— Что не мешает ей время от времени пованивать, — добавил Игорь, тут же кивнув на окно.
В отличие от Трубецкого, чтобы увидеть подъезжавшую к кафе машину Тохи, оборачиваться мне не пришлось.
— А вот и наши голубки пожаловали, — прокомментировал их появление тезка.
Я закатила глаза — ну зачем так откровенно, но мысленно была вынуждена согласиться. Отношения Антона и Юли все больше выходили за рамки просто дружеских.
И если с одной стороны это было просто здорово — нам только и оставалось, что радоваться за друзей, то с другой…
То, что будущего у них нет, понятно. И не только мне или тезке с Игорем. Думаю, что и сами Антон с Юлей это прекрасно осознавали.
Но тогда возникал вопрос: зачем все это?! Потрепать себе нервы?
Я опасалась другого. Того, что пережили отец с мамой, пойдя против воли родителей.
— Кстати, а профессор о попечительстве знает? — отвлекла я Трубецкого от наблюдения за Тохой, который как раз помогал Юле выйти из машины.
И ведь ни малейшей фальшивой ноты, чтобы заподозрить в игре на публику. Оба были искренни. И оба наслаждались тем, что с ними происходило.
— Скорее нет, чем да, — развернулся к нам с Игорем тезка. Вернув камень амулета на три сорок пять, убрал его под одежду. Застегнул воротник кителя. — В субботу в «Медузе» вечеринка молодых дворян.
— Лично я идти не намерен, — поморщился Игорь. — Хватит с меня череды обязательных осенних балов.
— А меня никто не приглашал, — продемонстрировала я беззаботность.
— Это не проблема, — вроде как ухватился за мысль Трубецкой-младший, но, увидев, с каким выражением лица я посмотрела на него, тут же поднял руки, сдаваясь. — Понял, даже не предлагаю.
— Это вы о чем? — услышав конец фразы, остановилась у стола подошедшая Юля.
— О вечеринке в субботу, — тут же поддержал разговор Игорь.
— А… — протянула Юля, присаживаясь на отодвинутый для нее Антоном стул. — Мы не идем.
— Мы — это кто? — явно уловив в сказанном намек, тут же поинтересовался Игорь.
— Мы все, — невинно улыбнулась Юля и подмигнула мне. — Мещерские приглашают нас на выходные в свое загородное имения. Мы уже согласились. За всех, — тут же добавила она с улыбкой.
— Ну, если за всех… — хмыкнул Трубецкой-младший. — Так отцу и скажу: Юля распорядилась.
— Да ладно тебе! — отмахнулась она.
А я в душе порадовалась.
В тот вечер, когда ловили маньячек, не зная, что одним из этой пары окажется парень, Андрей перехватил Сашку, Антона, Игоря, Илью и Юля, заставив покинуть ночной клуб.
Что чувствовали ребята, оставив меня одну, я даже не пыталась представить. Лишь догадывалась, что легкими те минуты, когда все висело на волоске, для них не стали.
И ведь не их вина. Да и предательством произошедшее назвать невозможно, но…
Несколько дней общались едва ли не через силу, словно тот вечер продолжал стоять между нами.
И вот, наконец, все изменилось. Не стало, как прежде. Стало по-другому. Еще крепче и надежнее.
И хотя я знала, что вряд ли это продлиться долго, но…
Иметь друзей — здорово.
Иметь таких друзей — счастье!
* * *
— Не стой истуканом, — кивнув Трубецкой на стул у приставного столика.
Всем был хорош его помощник, но иногда включал режим подобострастия. И вот тогда князю, предпочитавшему в работе краткость и четкость, приходилось туго.
Он даже пытался пару раз поговорить с Маратом, но…
Некоторых легче пристрелить, чем убедить. И ведь во всем остальном вполне адекватен — попробовал бы быть таким упертым в том, что касалось службы, но вот во взаимоотношениях его иногда замыкало.
— Узнать о содержании разговора вашего сына и его друзей, который состоялся в кафе, обычными способами не удалось. Александр Трофимович использовал амулет полной защиты.
— Даже так… — сложив руки на груди, откинулся назад Трубецкой-старший. — И кого прикажете благодарить за появление у ребенка новой игрушки?
Физиономия Марата осталась каменной. И ведь князь не пропустил, как в глазах плеснуло весельем. Но это — все. Все, что тот себе позволил.
— Вы позволите высказать версии? — вытянувшись сидя на стуле, уточнил Марат.
— Высказывай, — не моргнул глазом Трубецкой.
— Вряд ли это Андрей Аркадьевич. Он хоть, вроде как, и снял группу наблюдения, но пару раз наши люди натыкались на подозрительных личностей.
— Так может…
— Не может, ваше превосходительство. Без сомнений, это люди стрелкового клуба.
— Тогда кто? — нахмурился Трубецкой.
Вариант с Хлопониным был самым простым, хоть и вызывал вопросы. Насколько он успел узнать Андрей, за информацию тот был готов на многое.
— Уверен, что это работа княжны. Тамары Львовны, — на мгновение отвел взгляд Марат.
— Кого? — опустив руки, выпрямился князь.
Ему оказалось достаточно минуты, чтобы все взвесить и согласиться — такое вполне могло быть. Во всем они сходились взглядами с супругой, кроме тотального надзора за отроками.
Впрочем, и с этим он не спорил — должна быть у них определенная степень свободы. Но…
Данный случай оказался особым. Ошибиться нельзя.
— Ты ведь уже раскопал, чья она внучка? — жестко посмотрел князь на Марата.
Вот тут этот тип маску и сбросил:
— Обижаете, Трофим Иванович. Уже неделю как знаю. Аккурат, когда детишки маньяков наших ловили, тогда и выяснил. Признаться честно, был удивлен.
— Тем, что Салтыковы не сделали все возможно, чтобы вернуть Анну?
— Тем, что не признали внучку, — поправил его Марат. — С матерью-то уже сложнее — порченый товар, а вот внучка…
— Приказали им туда не лезть, — нахмурился Трубецкой.
Ему ведь тоже… приказали. Правда, обратное. Следить, беречь, наставлять, если потребуется. Ну и жизнь отдать, вдруг сложатся такие обстоятельства.
Он бы и без приказа…
Пряник в этой истории для него тоже имелся. Высочайшее лицо, как оказалось, являющееся настоящим дедушкой Саши, не было против, если под венец ее поведет Трубецкой-младший.
— Ну, раз приказали…
— Как думаешь, Хлопонин в курсе?
Думал Марат недолго:
— Уверен, что — да. Но на его отношение к крестнице это никак не повлияло.
— Вот и я уверен… Ты сказал, что обычными способами не удалось, — вспомнил он касавшуюся разговора в кафе часть доклада. — А необычными?
— Полная расшифровка будет чуть позже, но если коротко, то ваш сын рассказал Александре Игнатьевне про свидетельство о попечительстве.
— Даже не спрашиваю, как вам это удалось…
— А вы спросите, — окончательно избавившись от образа, с легкой улыбкой «попросил» Марат.
— Если даже так… Ну, давай, удиви меня, — вновь откинулся на спинку кресла князь.
— Имеется у меня человечек, умеющий читать по губам. Его работа.
— Удачно, — дернул головой князь. — Знал или предполагал?
— Предполагал, что рано или поздно, но детишки найдут способ защититься от прослушивания. Вот на всякий случай и перестраховался.
— Это хорошо, что перестраховался… — задумчиво постучал Трубецкой пальцами по столу.
Время позднее. Его ждали Тамара и сын, для которого эта ночь будет последней под крышей дома.
И неважно, что в субботу утром появится вновь…
— Княжич Мещерский пригласил всю компанию в загородное поместье, — словно прочитал его мысли Марат. — В субботу. С ночевкой.
— Это ты к чему? — тут же насторожился Трубецкой.
С дочерьми было проще. И больше Тамарино влияние, но и сами девчонки росли хоть и шебутными, границы дозволенного знали твердо.
И с замужеством их проблем у князя не возникло. От предложений отбоя не было — выбирай — не хочу, но князь с решением не торопился. Пока ждал, когда «проснутся», учил разбираться в людях. Не видеть только плохое — оценивать со всех сторон, понимая, что именно стоит за словами и поступками.
С тактикой не ошибся. Обе уважали своих мужей. И — любили, что тоже было немаловажно.
— Иван Струпынин числится в одной группе с Александрой Игнатьевной.
