задерживая ее пальчики в своей ладони. Как красиво признался ей в любви и попросил ее руки.
В принципе, на этом идиллия и закончилась. Имени Аннель упорно не называла, да и мне как-то все равно было. Хотя нет, имя надо разузнать. Судя по тому, как умело этот тип вскружил голову наивной девчонке, этот придворный ловелас не пропускает ни одной юбки. Не хотелось бы по незнанию пополнить список его побед.
- А ты не пробовала с ним поговорить начистоту? - Наконец, прямо поинтересовалась я. - Он ведь признался тебе в любви. Имеешь полное моральное право потребовать объяснений.
- Это излишне, - всхлипнула эта дурочка, в процессе пересказа накрутившая себя почти до нового слезоразлива. - Ему и так нелегко.
- Уж не тяжелее, чем тебе, - хмыкнула я.
