Джанет наклонилась вперед, открывая вид на великолепную ложбинку цвета сливок в вырезе вишневого платья.
Сколько тебе лет?
— Не больно-то старый для вампира. Немного за сто. Но так как у дамы спрашивать возраст невежливо…
— Тридцать шесть.
Прекрасно. Хихикающее девичество уже позади, сейчас пик сексуальности, впереди же лучшее. Нужно попытаться не пускать на неё слюнки.
— В нашей семье я старая дева, — проговорила она. — У большинства моих друзей дети уже подростки.
— У тебя ведь ещё куча времени.
Джанет обрадовалась.
— Смотри-ка, вот и я всегда это талдычу! Если мы пойманы в ловушку грёбаного общественного мнения, то это не значит, что мы должны убить свои двадцать лет на подобную ерунду. Это же, к черту, уже давление?
— Точно. Вот и я…
— Только моя семья думает совсем по-другому, — сказала женщина, плечи её опустились. — Они сейчас находятся в «настоящем времени», если ты понимаешь, о чем я. Иногда там… драки, и происходят такие вещи, о которых ты не захочешь знать, даже если сегодня последний твой день на земле. И каждый день наполнен таким давлением, что тяжело выдерживать. Знаешь ли, там, откуда я родом, никто не остановится и просто не понюхает чертовы розы?
— Это довольно типично для… людей. — Ричард чуть не сказал «смертных», да вовремя притормозил. Этот разговор был чем-то вроде взятки. Зная, кто он, она оскорбила его, потом поколотила, а сейчас преспокойно кофе пьёт. Невероятно! — Если продолжительность жизни такая короткая… сколько? Около семидесяти лет? Ладно, наверно ты считаешь каждую минуту.
— Продолжительность жизни моей семьи еще короче, — сказала Джанет капризно.
— Ах. Опасное соседство?
— Мягко говоря. Хотя стало лучше с тех пор… ну, главное, сейчас хорошо, и надеюсь, оно еще долго продлится.
— И именно поэтому ты можешь так превосходно за себя постоять.
Женщина стала покусывать палец, что вызвало отвращение у бармена.
— Ставка — твоя задница.
— Поистине, не стоит. — Ричард помешивал свой кофе. Он может его выпить, только это усилит жажду. И вместо этого он поигрывал с ним; зато наслаждался ритуалом смешивания сливок и сахара. — Ты надолго в городе?
Она пожала плечами.
— Насколько пожелаю. Надолго, поскольку я так хочу. Пока свадьба, наверно, поошиваемся тут пару дней, а потом по домам.
— И дом у тебя?..
— Ни твоего грёбаного ума дела. Не пойми меня превратно, Дик, ты, конечно, для немёртвого кровососущего злодея кажешься довольно милым…
— Ну, спасибо.
— … но, каким бы ты там не был лапочкой, открывать тебе дверь я не собираюсь.
— То есть моя привлекательность на тебя действует, — поддразнил Ричард.
Джанет оставила без внимания его шутку.
— И если тебе что-то не нравится, то можешь оставить кофе и убираться отсюда.
— Не могу никак решить, — сказал Ричард после длинной паузы, в течение которой аккуратно опускал ложку в чашку, — не то ты самый освежающий человек, которого я когда-либо знавал, не то самый раздражающий.
— Иди-ка ты со своим раздражением, — предложила она. — Это то, чем обычно занимается моя семья. — Она посмотрела на часы — дешёвая вещица, и время, наверно, способно показывать так же, как морковь. — Мне нужно идти. Сейчас даже для меня реально поздно. — Женщина почему-то рассмеялась.
Ричард наклонился вперед и взял ее маленькую руку, чтобы согреть её. Ладошка была пухлой, с сильной линией жизни, а ногти коротко отстриженными и неотполированными.
— Мы снова должны встретиться. По сути, я предпочел бы увидеть тебя в…
— Скрипучем, покрытом плесенью и влагой замке?
— …квартире на Бикон-хилл, но ты весьма сильная молодая особа, и я серьезно сомневаюсь, что смогу сделать это, не привлекая всеобщее внимание. Поэтому нужно тебя убедить.
— Точняк, пацан. — Она выдернула из его хватки руку. — Попробуй ещё что-то типа «Я выбью тебе зубы или так шею сверну, что сможешь увидеть свой собственный зад», — Джанет хихикнула.
— Да-да, я впечатлён. Пообедай со мной завтра ночью.
— То есть хочешь сказать: «Позволь мне посмотреть, как ты ешь, пока я балуюсь своим напитком»?
— Ага, типа того.
— Зачем? — спросила женщина с подозрением.
— Затем, — ответил он, не мудрствуя лукаво, — что я так решил. Ты освежаешь, потому что раздражаешь. Знаешь, когда в последний раз у меня была нормальная беседа с дамой?
Джанет вытаращилась на него.
— Ты считаешь это нормальной беседой?
— Ну, уж получше, чем «Помогите, а-а-а, ты монстр, нет-нет-не-е-е-ет, о Боже, не убивай меня-а-а!» Не счесть, сколько раз у меня были такие вот диалоги.
— Так тебе и надо, ходячий кредит на древесины, — заявила она. — Пообедать, ха? С тобой?
— Само собой. — «А может и тобой», — подумал мужчина, голова закружилась, когда он представил, как слизывает с её живота красное вино.
— М-м-хм. Хорошо. Признаю, что хорошо оставаться с парнем самой собой, даже если он становится чертовски женоподобным всякий раз, когда я…
— Чертовски пошлая?
Джанет снова хихикнула.
— Но ты должен рассказать мне все о пробуждении мертвяков, и каково сидеть на жидкой диете. И почему моя семья ничего не знала ни о тебе, ни о твоём виде?
— А почему твоя семья должна знать о моем виде?
— Ну, нас много. На планете нет такого места, о котором бы мы не знали. Ты меня накормишь, и мы поболтаем. Замётано, Дик?
— Замётано… Джейн.
— К обеду обязательно приведу тебе собаку по кличке Спот[10], — посулила женщина.
Телефон зазвонил тем пронзительным «обратите на меня внимание!» звуком, который Джанет терпеть не могла. Застонав, женщина нащупала телефон и отключила его. Только она расслабилась в блаженной тишине, как была оглушена металлическим пиканьем.
— Алло? Джейн?
Она спряталась под покрывалом.
— Джейн? Ты там? Джанет. Аллё-о?!
Она прокляла свой слух оборотня. Голос звучал металлически и тихо, но ошибки быть не могло.
— Что!?
— Подними трубку, — заорал динамик телефона. — Я хочу удостовериться, что ты в порядке.
— Не могу. Я слишком устала.
— Ради всего святого, сейчас же шесть часов. Возьми трубку!!!
Пробормотав что-то неприличное, Джанет повиновалась.
— Кем бы ты ни был, чёрт подери, гореть тебе в огне.
— Это Мойра, и точно… сегодня восемьдесят два градуса. В мае!
— Мойра.
— Тебе нужно увидеть, что эта влажность сделала с моими волосами.
— Мойра.
— Я похожа на блондинистую шерстяную швабру.
