Другой вопрос, во что? У меня в руках остались те пакеты, что я не успела сгрузить подругам. Я зарылась в них и с радостью обнаружила белую рубашку с длинными рукавами и черную юбку в складочку. Правда, рубашка немного просвечивала, а юбка была на две ладошки выше колена, но и то в радость. Капронок, увы, не нашлось, пришлось извлекать на свет Божий симпатичные черные чулочки с широким кружевом. Попроклинав еще пару раз мою сдвинутую на сексуальности подругу, я натянула под сарафан юбку и спустила с плеч тонкие бретели. Сарафан упал к моим ногам, а я быстро надела рубашку и застегнула на все пуговки, кроме верхней. Потом осторожно натянула чулки и обулась в черные туфли на платформе. Волосы заплела в тугую косу, что доставала мне до локтей. Довольно кивнула себе и уселась обратно на стул, закинув ногу на ногу. В красивых шмотках любая чувствует себя королевой! Правда, ректор моего преображения не оценил — даже голову от бумаг не поднял. Ну и хорошо!
В немом ожидании я уставилась в окно…
4 глава
На площадку перед окном выбралась группа молодых юношей и девушек, а вместе с ними довольно молодая женщина, преподаватель наверное. Я с удивлением заметила, что их костюмы отличаются — они, конечно, все серебристые и обтягивающие, но у некоторых с красным, а у некоторых с синим. Учитель тоже была «красная».
Больше всего из толпы выделялись двое — оба высокие и широкоплечие, но один «красный» и брюнет, а второй — «синий», с серебристыми волосами, что изумительно блестели на солнце. Оба парня держали в руках шпаги и вообще готовились к поединку. Я подвинула стул к окну и оперлась об подоконник, чтобы не пропустить ни секунды захватывающего зрелища, но тут заметила одну мелочь: шпаги переливались яркими красными вспышками. Мне понадобилось две секунды, во время которых они успели стать в стойку, чтобы вспомнить, что это высшая магия, и ещё столько же, чтобы понять, что это запрещенное заклинание. А значит, двое понравившихся мне парней сейчас просто убьют друг друга, а про это никто и не догадается — проклятие исчезнет вместе с последним дыханием противника шпаги. У меня меньше пяти секунд!
Я вскочила, стул с грохотом опрокинулся, но я даже не обернулась — подлетела к окну, чтобы закричать с него. Если не успею!..
В этот момент каблуки предательски подломились, и я, вместо того, чтобы подбежать к окну, впечаталась в стекло и вылетела наружу…
Надо заметить, что ректорский кабинет находился на третьем этаже. Наверное, это и спасло меня от разбивания в лепешку: я просто упала на ноги, а потом на руки. Правая нога опасно подломилась, я буквально взвыла от боли, но, собравшись с духом, целеустремлённо поползла к взирающим на меня с удивлением адептам (а всей группе лет по девятнадцать на вид). Да уж, зрелище наверное жуткое: волосы расплелись и развеваются, глаза огромные, ползет, да еще и подвывает! Не удивительно, что обе шпаги тут же переправились на меня.
— Стойте! — прошипела я и устало села на траву в полтора метрах от них. — Оружие проклято, оно не сможет остановиться после начала боя!
— Не может быть! — удивился серебряный. — Я же лично амулетом проверял!
— Проклятие высшее, красное, исчезает после смерти противника, — я уже глотала слёзы от безумной боли в ноге. Смотреть на нее было откровенно страшновато. — Его амулеты не обнаруживают!
— Да не может быть! — повторил черненький. — А ты откуда знаешь?
Так, началось самое неприятное.
— Не важно, — я даже про ногу забыла и попыталась встать. — Я вас предупредила, себя чуть не угробила, а мне даже спасибо не сказали. До свидания!
Подумала, и, вернувшись в исходную позу, поползла в сторону замка (и правда замок, капец!). И проползла уже шагов семь, когда мне в сторону донеслось удивленное учителя:
— А ты вообще кто?
— А ректор ко мне на «вы» обращался, — я укоризненно обернулась и посмотрела на красивую и соблазнительную учительницу.
Длинные черные волосы, раскосые желтые глаза — всё ясно, оборотень! Я присмотрелась и здорово удивилась:
— А вы что, из клана Черных волков? Разве они позволяют своим женщинам покидать пределы клана?
Тишина после моего вопроса была гробовой, а я поняла, что только что невольно проболтала чью-то тайну. Поэтому, не оборачиваясь, я поползла в сторону Академии задом.
Не ошиблась — она прыгнула, трансформируясь на ходу. Причем целилась явно в горло! А ничего, что я как бы ранена?! Хотя я бы и со здоровой ногой не побежала.
Я пристально следила за ней, а потом одним стремительным движением встала и кувыркнулась вперед. В какой-то момент я оказалась под волчицей. Резко вскинув ноги, я со всей дури ударила её в грудь и откинула подальше, при этом закусив губу — сейчас я должна её слышать, а мои стоны этому будут мешать.
— Ты! — она обернулась, широко раскинув руки с отросшими когтями и сгорбившись. — Ты!
— Маша, — подсказала я, медленно отползая назад и стараясь не смотреть на набухавшею на плече царапину. Ещё бы немного… — И я ни в коем случае не хотела оскорблять ваш уважаемый клан, простите!
Ничего, мы еще с тобой в нормальных условиях сойдемся, и тогда увидим, кто кого! Не зря же я пять лет ходила на борьбу! Интересно, с чего она так взбесилась — неужто беженка?
Успокоившись, она выпрямилась и приняла нормальный вид, что было тяжело сказать про меня — с прокушенной губы в три потока текла кровь, царапина на плече оказалась глубже, чем я думала, и теперь она словно горела, про ногу я вообще не вспоминаю, она слишком неестественно вывернулась. Если бы не острое чувство самосохранения, которое заставило отбиваться от нежданной противницы, я бы и с места не сдвинулась!
— Ты кто? — она сложила руки на груди, в упор не замечая моего состояния.
О тьма, ни за что не попрошу у них помощи, лучше тут скончаюсь! Я приоткрыла рот и, закашлявшись, спокойно ответила:
— Я новая ученица-Знающая, Мария Черная, — чувствую, мое «Иванова» будет тут не актуально. А так вспомнилась ласковая кличка.
— Знающая? — презрительно скривила губы она, а я с тоской посмотрела на разбитое окно в ректорской — он что, даже не заметил, что я выпала?
И руки все поцарапала. Вот тьма!
Боль стала просто адской, и я почувствовала, как проваливаюсь в спасительную темноту.
…Дождь. Красивый, свежий, долгожданный дождь барабанил по подоконнику. Сзади уютно поскрипывало кресло. Тепло от камина до этой части комнаты не доходило, поэтому Адалина всегда куталась в теплую шаль серого цвета. А восьмилетняя я сидела и смотрела на потоки воды, впитывая в себя этот целебный звук.
Передо мной тут же появился образ моей благодетельницы. Суровый взгляд когда-то ярко-фиолетовых, а теперь почти серых глаз. Старое, морщинистое лицо — моя фея никогда не омолаживала себя, предпочитая принимать старость с достоинством. Седые, но хранящие золотой оттенок косы, что волочились за креслом-качалкой, в котором она сидела, обложенная кучей подушек. О да, Адалина была очень старой даже по их меркам. По её манерам и презрительному отношению ко мне было ясно, что когда-то она была светской персоной, но как она попала в мой город, я так толком и не узнала.
— Опять поссорилась с подружками? — я молча кивнула. — И приставала к эльфу, которого встретила по дороге?
— Я всего лишь спросила, почему он здесь, а он больно меня толкнул и обзывался.
— Ты Знающая, Мария, — скрипучим, как и её кресло, голосом говорила она. — И никто из фейри не примет тебя за им подобного. Ты ничтожна для нас, противна, как надоедливая муха. Никто никогда не будет тебе рад, никто не захочет с тобой общаться. Ты выродок, Черная.
Она первая начала так меня называть.
— Но ты же общаешься! — покачала головой я, не отрывая взгляд от окна.
Правда, по щеке всё-таки соскользнула предательская капелька.
Я так долго пыталась с ней подружиться, но результата как такового не было. Я была ей чем-то комнатной собачки, способом сбежать от скуки. Она много мне рассказывала и многому научила, но её отношение всё равно больно ранило.
