убрать в свой рюкзак на потом. Я с детства просто обожала их. У нас на острове яблонь никогда не было, но время от времени приплывали корабли торговцев и привозили этот фрукт. Стоили они немало. Чтобы получить хотя бы пару яблочек, я днями ныряла на мелководье за раковинами и собирала жемчуг, чтобы потом обменять на обожаемое лакомство. Плавала я отменно, за что и получила прозвище от бабушки. Она называла меня «лягушонком».
Лягушек у нас, конечно же, тоже не было, все же морская вода для этих смешных животных губительна, но прозвище мне нравилось.
Яблоки - это самое яркое счастливое воспоминание из детства. Их неповторимый вкус и аромат. Бывает, надкусишь кусочек, и в воздухе появляется ни с чем несравнимый запах.
Запах зеленых яблок - аромат безграничного счастья.
Улыбнувшись сама себе, я сложила свою невероятную находку в рюкзак. Для яблок время еще придет, например, отпраздную переход на сторону Севера. Все остальное оставила, решив организовать себе небольшой пир. Что-то откладывать на потом, кроме яблока, смысла я не видела. Не поем сейчас, сил на это потом у меня просто не останется. Глупо умирать от голода с едой в кармане. Вот я и ела. Мясо отложила на последнее. Оно было сухим и жестким, так что хватило его надолго. Постепенно разжевывая кусочки, я наслаждалась вкусом.
Думать, чьё это мясо, мне не хотелось.
Наевшись, я снова впала в сонное беспамятство. Туман укутывал, словно теплое одеяло. Где-то послышался шорох и покатился камешек, но открыть глаза уже не смогла. Веки отяжелели, словно чугунные.
Мне снилось подземелье гуронов.
Мрак и постоянная вонь немытых гниющих тел. Крики и стоны, плачь мужчин, потерявших всякую надежду на спасение. Они плакали, умирая, а умирали они долго. Гуроны умели пытать неделями и месяцами, пока жертва не сходила с ума от боли и отчаянья.
Эти твари питались страданиями, поглощая их, впитывая в себя. Я снова видела мерзкие рожи. Разрисованный красной краской лоб, выкрашенные в черный цвет губы. Лысые черепа блестели от масла, которое те наносили на кожу. Женщин было сложно отличить от мужчин, разве что они были злее и безжалостней. Внешне же отличий практически не было.
Мерзкая во всех отношениях раса.
Лишенные магии они оказались сильными энергетическими вампирами. Гуроны могли обойтись без еды долгое время. Но лишить себя вкусной живой энергии боли и страданий, казалось для них невозможным.
Будучи практически полудикими варварами, представители этой расы необычайно умны. Их извращенный мозг способен найти выход из любой ситуации. Поэтому не было крепостей и городов, которые бы не могли завоевать гуроны. Они открывали любые врата и двери. Безжалостные наемники, которые брали плату не золотом, а пленными. Угоняли мужчин, женщин и детей.
Сколько я пробыла у них в плену, не знала. Там, в подземельях, невозможно было отследить время, месяц, год или десятилетие. Там был лишь мрак и отчаянье. Просидев долгое время в камере, я морально приготовилась к смерти, но она снова побрезговала мною.
Гуронам я была нужна как переводчик. Каким-то непостижимым образом к ним в руки попали книги северян. Рукописи древних оказались ценными и уникальными. Собрание мифов и легенд, описание ритуалов и тексты заклинаний. Подробные рецепты зелий. В этих книгах было собрано все наследие предков.
Но главное! Свитки с описанием ритуала создания Туманной стены.
Гуроны жаждали этих знаний, поэтому они и захватили наш храм, не поленившись прийти в пустыню. Жриц убили сразу. Изнасиловав и вдоволь поиздевавшись, они погнали их обнаженными по раскаленной пустыне. Суровые женщины умирали одна за другой, оставаясь лежать сломанными куклами в песках.
Послушниц же оставили, заперев в клетки. Нас не тронули. Им нужны были наши знания, а значит, калечить тела и души было невыгодно. Что стало с остальными девочками, я не знала. В подземелье я оказалась одна.
Днями и ночами я переводила рукописи, создавала новые книги уже на гуронском языке. Мною были довольны, и хотя порою все же били длинными палками с тяжелыми металлическими наконечниками, но не насиловали и не издевались морально, медленно уродуя тело и душу. Но слышать крики и хрипы умирающих в соседнем помещении, чувствовать кожей, как с каждой каплей крови жизнь покидает их тела, было невыносимо. Когда я превратилась из знахаря в мага смерти, не знала. Просто однажды поняла, что слышу смерть, чувствую густую тяжелую плотную темную энергию и поглощаю ее. Это напугало до безумия, но именно этот дар и спас мою жизнь.
Я смогла не просто выбраться живой из подземелья гурон, теперь за спиной в рюкзаке лежали бесценные уникальные книги, я украла их все, заплатив за это жизнью, но так и не умерев.
Казалось, Туману нет конца и края. Сколько я тут уже бродила, передвигаясь сначала ползком, а потом и неуверенным шагом? Я вдруг поймала себя на мысли, что вот конкретно этот камень впереди меня я уже видела. Кроме того, точно спала рядом с ним. Подойдя поближе, я убедилась в своей правоте. Под камнем лежал кусок ткани, которым я обматывала кровоточащие ноги.
Я определенно ходила кругами.
Подняв обнаруженную тряпку я, тяжело выдохнув, села под этот булыжник. Будь он неладен! Мне становилось здесь лучше, раны постепенно сходили с моего тела, но мне с каждым днем было все тяжелее вытерпеть ноющую боль в спине. Рана пульсировала и кровоточила и никак не хотела затягиваться.
Лежа на сырой земле, я прикрыла веки. Хотелось спать. Невнятный шум привлек внимание, ко мне кто-то приближался. Причем шагов я не слышала, скорее это было какое-то шуршание. Всматриваясь в туман, я ожидала увидеть очередного мертвого. Силуэт вырисовывался неспешно. Кто бы там ни шел, он явно не торопился. Но вот туман рассеялся, и я забыла как дышать. Рваный вдох так и застрял в моей груди. Это не был мертвяк.
Передо мной стоял Иной.
Несколько секунд я в ступоре смотрела на это создание. Он же столь пристально рассматривал меня. Почти человеческое лицо выражало легкую усмешку. Змеиные глаза сощурились, а щели, заменяющие ему ноздри, расширились. Он втягивал воздух, оценивая мой запах. Бедный! Уж я-то знала, как воняло мое тело. Опустив глаза на его ноги, я обнаружила их отсутствие.
Вот почему я не слышала шагов, их и не могло быть. Иной передвигался как змей. От талии и ниже у него был толстый и длинный змеиный хвост. Почему-то сразу вспомнилась та змея, увиденная мною в первый день, когда я только вошла
