‒ Я не против! ‒ но его слова все равно немного задели. ‒ Однако, сколько я не пытаюсь отделаться от местного гостеприимства, никто мне в этом не способствует!
‒ Какая же глупая курица свалилась на мою голову! ‒ покачал головой Ягойлон, как будто осознал некую великую истину.
А я и не стала оправдываться, что на звание «Интеллектуал года» совсем не претендую.
‒ Девушка, ты хоть понимаешь, тебе придет конец, как только весть о том, что ты иномирянка, расползется за пределы этого острова.
‒ Острова? ‒ а вот это стало открытием. Правда, довольно неприятным.
‒ Да, это остров Грогенхейм, ‒ бодро сообщил Ягейлон. ‒ Он сплошь состоит из горного массива, омываемого со всех сторон морем. Скала посреди морских пустошей!
Это что же получается? Выходит, отсюда даже выхода нет?! И мой побег был заранее обречен на провал.
‒ У тебя что-то болит? ‒ варвар даже нахмурился. ‒ Ты побледнела.
‒ Домой хочу! ‒ голос предательски дрогнул. ‒ К маме…
А еще мне хотелось жареной картошки и котлет, ибо здесь кормили смесью овсянки и перетертой сосновой коры, лишенной калорий и вкусовых изысков, так что я рисковала превратиться в ходячий скелет. Интересно, с каким лицом эту гадость поедал Ягойлон? Морох ‒ понятно, ему по статусу положено на лице изображать смирение и блаженство. А у меня с этим всю жизнь проблемы были.
‒ Ясно, ‒ бирюзовоглазый от меня отстранился. ‒ Пора брать все в свои руки.
С этими словами он отбыл из обители на весь день в неизвестном направлении. Сначала показалось, что все ‒ забыл Ягойлон про меня, и куковать теперь мне в мужском монастыре до конца дней.
Кстати, надо признаться к чести монашков, меня не обижали, не приставали и вообще не беспокоили попусту. Даже смотреть в мою сторону боялись, будто бы я была прокаженная какая, ей-богу.
В общем, как вы поняли, пятая попытка побега провалилась с треском. Мне ничего не оставалось, как смириться с печальной участью пленницы этих диких мест. Мириться, само собой, не хотелось, но искать выход в этом ужасном месте было бессмысленно.
Одна-единственная надежда ‒ а вдруг здесь водятся говорящие птицы или добрые драконы, и меня обязательно ‒ такую прекрасную и несчастную ‒ спасут во что бы то ни стало.
Не спасли.
Зато наутро следующего дня в мой покой отворилась дверь, и ввалился Ягойлон во всей красе. Я даже удивиться не успела. Точнее, успела открыть рот для вскрика, который так и не произвела.
‒ Собирайся! ‒ коротко бросил варвар.
‒ З-зачем? ‒ еще и ресницами хлопнула, очень надеялась, что вышло красиво.
‒ Мы уплываем с острова, ‒ констатировал мужчина. ‒ Вот, это тебе!
И на мою узенькую, монолитную во всех отношениях кровать свалилась пестрая куча.
‒ Что это?!
Нет, все-таки красиво не получалось хлопать ресницами, мешал открытый рот, который закрываться никак не желал.
‒ Это одежда. Тебе, ‒ Ягойлон так многозначительно на меня посмотрел. ‒ Тот позорный дублет я выбросил.
‒ Как… ‒ слова, которые лезли в мою бедовую голову, были лишены всякого цензурно оттенка, но от добротного русского мата удерживал то ли страх, то ли здравый смысл. ‒ Как вы посмели?! Мужлан! Скотина…
Таки не выдержала. Что ж, со здравым смыслом у меня всегда были проблемы.
Глава 3
Что же, теперь самое время вспомнить, как я попала сюда. А может не стоит, дабы не повредить слишком восприимчивую психику.
Суть в том, что я очень слабо запомнила, что со мной произошло в тот день. Точнее ‒ помню ровно до того момента, как свернула с тропы, а дальше тьма… и это падение. Как не убилась только. Помню себя уже на холодном каменном полу и лежащего рядом мужчину… мертвого. Тот и был, судя по всему, братом Ягойлона.
Уф!
Никогда я не была покорной и послушной. Может быть и зря. Слушалась бы маму с папой, да не влипла бы в такой переплет. Но слава самой отъявленной оторвы шла впереди меня, а любовь к мотоциклам перебивала любое желание учиться. Да и скучно было целый день высиживать на парах, отличающихся друг от друга лишь степенью плешивости лектора.
Однако, родители искренне полагали, что если я выучусь на физмате, то обязательно остепенюсь, и голова моя под влиянием точных наук встанет на место. Очень скоро я поняла, что, даже окончив институт, успешной мне вряд ли удастся стать, а уж выйти удачно замуж, тем более. Я была в курсе тайных чаяний мамы ‒ побыстрее сдать меня в добрые руки. Это была ее самая заветная мечта.
И, главное, не абы кому, жених виделся в мечтах моей родительницы умным, образованным и успешным. Только вот с чего она решила, что интеллигентные, скромные юноши бывают успешны, ума не приложу.
Богатыми и успешными становились наглые, хамоватые типы, которые никогда не сидели в пыльных библиотеках физико-математического факультета. Обычно подобный контингент обитал на экономическом факультете, который мне был ни по зубам, ни по карману. Но мама по-прежнему наивно полагала обратное, частенько меня бранила за эксцентричное поведение, якобы отпугивающее потенциальных женихов.
Не желая следовать родительским наставлениям, я только пуще уходила в отрыв. Однажды я даже нашла себя спящей на унитазе в каком-то клубе в чужой майке и юбке со страшной головной болью в качестве бонуса. Хорошо, что хоть нижнее белье на месте оказалось. Специально проверила.
Тогда мама подключила всех своих подруг, а те, в свою очередь, своих подруг и родственниц всевозможной близости и дальности. И начался ад под названием «Знакомство с приличным молодым человеком».
За что?!
«Успешные кандидаты» стали сменять друг друга почти каждую неделю. По пятницам. Да так, что я искренне возненавидела любимейший день недели. Ознакомительные ужины не красили даже мамины котлеты с запеченной картошкой.
В очередной раз рассорившись с родителями, я ушла, зычно хлопнув дверью. Надеюсь, тот вечер они провели в прекрасной компании, если вообще вспомнили обо мне.
А я отправилась на гонки по бездорожью на окраине города, которые не совсем легально организовали наши ребята со старших курсов. Мне хотелось не столько заработать денег, сколько развеяться и забыться. Но азарт захватил меня, как только я окунулась в атмосферу общего адреналинового угара.
И… понеслось.
Сначала я решилась на участие в гонках, отжав байк у однокурсника Эдика, тот участвовать как раз таки не собирался. А потом желание победить захлестнуло меня с головой. «Вот как выиграю сейчас деньжат, принесу домой швырну родителям на стол перед очередным кандидатом в успешные мужья».
Вот она ‒ я!
И без всяких мужей могу достойно зарабатывать!
Примерно в этом месте мечты захлестнули меня с головой, и я махнула наперерез по тайной тропинке через лес.
А дальше, как будто бы угодила в яму. Только вот в том месте никакой ямы не было, это я приметила, когда с девчонками на заброшенный хутор за яблоками ходила. Все же, не зря тропинку называли «Чертово логово», только на свою беду, слухам я не верила.
Падала я долго, все ждала удара об землю.
Удар, собственно и был. Только об Тардаса. Получается, он жизнь мне спас своим телом, а сам поплатился, и отнюдь не за доброту.
Выходит, что я попала сюда в результате какого-то очень плохого ритуала. Не зря меня тошнило после этого так долго. А то я уж было грешила на пирожки с мясом из студенческой столовой. Хотя кто знает, что виновато больше: пирожки, или ритуал этот непонятный.
Итог же один ‒ Ягойлон во всей своей стати полностью взял меня в свой оборот. И теперь, того не желая, я стану его женой.
Это что же получается, я жена без выбора?
‒ Морох, ‒ спокойно произнес варвар, глядя на меня в упор так, что колени давно стали деревянными со страху. ‒ Проследи, чтобы она вымылась и привела себя в порядок. Сегодня мы покидаем обитель.
И удалился с прямой, как шпала, спиной. Я в ужасе сползла по стенке вниз, а Морох стал на три тона бледнее обычного.
‒ За что мне это? ‒ прошептала я одними губами.
