тут же, не давая опомниться и осмотреться, прижал к стене. Прошёлся торопливыми, жаркими, голодными поцелуями по лицу, шее, ключицам, завёл мои руки наверх, над головой, обхватил оба запястья одной ладонью, лишая возможности сопротивляться. Умелые тёплые пальцы без труда справились с пуговицами на корсаже. Горячее дыхание Алистера обжигало мою шею, а сердце колотилось так сильно, что на миг стало больно в груди. Я запрокинула голову, ловя воздух полуоткрытым ртом, ошеломлённая напором некроманта и собственной реакцией. Мне нравилось чувствовать себя полностью в его власти. Я коротко, нервно выдохнула, а в следующее мгновение Алистер коснулся моих губ уверенно, властно. Проник языком в рот, исследуя, лаская, беря в плен, заставляя плавиться в огне обоюдного желания. Это было настоящим сумасшествием, помутнением рассудка. Пальцы некроманта тем временем неторопливо обводили округлость груди, с каждым мгновением приближаясь к чувствительной вершинке. Ещё мгновение – и коснутся, даря долгожданную ласку. И когда он неожиданно убрал ладонь, я едва не застонала от разочарования. А в следующую секунду Алистер склонился и легонько прикусил напряжённый сосок прямо сквозь тонкую, почти невесомую ткань кружева. И тут же мягко прошёлся языком, заглаживая укус. Я тихонько застонала, выгибаясь навстречу, насколько сумела. Низ живота вновь свело странным, непривычным, болезненно-сладким спазмом.
– Полуночная тьма! – тихо выругался некромант, отстраняясь. – Ты с ума меня сводишь! Такая нежная, отзывчивая… Хочу тебя. Сейчас.
От горячечного, нетерпеливого шёпота, откровенного признания я на миг забыла, как дышать. Сердце стучало тяжело, гулко, лихорадочно.
– Так возьми, – выдохнула я, с трудом подчинив себе голос. – Кто тебе мешает?
– Никто, – согласился Алистер, и хриплые нотки в его голосе отозвались мягкой, сладкой вибрацией в моём теле. – Снимай платье.
Наверное, моё изумлённое молчание было слишком красноречивым, потому что некромант пояснил:
– Если его начну снимать я, одним платьем в этом мире станет меньше.
Какой шальной демон дёрнул меня за язык, я не знала. Но ответила не задумываясь, дерзко, почти с вызовом:
– А ты попробуй аккуратно. Мне нравится нежность.
– Дразнишь, – с каким-то затаённым удовольствием констатировал Алистер. – Хорошо, Кирана, будет тебе нежность.
И от предвкушения в его голосе меня снова окатило волной жара, точно кипятком. Богиня, на что я только подписалась? Но отступать было поздно. Алистер сгрёб подол моего платья и неторопливо потянул вверх. Действительно бережно и аккуратно, не забывая поглаживать обнажившуюся кожу. Я прикусила губу в надежде отвлечься. Прикрыла глаза, но стало ещё хуже. И без того обострившиеся в темноте чувства стали ещё ярче. Едва ощутимые прикосновения жёстких ладоней напоминали чувственную пытку, а не ласку. Наконец, платье скользнуло по моим рукам и упало на пол. Алистер присел на корточки, снял с меня одну туфлю, вторую, провёл кончиками пальцев по левой ноге, до резинки чулка. Неторопливо потянул её вниз и тут же коснулся кожи лёгкими поцелуями. Коварно, неожиданно, вынудив меня тихонько ахнуть от удовольствия! Второй чулок последовал за первым. А затем жадные, горячие губы коснулись моего живота. Я прерывисто выдохнула, вздрогнула. Пальцы зарылись в снежно-белые волосы некроманта, и я уже сама не могла сказать, то ли пыталась оттолкнуть его, то ли, наоборот, удержать. Захваченная новыми, такими волнующими и волшебными ощущениями, я лишь краем сознания отметила, что тонкое кружево белья прошелестело по ногам невесомой паутинкой. Но когда пальцы Алистера скользнули по внутренней стороне бедра, неожиданно смутилась, вмиг осознав, как он собирается меня трогать. И целовать.
Выпалила:
– А ты почему до сих пор одет? Несправедливо!
Некромант тихо рассмеялся, поднялся одним быстрым текучим движением. Предложил:
– Исправь эту несправедливость.
Пока я возилась с пуговицами на его рубашке, лишилась последнего предмета гардероба. У Алистера ожидаемо оказалось больше опыта в расстёгивании крючков женских бюстгальтеров, чем у меня – в раздевании мужчин. Наконец, последняя пуговица поддалась. Некромант повёл плечами, позволяя рубашке упасть на пол. В полумраке комнаты я не столько увидела это, сколько почувствовала. А ещё наконец-то положила ладони на его плечи и не спеша повела руки вниз. А что, ему можно, а мне нет? Тем более было что потрогать! На мгновение я даже пожалела, что в комнате темно. С удовольствием бы посмотрела на мышцы, так заманчиво перекатывающиеся под горячей кожей, на рельефный пресс…
Алистер не мешал изучать его, лишь ласково, едва ощутимо поглаживал мою талию кончиками пальцев. Но когда я слегка качнулась вперёд и, расшалившись, легонько царапнула его, некромант не выдержал. Обвил меня рукой под ягодицами, поднимая вверх. Я испуганно вцепилась в плечи Алистера, а его губы в тот же миг поймали напряжённую вершинку груди. Тело прострелила очередная молния удовольствия, отдалась короткой сладкой судорогой внизу живота. До сумасшествия хорошо, невыносимо приятно. Несколько шагов – и приятная прохлада простыни под разгорячённой спиной. Алистер выпрямился, я услышала шорох нетерпеливо срываемой одежды, а потом ощутила тяжесть сильного горячего тела. И снова некромант завёл мои руки за голову, прижал к подушке.
– Нравится… контролировать? – выдохнула я, пока ненасытные, горячие губы ласкали грудь, дразнили мягкими прикосновениями.
Тихий смешок в ответ и негромкое:
– Потом отпущу.
А дальше снова были головокружительные поцелуи. То упоительно медленные и нежные, то исступлённо жадные. Прикосновения к ставшей неожиданно чувствительной коже, мои тихие стоны удовольствия, наше общее неровное дыхание. Сладостная пытка всё длилась и длилась, пульсация внизу живота заставляла изгибаться и дрожать, точно от озноба, становилась настолько нестерпимой, что даже слёзы наворачивались. Алистер умело подводил меня к самой грани, отступал, давая небольшую передышку, а после находил ещё не обласканные чувствительные точки, и всё повторялось сначала. Нежность стала мучением и изысканным издевательством.
– А-ал, пожалуйста… – выдохнула, вернее, практически всхлипнула я.
Сама не узнала свой голос, настолько умоляюще он прозвучал. И лишь сейчас вспомнила, что так и не выпила настойку. Совершенно забыла про неё! Но теперь было уже поздно. Алистер развёл мои ноги и резко подался вперёд. Оставалось лишь зажмуриться в ожидании неизбежной боли. К счастью, не настолько сильной, как я боялась. А через несколько мгновений она и вовсе исчезла, расплавилась в совершенно иных ощущениях. В движениях Алистера уже не было нежности, но я в ней больше не нуждалась. Обвила его ногами, чтобы чувствовать ярче, сильнее, глубже. Уже не сдерживала стонов, цеплялась за плечи некроманта, отвечала на лихорадочные, короткие, почти жалящие поцелуи. Невидимый огненный шар внизу живота то сжимался, то расширялся, посылая по телу сладкие судороги, и наконец взорвался, заставляя выгнуться в ослепительном наслаждении. Не было ни прошлого, ни настоящего. Лишь этот упоительный миг, когда я словно поднялась в звёздную высь и растворилась в абсолютном блаженстве.
Некоторое время мы просто лежали рядом. Моих сил хватило лишь на то, чтобы устроить голову на плече Алистера и запустить пальцы в его волосы
