Но, к моему удивлению, иностранец Варг внезапно заговорил на чистом русском:
— Найдется. Много чего найдется. Волку для своей жены ничего не жалко.
Челюсть моя неэстетично отвисла до самого пола.
Тумба-юмба меня понимал! И я его понимала! Стоп! Что он сказал? Ничего не жалко для жены? Для какой жены? Где она, его жена? И почему он назвал себя волком?
А-а-а, кажется, догадалась! Варг — это по-шведски волк. То есть мой дикарь — швед? Мы сейчас в Швеции?
— Садись, жена моя, я все тебе объясню.
Я завертела головой, высматривая ту, к которой Варг обратился «жена моя», но, кроме нас двоих, в пещере никого не было.
— Стой. Подожди. Я? Жена? Жена — это я? С дуба рухнул?
— Жена, — невозмутимо кивнул дикарь.
— Не помню, чтобы мы с тобой обменивались клятвами и кольцами.
С еще более флегматичным видом Тумба-юмба взял мою руку и показал сверкающее на безымянном пальце кольцо. Затем порылся в сундуке, нашел такое же, но большего размера, и быстро надел на собственный палец.
Ох ты ж…
— Не-не-не, мы так не договаривались. Я думала, что это просто подарок.
— Ты повторила за мной брачную клятву.
— Что? Когда?
И тут я вспомнила, как с радостно-идиотским видом пародировала речь Варга.
От возмущения меня раздуло, словно воздушный шарик.
— Сдурел? Я вообще не понимала, что говорю.
— Незнание не освобождает от ответственности, — выдал это наглец.
Ну, класс!
— Послушай, Тумба, — попыталась я вразумить дикаря. — Я не хочу замуж. Совсем мне это ваше взамуж не сдалось. Кстати, а почему мы сейчас понимаем друг друга?
— Артефакт, — лаконично ответил Варг, ткнув пальцем в кулон на моей груди.
Так, этот момент прояснили. Остался еще один вопрос. Вернее, тысяча и один.
— А где мы сейчас? В Швеции?
— В Швеции…
Ух, прямо от сердца отлегло. А то я уже, грешным делом, решила, что перенеслась в другой мир.
— Швеция — это что? — руша мои надежды, спросил Варг.
— Страна. Швеция. Дания. Норвегия. США. Не? Ничего знакомого?
Дикарь смотрел на меня как на дрессированную мартышку.
Стоп, Маруся! Не паникуй. Рано отчаиваться. Ты могла попасть в дикое африканское племя, темное настолько, что продолжало бы считать землю плоской. Если это действительно так, то вполне естественно, что ни о каких Дании и Норвегии местные тумбы-юмбы слыхом не слыхивали.
— Не Швеция, значит. А что?
— Заслания.
Я нервно хихикнула.
— То есть ты не швед, а засланец. Очень тебе подходит, особенно если заменить одну букву.
Варг даже бровью не повел. Необидчивый — это хорошо, но совсем без чувства юмора — плохо.
— Заслания — так называется ваша деревня?
— Страна. Акара. Сантара. Гаррота. Нет? Ничего знакомого? — передразнил меня дикарь. И улыбнулся широкой белозубой улыбкой.
Значит, все-таки другой мир…
Не паниковать! Не паниковать!
Я обязательно что-нибудь придумаю. Найду путь домой. Обязательно! Русские не сдаются без боя! Особенно Маруси!
— Слу-у-ушай, Варг, — вкрадчиво начала я, — а нет ли у вас тут поблизости каких-нибудь пространственно-временных проходов, порталов в другие миры?
Варг поднял брови. «Ага, так я тебе и сказал», — означал его взгляд.
— Садись, жена, — дикарь кивнул на матрас на полу пещеры, — ты должна кое-что знать.
— Не жена, — я упрямо поджала губы, но на матрас все-таки опустилась.
— Нет, жена. Ты приняла кольцо. Повторила брачную клятву. Позволила себя укусить. По законам стаи ты теперь моя.
Стаи…
Это ж каким темным, диким должно быть племя, чтобы называть себя стаей? Жуть. Куда я попала!
— Если бы ты не была моей, — продолжил Варг с яростью в голосе, — тебя бы забрали другие мужчины клана.
— Э-э-э…Ты имеешь в виду то, о чем я подумала?
Зябкая дрожь пробежала по плечам.
— Женщин в стае мало. Каждая на счету. Если самка ничья, то общая.
Самка… О-о-о, здесь все еще более запущено, чем казалось на первый взгляд. Самка, стая, какие-то варварские обычаи.
— Норд пустил на тебя слюну, но ты моя и никто тебя не тронет.
Я сразу поняла, что Варг говорит о том загорелом качке, пожиравшем меня взглядом на лестнице. Представила себя под этой горой мышц и внутренне содрогнулась от омерзения. Чур меня, чур!
— Можешь не волноваться. Спать с тобой буду только я.
— Что? Спать?
Варг кивнул на матрас.
— Спать. Стае нужно потомство. Ложись. Будем делать детей. Сейчас.
С постели я вскочила как ужаленная.
— Каких детей? Какое потомство? Ты в своем уме? Мы знакомы несколько часов.
— Стать отцом — счастье.
Меня преследовало стойкое ощущение, что Варг — тролль восьмидесятого уровня. Ну не мог он говорить серьезно. Не мог.
Голова разболелась.
— Не буду я с тобой спать.
— Ты моя жена.
— И что, возьмешь меня силой? — я угрожающе уперла руки в бока, всем своим видом показывая, что собираюсь сопротивляться до последнего.
— Нет, — растерялся Варг. — Принуждать дархи — преступление против богов.
— Дархи?
— Истинную.
— Ничего не понимаю.
— Мой зверь учуял в лесу запах истинной и побежал на него.
— Твой зверь? У тебя есть домашнее животное? Собака?
— Волк.
В висках запульсировало еще сильнее. В адекватности Варга я начала сомневаться. Кто в здравом уме заводит себе в качестве питомца зубастого хищника? Кошка, например, если обидится на хозяина, — нагадит в тапок. А волк? Волк, обидевшись, только тапок от хозяина и оставит.
— Это не домашнее животное. А моя вторая ипостась.
— Что-что, простите? — Кажется, я ослышалась.
— Моя вторая ипостась.
Ан нет, все правильно.
Ежики кудрявые, да у него раздвоение личности! Вот я попала!
А может, это образное выражение? Местная идиома, которую я не понимаю? Что, если зверем здесь называют интуицию или животное чутье? Есть и другое объяснение: артефакт при переводе искажает смысл сказанного.
Успокойся, Маруся, не делай поспешных выводов.
— Ты не наша, не такая, как мы, — продолжил Варг. — Но великие боги леса сделали тебя моей дархи, а значит, мы совместимы, ты сможешь зачать от меня ребенка.
Опять он за свое. Надо ему зубы заговорить и сбежать при первой возможности.
— Ты сначала жену нормальными условиями обеспечь, а потом думай о детях. Где в твоей берлоге ванная, где туалет?
Невозмутимый Варг приблизился к выходу из пещеры и приподнял шкуру, закрывающую «дверь».
— Там туалет, — показал он в сторону леса.
Здорово, ничего не скажешь. Это что получается, если мне вдруг приспичит, я должна преодолеть две тысячи ступенек по крутой лестнице, чтобы сходить по нужде в ближайшие кустики?
— Ванная, я так понимаю, тоже там?
Варг кивнул.
Ясно. Значит, моются эти тумба-юмба в озере или речке. Прощайте, цивилизация и технический прогресс! Я буду по вам скучать.
— Тебе повезло стать моей, Марся, — услышала я в момент горьких рассуждений о собственном невезении.
Что этот самовлюбленный голозадый индюк только что сказал? Повезло? Мне повезло?!
В родном мире у меня осталась чистая уютная квартира с цветами на подоконниках, с приличной такой заначкой под матрасом. С туалетом! С новенькой акриловой ванной! Я себе недавно с алика специальную подушку для купания заказала. Приклеил к борту и лежишь в горячей воде, отдыхаешь — книжки читаешь на телефоне, музыку слушаешь из колонки влагонепроницаемой, тоже с алика. Релаксируешь, одним словом. А здесь что? Кустики с мошкарой? Лестница-сломай-ногу? Матрас на голом каменном полу? Озабоченные дикари с шаловливыми руками? Вот счастье привалило!
Раньше я была россиянка, а теперь засланка. И муж у меня засланец, только через букву «р». И страна у него самая настоящая Заслания. Как удачно название-то подобрано.
Надо возвращаться домой любыми способами. У меня заказы расписаны на два года вперед. Из графика выбиваться нельзя. Если удача не отвернется, пара лет — и я скоплю на собственное жилье. В общем, планы у меня грандиозные, и муж-засланец в них не вписывается.
