— Эрик, даже не думай подкатывать к Лизи. Она моя.
Вест вырос около меня неожиданно, навис словно грозовая туча.
Брат… У меня язык не повернется так его назвать. Вечное соперничество, попытки быть лучше, битва за внимание одной единственной девушки — Лизи. Сомневаюсь, что Вест испытывал к ней хоть каплю симпатии. Он боролся за нее по просьбе мачехи. Лизи была его билетом в светлую и безбедную жизнь. Кто в здравом уме откажется получить такую красивую супругу и титул и земли? Особенно, когда семья погрязла в долгах, а новых денег не предвещается? Никто.
— А она об этом знает? — Усмехнулся, не отрывая взгляда от огня, следя за обожаемыми родственниками боковым зрением.
— Эрик! — Мачеха осуждающе покачала головой. — Подумай о семье.
— Теперь мы семья?
Семья… Какое громкое слово и какое оно далекое. Моей семьей был отец, но он оставил меня, когда мне было десять лет. Сразу после его похорон, когда из поместья разъехались все гости, а вопросы с опекунством давно были улажены, мачеха переселила меня в комнату для персонала. Коморка два на три метра, куда помещались только кровать и стул. Вот вам и семейные ценности. Лишь пять лет назад, когда мне стукнуло семнадцать лет, я смог вырваться из удушающих семейных объятий, поступив в военную академию. Там Сильвия не могла меня достать, а позже и вовсе вздохнула с облегчением, когда покинул особняк отца и пошел по своему извилистому пути.
— Не придуривайся. Мы всегда были семьей. Маменька дала тебе кров, оплатила твое образование.
— Взяв деньги со счета, который завещал мне мой отец. Не очень-то и благородно.
— Я приютила тебя! Хотя могла бы выкинуть на улицу как какого-то плешивого пса.
— И тогда бы меня приютили родственники по отцовской линии, но твоя жадность затмила оставшиеся искры благородства. Зачем отказываться от пасынка, когда вместе с ним прилагается хорошая сумма на содержание?
— Почему мы вообще с ним разговариваем. Вопрос со свадьбой давно решенный.
— О, да. Вы-то уже давно все решили. И даже дом Эллизабет заняли. Чувствуете себя тут хозяевами. И не забывали присвоить себе чужие деньги, да и не только их. Интересно, а невеста знает о ваших планах?
— Я ее уговорю. — Самонадеянно заявил Вест и отошел к мачехе. — Тебя на ужин не приглашаем. Не хотелось бы испортить себе аппетит твоим угрюмым видом, когда Лизи согласится на мое предложение.
— Что с другой девушкой? — Перевел на более волнующую меня тему.
Уж очень они были похожи. Обе со вспыльчивым, боевым характером. Если бы не знал, что Эллизабет единственная дочка Грега и Оли, подумал бы, что у нее есть сестра близняшка. Неужели этой особе пришлось пройти через тоже, что и моему напарнику?
— А что с ней? Накормим вкусным ужином и дело с концом. Маменька нам пора.
— Конечно-конечно. — Залепетала мачеха, подхватывая пышную юбку. — Не смей появляться на ужине. А то клянусь, вылетишь из этого дома, как пробка из бутылки.
— Как был гавнюком, так им и остался. — Едва слышно произнес, когда дверь кабинета отгородила меня от «любимых» родственников.
Надо проведать девушку.
Эллизабет Вилсон
Через два часа меня навестил мужчина. Он, не опасаясь за свое здоровье, отворил клетку и поставил на стол металлическую миску с непонятной субстанцией. Предполагаю, что меня решили накормить подобием каши. Рядом с миской гвардеец бросил цветок — Дигита́лис. Фиолетовые бутоны с белоснежными вкраплениями висели на толстом сочно-зеленом стебле. Растение обманчиво манило. И если бы я была пустышкой из другого мира, уже давно бы взяла его в руки и вдохнула терпкий аромат, но я магиня и прекрасно знаю, чем это для меня обернется касание листьев запретного цветка — вечным сном.
— Что это значит? — Поинтересовалась у визитера, продолжая изображать слепую — таращилась в одну точку, не мигая. Актриса из меня так себе и никогда мне не покорить Большой театр, но конспирация, чтоб ее. Поэтому таращусь в серый кирпич, покрытый плесенью, наблюдая за мужчиной боковым зрением, которое у меня отлично развито с самого детства. Опять же спасибо родителям и наставникам.
Мужчина немного мнется, но все же решает ответить на мой вопрос.
— Сегодня праздник, поэтому по просьбе сына леди Сильвии, барона Сильвестра, принес вам цветок.
— Что за праздник?
— Леди Эллизабет вернулась домой. Нет больше радости для семьи Брокс, чем встретить единственную дочь друзей.
Мужчина замолкает, но не уходит. Я же продолжаю изображать из себя ничего не видящую человечку. Глаза уже жжет. Страсть, как хочется моргнуть.
А гвардеец или кто он там (я пока не разобралась) продолжает стоять около камеры.
— Милейший, где я нахожусь?
— В поместье Эллизабет Вилсон.
На этом разговор заканчивается. Не прощаясь, мужчина покидает меня, а я вновь прислушиваюсь к тяжелым шагам.
К каше я не притрагиваюсь. Где гарантия, что меня не попытаются отравить пыльцой цветка, что по-сиротски лежит на полу. Вместо еды предпочитаю прокусить губу до крови. Звучит дико, но именно это мое спасение.
Мои предки были параноиками и напичкали каждый уголок замка потайными ходами, которые могут открыть только с помощью магии крови. Есть и обычные пути отступления, о которых наверняка уже знает нынешняя хозяйка. Не стоит рисковать.
Капелька крови выступила на губе, и я уже готова была выполнить задуманное, как мой покой вновь тревожат.
Достали. Уже и сбежать спокойно не дают. Кого там опять ко мне принесло?
— Леди.
Моим гостем оказывается высокий мужчина с короткими черными волосами. Его глаза завораживали. Черные с едва заметным фиолетовым свечением. Острый нос с горбинкой. Тонкие губы. Одет посетитель был в простые тканевые штаны и темную рубашку простого кроя без всяких дополнительных аксессуаров. Верхние пуговицы расстегнуты, позволяя нескольким черным волоскам выпорхнуть на свободу.
— Здрасьте.
Гордо вскидываю подбородок, таращась в стену напротив. Не принимаю попыток подняться, не возмущаюсь и не плачу. Безразличие самое верное средство, чтобы посетитель сбежал восвояси.
Мужчина, которому было на вид не больше тридцати лет, пробежался взглядом по моему лицу, а затем телу. Не знаю, что он там видит, но по его хмурому виду явно что-то не очень прекрасное. После драки с Аней волосы наверняка торчат в разные стороны. Да и скула горит. Скорее всего завтра нальется синяк. А для полной картины, побитой и униженной несчастной попаданки — кровь на губе и помятая одежда. В общем, жуть. На высокородную леди я точно не тяну. Славненько.
— Не советую есть это блюдо. — Мужчина небрежно дергает подбородком в сторону миски. — Если хотите жить.
И без твоей помощи разберусь.
— Благодарю.
Кивок головой и меня вновь оставляют одну. И зачем приходил? Переживал, что отравлюсь? Бред. Скорее хотел в чем-то убедиться. Ха! Решил проверить правильные ли они сделали выводы? Но кое-кто опростоволосился. Как любят говорить на Земле: «Лошары».
Не знаю какие планы у данных товарищей, но деньги моей семьи они не получат. Без меня они не смогут снять сбережения — в банке обычно требуют кровного подтверждения и идентификацию ауры. И пока Анна, изображая из себя графиню Вилсон, будет разбираться с банком, доказывая всеми правдами и неправдами, что она единственная наследница рода, я верну себе поместье. А пока что надо как можно скорее выбраться из камеры и найти союзников. Иначе, долго я не продержусь. И если с первым пунктом плана проблем не должно возникнуть и выполнить его практически тоже самое, что почесать кончик носа, то со вторым пунктом у меня огромные проблемы. Как беспрепятственно добраться до союзников?
Еще раз прикусываю губы, едва не завывая от боли. Указательным пальцем смазываю кровь и начинаю чертить фамильный символ. Вот я посмеюсь, когда Аня попытает снять деньги со счета, а у нее ничего не получится. Неужели она решила, что так просто занять чужое место? Даже на Земле для таких вещей есть тест ДНК, а в королевстве используют сканирование ауры. И вот в этом и проблема. Для нее. Внешность подделать можно, но ауру не получится. Даже новые разработки магов на такое не способны.
