чего-то, по углам шарахалась. Да и господин Миклош с тобой не особенно возился. – Петра прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнего: – Но я-то его и не так хорошо, как господаря Габора, знаю.
Олеся замерла, не донеся до рта очередной ломтик хлеба. Кормилица и няня Габора, которая его растила. Знает с пеленок. Спасибо, Господи, ты услышал ее молитвы!
Быстро прожевав, Олеся спросила:
– И какой же он? Господарь Габор?
Одна надежда, что Петра не станет сильно удивляться любопытству Олеси. Ведь ей положено интересоваться совсем другим братом.
Но она зря переживала: лицо Петры озарилось восторгом. Даже щеки порозовели. Кажется, сейчас Олеся услышит много интересного и нового. Конечно, нянечка может судить предвзято, но лучше уж хоть что-то, чем тыкаться в пустоту.
– Ох, он наш защитник. Ты, девочка моя, не бойся его. Если вдруг, какая беда приключится, сразу к нему иди. Он о своем народе вперед себя думает. В обиду не даст никому. Ни врагам, ни демонам. Он-то с детства таким был. Серьезный всегда, внимательный. Старался очень. Чтобы родители его довольны были. С самого-то детства мальчонка знал, чем ему заниматься предстоит. Не то что младший господин. Вот уж кто пальцем лишний раз не пошевелит. Да и госпожа Адрианна. Одни платья и побрякушки на уме. Глупая она, хоть и добрая.
Олеся поморщилась. До Адрианны и извращенца Миклоша ей не было никакого дела.
– А что господарь Габор любит?
Петра бросила на нее странный взгляд, и Олеся поняла, что спросила что-то не то. Нужно как-то оправдать свой вопрос… Конечно!
– Я просто… Все готовят подарки друг другу. А я никак не могу решить, что ему подарить на… на Проводы Старого года.
– О, это ты хорошо придумала, деточка. Нашему господарю так редко подарки дарят. Он-то всех одарит, позаботится. А ему никто ничего и не подарит, дескать все у него и так есть. Так он и не просит. И в детстве не просил. Родители-то его, господин с госпожой покойные, все оружие да еще глупости какие дарили. Совсем мальчонку не радовали.
Олеся тут же напряглась:
– А чего ему в детстве хотелось?
Петра пожала плечами и подала Олесе кубок с душистым теплым питьем.
– Мне-то он ни разу не говорил. Он вообще всегда скрытным был. Ни горестями, ни радостями ни с кем не делился. Все в себе держал. Но вот я точно знаю, что Проводы Старого года в замке его тяготили. Он часто сбегал в деревню. Я однажды у него крестьянскую одежду нашла. Переодевался в деревенского… С ними праздновать хотел…
– А как празднуют в деревне?
– О, Великие Небеса! Ты и этого не помнишь?
Олеся помотала головой:
– Вообще ничего.
Следующие полчаса Петра рассказывала ей о том, как простые люди пытаются развлечь себя и своих детей. Удивительно, чего только не придумывали крестьяне, чтобы превратить праздник в буйное веселье. Олеся старалась запоминать все обычаи, гадая, что из этого пришлось бы Габору по душе.
Но чем больше рассказывала Петра, тем меньше Олеся верила в успех своей затеи. Она совершенно не представляла Габора беззаботно веселящегося среди крестьян. Она помнила, каким он был в деревне. Сосредоточенным, злым и недовольным абсолютно всем. Как будто всеобщее веселье его раздражало и даже причиняло боль.
Может, Петра чего-то не знает, и Габор сбегал вовсе не за этим? Что если среди крестьянских девушек была та, с которой он хотел видеться вопреки воле родителей?
От этой мысли стало совсем муторно на душе. Олеся никогда не понимала тех женщин, которые из кожи вон лезли, чтобы удержать возле себя мужчину. Но если хотя бы один из них был в половину похож на Габора, то все становилось на свои места.
Теперь и она стала одной из тех одержимых, которые ищут способ привязать к себе любовника. И ведь он сам готов был взять ее в жены. А она глупо все испортила своими страхами и сомнениями. Но так трудно убедить мозг, что он не Андрей и не ее отец. Он не бросит ее, не оставит на произвол судьбы. Но ей и не это нужно было.
Его любовь… Вот чего она желала. Он так и не сказал, что любит. «Дура! Он сказал, что его душа теперь принадлежит тебе. А ты ждешь заученных слов. Как будто «Я тебя люблю» обладает какой-то волшебной силой и сможет его пришить к тебе».
Хватит отталкивать собственное счастье и бояться сделать шаг навстречу. Она уже устала опасаться. Устала от собственных страхов. Хотела мужчину? Так вот же он! Дедушка Мороз постарался. Отыскал такого, как заказывала. Не один мир перебрал, прежде чем нашел. А она все сомневается.
Хватит!
– Ох, я тебя заболтала, деточка! Портниха-то уже тут, дожидается. Важная такая. Господарь велел тебя накормить и сразу к ней вести, а я глупостями тебя заговариваю.
– Нет-нет! – Олеся быстро дожевала ломтик теплого пирога. – Я вам очень благодарна.
Петра принялась что-то бубнить себе под нос, собрала поднос и кивком головы указала на дверь:
– Идемте, госпожа. Идемте. Поторопимся. Красота ждать не может. – Она хихикнула и тут же добавила: – Мастерицы-то шептались, что господарь целое состояние на ваш гардероб отвалил. Да еще и за срочность приплатил. А ткани какие велел привезти… Даже у принцессы таких платьев красивых не будет. Вот как он вас ценит!
Олеся прикусила язык. Для окружающих она все еще была женой Миклоша, поэтому странно, что ее ценит брат мужа. Чтобы не ляпнуть лишнего, она решила промолчать и просто следовала за нянюшкой до нужной комнаты.
Замок до сих пор оставался для нее мудреным переплетением коридоров, которые разветвлялись и скрещивались, заводя в неожиданные места.
Вот и сейчас Петра быстро провела ее по мрачному проходу, увешанному гобеленами. Коридор заканчивался тупиком – резной дверью с изображением гор, леса и компании демонов.
Петра уверенно отворила дверь и пропустила Олесю вперед. Она оказалась в небольшом, но просторном зале со сводчатым голубым потолком. Даже в неярком утреннем свете солнце, звезды и луна красиво блестели и переливались, раскрашенные золотой и серебряной красками. Стены, как и в тайном проходе, который она нашла за камином, были расписаны фресками. Но никаких отвратительных сцен совокупления не было. Красивая длинноволосая девушка гладила могучего оленя. На его ветвистых рогах были написаны какие-то слова, но Олеся не могла понять ни одной буковки. Как такое может быть? Она понимала чужую речь, но не могла прочитать ни словечка. Это очень и очень плохо.
Нужно спросить Габора, что делать. Мало того, что она повела себя с ним как истеричка, так еще и оказалась неграмотной. И зачем ему с такой возиться?..
Одна из стен была завешана красивой темно-зеленой портьерой, как будто поросла мхом. Там стояли массивные кресла, больше похожие на троны. В
