— Малькольм, умоляю, еще, — прошептала она, впиваясь пальцами в его предплечья. И он исполнил ее желание, перевернув ее на спину и накрыв своим телом.
— Еще, — шептала она, изгибаясь в такт его движениям. И когда она достигла грани, и они кончили вместе, издав громкий звук, напряжение, наконец, отпустило ее. Она лежала рядом с ним, расслабленная и счастливая.
Сэм в ужасе открыла глаза и с облегчением поняла, что это был просто сон. Телевизор продолжал работать, на экране шла все та же передача, что означало, что она проспала недолго. Но насколько ярким был этот сон: ей казалось, что она до сих пор ощущает прикосновения Малькольма. Неужели это было то, чего она хотела? Или это были лишь отголоски прошлого? Сэм задумалась, хотела ли она Дориана, и поняла, что не может себя представить в постели с богом, что противоречие, на которое она собиралась закрыть глаза, всегда будет мешать ей. Сэм грустно вздохнула, отбрасывая подушку. За окном была ночь. Почему он не появился до сих пор? Что делает, чем занят? Хотя, одного наведения порядка после последних разгромов, хватило бы на долгое время. Сэм усмехнулась, подумав о том, что Габриэль был не так уж неправ, когда говорил о том, что ее господин будет навещать ее изредка, в перерывах между делами. Поместил в башню, спасибо, что не на необитаемом острове, и забыл. И с чего она только решила, что нужно беспокоиться о том, как себя с ним вести, если, возможно, она вообще не скоро увидит его. Человеческая любовница древнейшего. Да, она могла прыгнуть к нему, если он находился в человеческой форме, но зачем, если он сам не торопился к ней. Спать абсолютно не хотелось, и Сэм подумала, не навестить ли ей Габриэля и не признать ли свою неправоту. Нет, она не собиралась залазить к нему в постель, но посидеть рядом, глядя на луну, и поговорить о чем-то человеческом, было бы очень неплохо.
Сэм вошла в дом через террасу, так же, как они и выходили. Но в доме не было видно света. Сэм обошла комнаты, большинство стен были прозрачными, поэтому свет луны легко проникал сквозь них. Когда круг замкнулся, Сэм с некоторым разочарованием поняла, что дом пуст.
— Неужели отправился в город на поиски новых девушек? — подумала Сэм и совсем расстроилась. Она вернулась назад на террасу и пристроилась в одиночестве, глядя на луну. — Как глупо. — Думала она. — После всех войн и трагедий, я снова одна и никому не нужна.
Можно было отыскать Малькольма, но после ее сна, она не решалась. Вспомнив о чем-то, что вызвало у нее улыбку, Сэм вернулась в дом и набрала номер Билли.
— Да? — Раздался голос Клер.
— Привет, Клер, это Сэм.
— Сэм? — Она ощутила, как поразилась Клер на том конце провода.
— Со мной все в порядке. — Произнесла Сэм. И добавила. — И с Маком тоже.
— Вы вместе? — Осведомилась Клер похолодевшим голосом.
Похоже, они возвращались к тому, с чего начали, когда ему больше не угрожала опасность.
— Нет, я понятия не имею, где он. Мы больше не вместе. — Честно ответила Сэм.
— Что случилось в Готмунде? — Спросила Клер.
— То же самое, что и в прошлый раз. — Ответила Сэм не всю правду.
— То есть все остатки моей ветви канули во тьму? — Уточнила Клер.
— Видимо, да. — Произнесла Сэм, не зная, высказывать ли Клер свое соболезнование или приносить поздравления.
— Что ж, — отозвалась Клер. — А что случилось с тобой и Маком?
— Мы решили расстаться. — Сказала Сэм. — А где Билли? — Попыталась она сменить тему.
— Не вешай мне лапшу на уши. — Сердито прервала ее Клер. — С Билли все в порядке. Почему вы не вместе?
— Потому что я теперь принадлежу тьме. — Ответила Сэм, и это не было неправдой.
— Тьма поглотила и тебя? — Поразилась Клер. — Но ты же человек!
На какое-то время воцарилась тишина. Но почти слышно было, как Клер что-то напряженно обдумывает.
— Когда я пытаюсь почувствовать тебя, я ощущаю лишь тьму, ты действительно принадлежишь ей. — Произнесла, наконец, Клер.
— Ты можешь позвать Билли? — спросила Сэм.
— Да, сейчас, — безразлично отозвалась Клер и удалилась.
— Сэм, — Билли явно был рад слышать ее.
— У тебя все в порядке? — спросила Сэм, переживая, что все замашки Клер вернулись на место.
— У меня — да. Это моя очередь спрашивать, все ли у тебя в порядке. Ты где? Как там Мак? По настроению Клер, я понял, что с ним все в порядке?
— Да, мы все целы. Так что, считай, история окончилась хорошо. Единственное, мы больше не вместе.
— Ты в плену? — встревожился он.
— Нет, Билли, если и в плену, то в добровольном.
— Как это понимать?
— Ты там один? Клер не слышит тебя? — Осторожно спросила Сэм.
— Нет, можешь говорить.
— Дориан жив.
— Что?!
— То, что слышал.
Билли громко засопел, не веря своим ушам.
— Но это же невозможно. После такого никто не восстанавливается.
— Это сложно объяснить, Билли, но он жив.
— Да уж, — протянул Билли, — вот это новости. Так вы снова вместе? — Сообразил он.
— Да, его пока нет, но мы снова вместе.
— А как же Малькольм?
Сэм вздохнула. Она сама не знала, как же он.
— Билли, уходи к Малькольму. — Сказала Сэм. — Я не знаю, насколько изменилась Клер, но я в это что-то уже не сильно верю. Единственное, что ее останавливает — это Малькольм. Уходи к нему. Мне так будет спокойнее, да и тебе будет лучше.
— Хочешь, чтобы я присмотрел за ним? — Усмехнулся Билли, и Сэм подумала, что в чем-то он прав.
— Да, хочу.
— Я присмотрю, Сэм. Думаю, Клер тоже не будет против.
— Только не говори ей ничего лишнего. — Предупредила Сэм.
— За кого ты меня держишь. — Отозвался Билли, и Сэм готова была поспорить, что в этот момент он лукаво подмигнул.
— Пока, Билли. — Попрощалась Сэм и положила трубку.
Она, наконец, захотела спать и сладко растянулась на подушках.
Утро следующего дня встретило ее таким же безоблачным небом и стандартным завтраком на кухне из домашнего йогурта, фруктов, булочек, меда и кофе. Сэм перетащила все это на террасу и наслаждалась едой и видом, как никогда. А потом появился мальчик и принес ей букет с запиской. Крохотный букет из каких-то незнакомых Сэм розовых садовых цветов. Она развернула записку. В ней было сказано: «Вижу, ты сгорала вчера ночью от нетерпения. Прогуляемся?»
Сэм стало неловко, и она попыталась вспомнить, не задела ли какую вазу в его квартире или еще что-то, из-за чего он так быстро вычислил ее ночной визит. Смущенная и покрасневшая, она скомкала записку и бросила в урну.
