— Ты так и будешь все время сидеть в комнате? — наконец спросил вампир.
— А что? — я промыла кисти, спрятала картину, собрала краски, лишь бы только не смотреть на вампира.
— Но ведь нельзя же все время сидеть в одной комнате, — заметил вампир.
— А какая разница, в какой комнате сидеть? — осторожно заметила я.
— Тогда почему ты не выходишь отсюда? — резонно спросил вампир.
— Здесь есть свет, — волей не волей пришлось взглянуть на вампира, не смотреть же в пол. Эх, жаль, руки занять нечем, хоть было бы не так заметно, что они дрожат.
Вампир еще немного постоял на пороге, бросил косой взгляд на открытое окно, молча поклонился по вампирскому обычаю, впервые на моей памяти, и вышел. Обиделся, что ли? Я подкралась к двери и прислушалась. Тишина. Постояла так с минутку и снова прислушалась. Ни звука. Тогда, собравшись с духом, я открыла дверь и шагнула в темноту коридора. Пару раз моргнув, я, к своему несказанному удивлению и страху, увидела свет в конце туннеля, точнее, что-то серое в конце темного коридора. Бояться нужно неизвестности, а я прекрасно знаю что, а точнее, кто меня там ждет. Решив, что уж чему быть, того не миновать, я зашагала вперед к свету, бледному неясному. Войдя в гостиную, я увидела открытое окно и темный силуэт на его сером фоне. Вот это новость! Зачем, интересно, хозяин квартиры сам открыл окно, да еще и встал там? Ностальгия?
Вампир тем временем обернулся и посмотрел на меня. Вспыхнули две красные точки, и я ощутила на себе взгляд вампира, его ни с чем не спутаешь. Этот тяжелый, чаще всего равнодушный или изучающий, не упускающий ни одной детали взгляд всегда грузно ложился на плечи смертных, однако, сейчас я так и не почувствовала гнета, подавленности или угнетенности. То ли я привыкла к вампиру, то ли он смотрел все же как-то не так.
— Присаживайся, — видимо, у меня выработался стойкий иммунитет ко всем выходкам вампира, так как его глубокий бархатистый голос не вызвал у меня привычной дрожи и нового ступора. Не зря говорят — человек ко всему привыкает. Видимо, я устала бояться.
— Можно, я свет включу?
— Пожалуйста, — вампир неопределенно повел плечами.
Я быстро щелкнула выключателем рядом стоящего бра и села в кресло. Вампир удивленно приподнял бровь, однако вслух ничего не сказал. А что, собственно, такого? Мне не нужен ослепительный свет, чтобы ориентироваться в пространстве, а от страха я, кажется, благополучно избавилась. Вампир тем временем отошел от окна и присел на диван. Я только сейчас заметила у него в руках книгу. Пауза затягивалась, и я уже собиралась спросить что-нибудь о книге, как вдруг в дверь позвонили. От неожиданности я вздрогнула и с ужасом уставилась в темный коридор. Вот уж кто-кто, но гости за время моего здесь пребывания, сюда не приходили. Да я и вообще сомневалась, что вампиры ходят друг к другу в гости, предположить же, что в гости к вампиру пришел человек, вообще невозможно.
Сам вампир спокойно поднялся и пошел открывать, я за ним, но исключительно для того, чтобы успеть вовремя ретироваться в свою комнату. Кто там говорил, что привык к вампирам? Черта с два. Как только в квартире число вампиров увеличилось, на место вернулись прежний страх и прежний ступор. Делаем вывод: бояться я перестала только одного вампира.
— Безлунной ночи, Стефан, ты что такой хмурый? — спросил новоприбывший.
— Ночи, Гарнс, — ответил Стефан.
— Я не вовремя?
— А-а, — махнул рукой Стефан. — Тут никак во время не придешь.
— Что так?
— Да знал бы раньше, что с людьми так сложно, в жизни не стал бы затевать всю эту канитель! — воскликнул Стефан и снова замолчал.
— Что, все так плохо?
— Я не знаю, — коротко ответил Стефан, разлил кровь по фужерам и подал один из них гостю.
— Как понять, не знаешь? Как она пережила превращение?
— Никак, она еще человек, — ответил Стефан, смакуя кровь.
— Чего? — не понял Гарнс.
— Я ее не кусал.
— В смысле, не кусал? Слушай, ты вообще в своем уме? А что ты с ней тут делал? На кой тебе человек в доме, если ты его кусать не будешь?
— Буду, но позже.
— Когда? Когда ты собрался это сделать? Надо было сразу же, как привел, укусить, и сейчас она бы уже была вампиршей.
— Ага, и всю жизнь бы помнила день своей инициации как самый страшный и несчастный день? Я не хочу этого и не буду кусать ее без ее согласия. Я не хочу ее ни к чему принуждать.
— Эдак ты до морковкиного заговенья будешь ждать. Чтобы человек добровольно согласился стать укушенным? Эк ты хватил, — расхохотался Гарнс.
— Значит, буду ждать, — упрямо кивнул Стефан.
— Слушай, друг, ты что, и вправду решил, что можешь уговорить ее на добровольное обращение? — теперь уже всерьез обеспокоился Гарнс.
— Рано или поздно она согласится.
— Скорее поздно, чем рано, а, может, и никогда. А скоро вообще пронюхает твою позицию по поводу кусания и на шею к тебе сядет. И будешь ты, как Исиндар, вечно ждать знака.
— Вечность слишком долгий срок и даже Исиндар столько ждать не может, и если Мента обещала ему, что знак будет, значит, он будет не через вечность, а раньше, чтобы Исиндар мог его увидеть.
— Идеалист, — всплеснул руками Гарнс. — Неужели ты всерьез полагаешь, что обещанный Ментой знак когда-нибудь появится, и вампиры смогут увидеть солнце?
— Я в это верю, — совершенно искренне сказал Стефан.
— Вот из-за таких как ты и Исиндар вампирята до сих пор и верят в сказки про солнце, — в сердцах воскликнул Гарнс.
— Оставим этот спор, он длится уже не один век, — примирительно сказал Стефан.
— А с ней ты что будешь делать? — Гарнс безошибочно кивнул в сторону комнаты Делии.
— Не знаю, — тяжело вздохнул Стефан.
— Так укуси, и дело с концом.
— Нет, насильно я ее кусать не буду. Она и так боится, сама не знает чего, а если я еще ее и укушу, она вообще… — вампир неопределенно махнул рукой.
— Ну, тогда подойти к ней, объясни, что и зачем ты сейчас сделаешь, — посоветовал Гарнс.
— Ага, она на меня посмотрит как на умалишенного и снова в обморок грохнется.
— Тогда я вообще не понимаю, чего ты ждешь. Случай явно безнадежный. Какое тут добровольное согласие? Дай бог бы насильно обратить.
— Я не буду обращать ее насильно, — Стефан с силой опустил фужер на стол, тот жалобно зазвенел.
— Да, не будешь, и что дальше? Так и будешь с человеком жить?
— Если понадобится — буду, — отрезал Стефан.
— Дурак ты, честное слово.
— Посмотрим, — философски пожал плечами вампир.
— Что ты посмотришь? Как она будет изо дня в день тебя бояться? Ты же знаешь, как мы действуем на людей?
